Экспедиции разведчика Арсеньева: «4 раза я погибал с голода, ели ракушки, на нас нападали медведь и тигр»

50 лет назад на экраны нашей страны вышел советско-японский художественный фильм культового японского режиссера Акиры Куросавы «Дерсу Узала». Он был снят по одноименной повести Владимира Арсеньева.

Картина удостоилась множества призов, в том числе Золотого приза и премии Международной федерации кинопрессы IX Московского кинофестиваля, а также премии «Оскар» за лучший иностранный фильм.

Российская пресса, телевидение, сетевые издания не обошли вниманием юбилейную дату. На Первом канале была показана документальная лента «Арсеньев и Дерсу. Русские сны Акиры Куросавы», оскароносный фильм «Дерсу Узала» и фильм, посвященный замечательному актеру и режиссеру Юрию Соломину, исполнителю главной роли Владимира Арсеньева.

В многочисленных публикациях Владимир Клавдиевич Арсеньев назван русским ученым, путешественником, этнографом, писателем, натуралистом.

И это действительно так. Однако никто не сказал, что подполковник Владимир Арсеньев, в первую очередь, был военным разведчиком. И его основная деятельность, ради которой он и его товарищи рисковали жизнями, была военная разведка.

Все его экспедиции совершались по приказу военного руководства края, то есть генерал-губернатора, в интересах Генерального штаба и на деньги военного ведомства.

«Мне предоставлено было право брать в экспедицию неограниченное число стрелков и казаков из всех частей Приамурского военного округа, — вспоминал он, — Я получил лошадей, седла, вооружение, походное и бивачное снаряжение, обувь, одежду, карты, инструменты, продовольствие, медикаменты, денежные средства, бесплатные проезды по железной дороге и на военных судах по побережью моря. Ни одно ведомство не могло бы так хорошо меня снарядить, как военное».

Владимир Арсеньев по выпуску из Санкт-Петербургского пехотного юнкерского училища получил назначение в пехотный полк в Варшавском военном округе. Пять лет служил там честью и правдой.

И командование признаться ожидало, что подпоручик подаст рапорт для поступления в Академию Генерального штаба, но он попросил перевести его… на Дальний Восток. В 1900 году Арсеньеву было присвоено очередное воинское звание поручика и принято решение о его откомандировании.

«Когда я был начальником «охотничьей команды»

Прибыв во Владивостокскую крепость, он сразу же обратил на себя внимание командира полка. Полковник следил за службой поручика. Арсеньев оказался отменным стрелком, уверенно ориентировался в лесу днем и ночью, был смел и решителен, в одиночку ходил на крупного зверя.

В свободное от службы время Владимир Клавдиевич не засиживался за карточным столом. Он при первой возможности, покидал крепость и уходил в тайгу, изучал окрестности Владивостока. Его старания не остались незамеченными. Через год с небольшим поручик получил весьма ответственную должность. Он возглавил охотничью команду полка. Главной задачей подобных мобильных команд была разведывательная деятельность.

Обычно «охотники» подбирались из лучших солдат и унтер-офицеров, чаще всего из казаков. В приказе по военному ведомству говорилось, что они «должны быть избираемы из энергичных, сильных, ловких, искусных в стрельбе».

Поручик Веселовский в статье «Охотничьи команды», опубликованной в «Военном сборнике» в 1897 году, писал: «Охотники — это глаза, уши и отборные руки воинской части. Воинская часть без разведчиков — это слепой и глухой человек…»

Главная задача для Арсеньева состояла в том, чтобы сделать из обычного строевого солдата ловкого, выносливого, сообразительного разведчика.

Многому он научил своих разведчиков: умению выполнять боевые задачи в сложных природных условиях, вырабатывать выносливость в дальних походах, в том числе и в ночное время.

Важное внимание уделялось стрельбе. В первую очередь, стрельбе по движущимся целям. И вот тут не придумать лучшей тренировки, чем охота на бегущего зверя, а также на летящую птицу.

Охотничьи походы Владимир Клавдиевич старался синхронизировать с занятиями по тактике и топографии. Но если обучение тактическим приемам шло вполне успешно, то с топографией все оказалось намного сложнее. Большинство солдат-охотников были малообразованными. Различные топознаки, кружочки, линии на карте для солдат казались китайской грамотой.

Главную проверку его «охотничьей команде» устроила русско-японская война.

Япония вступила в войну в январе 1904 года. Но для Арсеньева и его охотников все началось значительно раньше. Впрочем, это вполне соответствует старой истине о том, что разведка всегда на войне.

У поручика Владимира Арсеньева и его «охотников» были свои особые задачи. Они добывали командованию столь необходимую в условиях боевых действий разведывательную информацию о противнике, занимались рекогносцировкой, проводили рейды в тыл врага, брали «языков».

Об участии в войне говорят и награды Арсеньева. Уже через полгода после начала боевых действий Владимир Клавдиевич удостоился ордена Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость». В документах на награждение было сказано: «За отличия, оказанные в делах против японцев».

Меньше, чем через год в июле 1905 года Арсеньев получил орден Святого Станислава III степени, а вскоре и орден Святой Анны III степени. Все это, как нельзя лучше, говорит о результатах и значимости работы разведчиков.

«Сведения о японских шпионах»

Русско-японская война принесла Российской империи горькое поражение. Она высветила многие слабые стороны и, в первую очередь, недостаточность знаний о военно-географических особенностях Дальнего Востока.

