Резидентура «Рамзай»: Никогда в истории не существовало столь смелой и столь успешной организации

130 лет назад родился будущий величайший разведчик современности Рихард Зорге. Сегодня его имя широко известно не только в нашей стране, но и во всем мире. Эта посмертная слава вполне заслужена.

В начале 30-х годов Зорге работал в Шанхае, в 1932-м началась его беспрецедентная миссия в Японии. Как написал сам Зорге в тюрьме Сугамо: «Моя разведывательная работа в Китае и в Японии носила совершенно новый, оригинальный и к тому же творческий характер». И это действительно так.

Американская разведка первой завладела всеми следственными документами японцев о работе резидентуры «Рамзай». На протяжении нескольких лет они изучали и анализировали опыт деятельности советских разведчиков.

В 1949 году аналитики США опубликовали свои выводы. «Вероятно, никогда в истории не существовало столь смелой и столь успешной организации, — говорилось в этом документе, — В течении восьми напряженных лет дерзкая и искусная группа разведчиков работала в Японии на свою духовную родину — Советскую Россию».

Так уж вышло, что героический и одновременно трагический образ советского резидента «Рамзай», воспетый в книгах, кинофильмах, на театральных подмостках, заслонил фигуры его соратников. А ведь в народе верно говорят, что один в поле не воин. Да, пользуясь дружескими отношениями с военным атташе, а потом и послом Германии в Японии Ойгеном Оттом, Зорге получал конфиденциальную информацию из Берлина.

Но сведения по Японии немцам приходилось добывать самим. Однако в условиях, когда в стране насаждалась шпиономания, повсеместное недоверие и подозрительность к иностранцам, это было крайне непросто. За приезжими из других стран устанавливалось жесткое наблюдение. Это касалось и граждан стран-союзниц Японии, таких как Германия. Всякий, даже весьма короткий контакт с иностранцем отслеживался и сообщался в полицию.

Тогда как же Рихард Зорге сумел добывать секретные сведения государственной важности? Только благодаря информированному ценнейшему источнику. И источником этим был Одзаки Хоцуми, занимавший высокий пост консультанта кабинета министров. Он сотрудничал с Зорге еще в Шанхае в начале 30-х, прошел с ним весь трудный, и опасный путь до конца, и был казнен вместе с резидентом в один день 7 ноября 1944 года.

Собрать воедино лучших мыслителей Японии

Надо отдать должное, Зорге умел подбирать в свою резидентуру талантливых людей. Именно таким человеком и был один из самых образованнейших людей Японии того времени журналист, писатель, историк, аналитик Одзаки Хоцуми.

Одзаки возглавлял отдел китайских проблем в «Обществе исследований Сева», которое было создано по инициативе принца Коноэ Фумимаро. Главной задачей этого общества было собрать воедино лучших мыслителей Японии и направить их знания на политическое планирование высшего уровня.

Активная деятельность Одзаки не осталась незамеченной. В 1938 году Министерство иностранных дел предложило ему занять должность экономического консультанта посольства Японии в Пекине. Однако администрация премьер-министра хотела видеть Хоцуми консультантом кабинета министров. В 1938—1939 годах он трудился на этом ответственном посту.

После отставки первого кабинета принца Каноэ Одзаки занимался научной и преподавательской деятельностью. Через несколько месяцев, летом того же года, он возвращается в правительство. Теперь Хоцуми консультант Департамента южной Маньчжурской железной дороги. Должность была весьма выигрышной. Она открывала доступ к документам самой высокой секретности.

Выступит ли Япония на стороне Берлина?

Южная Маньчжурская железная дорога поддерживала тесные связи со штабом и воинскими частями Квантунской армии. Ведь в случае войны с Советским Союзом, войска армии должны были перевозиться по этой железной дороге. Поэтому армейские штабы регулярно направляли свои оперативные планы в отделения железной дороги. Таким образом, Одзаки отслеживал все передвижения японских войск вдоль дальневосточной границы.

Каждое утро он начинал с написания секретного отчета для руководства исследовательского отдела. Копии этих отчетов регулярно получал Зорге в 1940 и в 1941 году, вплоть до самого ареста. Они также без промедления направлялись в Центр.

Из наиболее значимых материалов, которые были переданы в Центр Рихардом Зорге, следует считать доклады по действиям японских войск у озера Хасан и на реке Халхин-Гол. Они были основаны на анализе хода совещаний в кабинете министров.