Таким образом, встал вопрос об интенсивном освоении дальневосточных рубежей. Начиналась работа над укреплением обороны границ.

Приамурский генерал-губернатор Павел Унтербергер дал указание организовать экспедиции с целью исследования военного, научного, практического характера.

22 апреля 1906 г. он подписал приказ, в котором говорилось: «…Для исследования хр. Сихотэ-Алинь и береговой полосы… назначаю экспедицию. Начальником и руководителем экспедиции назначаю… штабс-капитана Арсеньева».

Владимир Клавдиевич, как опытный военный топограф, используя боевой опыт, накопленный во время разведывательных вылазок в период войны, проводит астрономические определения пунктов, измерение высот, делает фотографии с подробными пояснительными подписями.

Это был тяжелый, изнуряющий труд. Что такое съемки местности в труднопроходимой тайге, в горах, где не ступала нога человека? Надо было не только пройти самим по маршруту, но и пронести на собственных плечах необходимый инструментарий, без которого работа попросту невозможна: шагомер, барометр — высотомер, буссоль, компас, гипсометр, фотоаппарат с ящиком со стеклянными негативами.

Однако в боевом приказе на экспедицию, выданном штабом округа, были не только военно-топографические задания. В дневнике есть весьма любопытные разделы: «Сведения о японских шпионах», «Возможные операции японцев в данном районе, образование баз. Вероятные пути наступления для вторжения в глубь страны».

Приведу одну из записей в дневнике штабс-капитана Арсеньева. Она ярко характеризует деятельность японских шпионов на нашей территории: «На реке Сань Хо-Бэ есть китаец по фамилии Суй-Хуин, который отлично говорит по-японски, ездит часто в Японию, при появлении японцев в течение 10 лет постоянно является на их суда проводником и переводчиком… К тому же он отлично знает побережье и умеет делать съемки рек. Записная книжка со съемками и записями у него отобрана, а сам он арестован».

Экспедиция 1906 года длилась 180 суток. Генерал-губернатор Павел Унтербергер счел результаты экспедиции замечательными, и представил штабс-капитана Арсеньева к награждению орденом Святого Владимира IV степени.

После первого успеха было решено продолжить работы. Вторая экспедиция на Сихотэ-Алинь состоялась в 1907 году. Однако самой тяжелой оказалась третья экспедиция. Она едва не закончилась трагедией.

Возвратившись в Хабаровск Владимир Клавдиевич подвел итоги трех экспедиций. Летом 1910 в письме А. Иванову он рассказал: «Первое моё путешествие длилось 180 дней, второе — 210 суток и последнее, третье, — 19 месяцев… 4 раза я погибал с голода. Один раз съели кожу, другой раз набивали желудок морской капустой, ели ракушки. Последняя голодовка была самой ужасной. Она длилась 21 день. Вы помните мою любимую собаку Альпу — я её съел в припадке голода, и этим мы спаслись от смерти. Три раза я тонул, дважды подвергался нападению диких зверей (тигр и медведь)».

Штабс-капитан, как истинный разведчик, ни словом ни обмолвился о своих главных разведывательных задачах. Все что нужно он доложил в своих секретных отчетах в штаб округа.

Спецоперация по борьбе с бандитизмом

Одной из самых острых и болезненных проблем края, была проблема хунхузов — бандитов, промышляющих грабежами, разбоем, убийствами. Борьба с ними являлась первоочередной задачей властей.

По приказу губернатора сформировали боеспособный отряд из опытных, смелых полицейских. Командовать отрядом назначили штабс-капитана Арсеньева.

Летом 1911 года отряд Арсеньева приступил к поискам хунхузов. В секретных докладах, направленных штабс-капитаном в адрес генерал-губернатора в августе-сентябре 1911 года, говорилось о задержанных китайцах и корейцах, уничтоженных браконьерских снастях и ловушках, конфискованном большом количестве оружия.

В донесении от 4 августа Арсеньев называет такие цифры: задержано и этапировано 25 китайцев и 13 корейцев, уничтожено 3 тыс. браконьерских снастей только на соболя, много ловушек, загородей и других хищнических приспособлений.

В начале сентября Арсеньев вышел к морю, и достиг бухты Терней. В октябре он исследовал реку Сахомбе, сжег 14 зверовых фанз, задержал 23 китайца и одного корейца.

В ноябре 1911 года экспедиция завершила свою работу.

Продолжать прерванные научно-исследовательские работы

В 1914 году грянула Первая мировая война. Подполковник Владимир Арсеньев выехал в 13-й запасный стрелковый полк. Однако с половины пути был отозван. Ему было приказано вернуться назад и продолжать свои прерванные научно-исследовательские работы.

В 1917 году подполковник подает рапорт об отставке. В том же году он еще успеет совершить экспедицию по рекам Урми и Олгон, а в 1918 году путешествие на Камчатку.

Арсеньев упорно работает. И уже в 1921 году во Владивостоке выходит его первая книга «По Уссурийскому краю». Через два года он представляет вторую книгу «Дерсу Узала». Вскоре она станет известной не только в нашей стране, но и за рубежом.

В 1930 году Арсеньев возглавил Бюро экономических изысканий Уссурийской железной дороги. Летом того же года он выехал в низовья Амура. Простудившись в тайге, Владимир Клавдиевич заболел. У него признали крупозное воспаление легких.

4 сентября Владимир Клавдиевич Арсеньев скончался.