Главной задачей для Зорге и его ведущего информатора было, разумеется, предупреждение о возможном нападении на Советский Союз.

Весьма важной дипломатической победой стало подписание советско-японского договора о нейтралитете. Однако тут же возник вопрос: какова будет реакция Токио в случае нападения Германии на СССР? Будет ли тогда Япония выполнять взятые на себя обязательства или она выступит на стороне Берлина?

Ответить на эти вопросы было крайне трудно, а точнее, попросту невозможно. Ибо десять дней, с 22 июня по 2 июля, в японском правительстве шла борьба. Так министр иностранных дел Мацуока Ёскэ призвал к немедленному вступлению страны в войну с СССР. Но премьер Каноэ колебался. Наконец, победила позиция Каноэ: вне зависимости от действий Германии Япония будет двигаться не на север, а на юг. В основу этого решения были положены политико-экономические разработки Одзаки.

Дабы убедиться в правильности своих выводов, Хоцуми провел анализ запасов нефти у Японии. Восемь миллионов тонн сконцентрировал у себя императорский флот, по два миллиона армия и частные компании. Этих запасов никак не хватало при открытии боевых действий на двух фронтах — против СССР и США.

Это дало полную уверенность резиденту Зорге отправить в Москву поистине историческую шифрограмму: «Война Японии против Советского Союза до весны 1942 года, повторяю, до весны тысяча девятьсот сорок второго года — исключена».

Условия работы были крайне сложными

Передал эту шифрограмму радист Макс Клаузен. Это третья звезда в созвездии талантливых разведчиков.

Даже самая ценная информация, добытая потом и кровью, ровным счетом ничего не стоит, если она не доставлена по адресу. А адрес, то есть Центр, был за тысячи километров от Шанхая, где начинали свою совместную работу Зорге и Клаузен.

Работа радиста в те годы требовала высокого профессионализма и полного напряжения сил. Сеансы связи с «Висбаденом» (условное наименование радиоузла во Владивостоке) порою длились часами. Иногда большую часть радиограммы приходилось повторять по нескольку раз. При этом нужна была исключительная осторожность: меняли квартиры.

Всего за период работы в Китае (1930−1932 гг.) Клаузен передал в Центр 597 только срочных разведдонесений, 235 из которых были доложены командованию Вооруженных сил и правительству. Особую роль сыграла радиостанция Макса Клаузена во время конфликта на КВЖД. На столе у наркома обороны появился документ, в котором подчеркивалось: «Во время конфликта связь по эфиру действовала безотказно».

«Вы наш лучший радист»

В 1933 году закончилась зарубежная командировка в Китай Зорге и Клаузена. И если Зорге с удовольствием возвратился в Москву, то у Клаузена жизнь сложилась иначе. Тут-то и припомнили «блестящему радиокудеснику» женитьбу на эмигрантке Анне Жданковой. И отправились Анна и Макс под чужой фамилией в Саратовскую область, в республику немцев Поволжья, в маленький степной городок Красный Кут.

А у Рихарда Зорге была новая командировка, на этот раз в Японию. У него другой радист пытается наладить связь. Не получается. Оказалось, что он не только слабо подготовлен технически, но, как отметил резидент, «совершенно растерялся от невозможности защитить обе станции от пеленгации». Словом, нет кудесника Макса — и нет связи…

И когда в июле 1935 года «Рамзая» вызвали в Москву, Зорге доложил, что положение разведчиков укрепляется, информационные возможности токийской резидентуры растут, но надежная радиосвязь отсутствует. Рихард просил направить в Японию Макса Клаузена. В его профессионализме он был уверен.

Вскоре в Красный Кут пришло письмо: руководство ГРУ приглашало Макса вернуться к работе в разведке. И он вернулся.

Москва высоко ценила мастерство и профессионализм группы «Рамзая» и, в частности, ее радиста. 22 февраля 1937 года в Токио из Разведуправления ушло письмо. «Вы наш лучший радист, — говорилось в нем, — и мы ни на минуту не сомневаемся в вас и вашей работе. Проделанная вами работа весьма ценится и будет соответствующим образом отмечена».

Беспрецедентный в современной истории успех группы «Рамзая», десятилетняя бесперебойная титаническая работа с поразительными по эффективности результатами — плод труда созвездия талантливейших разведчиков. Звездами первой величины в этом созвездии были Рихард Зорге, Одзаки Хоцуми и Макс Клаузен.