Азербайджанские засады: Баку бросил десант, чтобы перерезать 22-й бригаде спецназа путь к своим

Летом 1990 года после выпуска из Академии Генштаба полковник Дмитрий Герасимов получил назначение в Главное разведывательное управление на ответственную должность заместителя начальника направления специальной разведки ГРУ. Он был одним из опытнейших командиров спецназа.

Начинал свой путь командиром разведгруппы, то есть поднялся с самого низа, не перепрыгнув при этом ни одной должности. Прошел войну в Афганистане, где командовал бригадой спецназа. Представлялся к званию Героя Советского Союза. Приговаривался афганскими моджахедами к смертной казни, за его голову отцы наркомафии обещали огромную награду.

Теперь, в начале лихих 90-х, руководство ждало от него ясного, аргументированного ответа по проблеме вывода 22-й бригады специального назначения ГРУ с территории Азербайджана.

Бригада эта была для него родной. Он командовал ею четыре долгих года. Принял, обустраивал, наращивал боевое мастерство в Казахстане, в городе Капчагай, вводил это соединение в 1985 году в Афганистан, воевал… И, никогда не думал — не гадал, что придется выводить бригаду еще раз, теперь из Азербайджана, из городка Перекишкюль.

Но обстановка было сложной: теперь по нашим стреляли не афганские, а азербайджанские «духи».

В декабре 1991 года бандиты напали на колонну машин, которую спецназовцы перегоняли с бакинского авторемонтного завода. Бойцы открыли огонь. Один из нападавших был убит.

В феврале 1992-го вооруженное формирование совершило нападение на расположение бригады в поселке Перекишкюль. Комбриг Гордеев ответил достойно: семеро нападавших убиты, несколько ранены.

В следующим месяце недалеко от площади 11-й Красной Армии удару подвергся автомобиль с офицером бригады. Нападение было отбито, два бандита уничтожены.

Патруль одного из отрядов бригады вступил в бой с группой вооруженных боевиков на автомобиле «Урал». При осмотре кабины автомобиля был найден труп в черной маске, а также автомат и пистолет. В кузове машины было обнаружено стрелковое оружие.

Во всех центральных газетах на первых полосах трубили о вооруженных нападениях на наших военнослужащих, военные городки, дома, о взрывах, убийствах, поджогах… «В обстановке противостояния», «Были встречены огнем», «И снова кровь, и снова жертвы»…

Герасимов вытащил из сейфа карту Закавказья. Вот он Баку, а в полусотне, точнее в 47 километрах от столицы — городок Перекишкюль. Надо дойти до Баку, пройти по его окраине и свернуть на Сумгаит. Это и есть самый сложный, опасный участок. Тут могут напасть боевики и… не боевики. Их теперь сам черт не разберет.

В одном из донесений как раз и сообщалось о неизвестной банде, главарь которой представляется «командиром группы спецназа, старшим лейтенантом». Действовали они в населенном пункте Фарахли Казахского района Азербайджана.

Восемь человек, одетых в форму Советской армии, с автоматами и портативными рациями совершали диверсии, убивали людей. А потом газеты писали о бесчинствах «советского спецназа».

На пути бригады могли оказаться и такие «спецназовцы».

Была, конечно, еще железная дорога. Однако уже был горький опыт. Ракетная бригада пыталась выехать по «железке», но азербайджанцы эшелон с имуществом, офицерами, солдатами загнали в тупик и взяли под охрану.

В общем, оставался только один путь — в колонне автомашин, своим ходом. Значит, предстояло посадить за руль всех офицеров бригады, да еще подобрать водителей из резервов Северо-Кавказского военного округа.

Полковник снял с плеча автомат: «Кто старший?»

Руководство утвердило план вывода 22-й бригады специального назначения, полковник Герасимов вылетел в Азербайджан.

Там его встретил комбриг Александр Гордеев. Бригада уже была подготовлена к выходу. Семьи офицеров и прапорщиков, а также парашютную технику заранее отправили в Россию. В городке оставались только военнослужащие, в основном офицеры.

Еще два дня ушло на подготовку, и в предутренние часы колонна 22-й бригады специального назначения покинула военный городок.

На выезде колонну сразу же блокировала азербайджанская милиция.

На переговоры со старшим милицейским начальником пошел полковник Герасимов.

— Почему вмешиваетесь в дела военных? — жестко спросил он офицера, и добавил. — Не знаете, какое сейчас время? Если не разблокируете дорогу, я открываю огонь.

Милиционер явно тянул время. Он долго связывался со своим руководством, докладывал, вел переговоры. Однако ничего не предпринимал для деблокирования колонны.

Герасимов условным сигналом приказал комбригу начать движение. Колонна стала выходить на дорогу. Впереди шла мощная, многотонная машина. Один из милиционеров попытался помешать движению и тут же улетел в кювет.

Когда спецназовцы достигли перекрестка, где дорога сворачивала на Сумгаит, оказалось, что и она перекрыта. Посреди пути были уложены бетонные плиты, а оставшуюся единственную свободную для движения полосу перегораживал КамАЗ.

Дмитрий Михайлович вышел из машины и направился к перекрестку. Следом за ним шли еще несколько вооруженных спецназовцев. Полковник снял с плеча автомат, передернул затвор.

— Кто старший?

— Ну, я старший, — из толпы лениво-вальяжно вышел азербайджанец.

— Если сейчас не уберешь КамАЗ, я тебя расстреляю на месте.

Азербайджанец помедлил, но вид Герасимова был столь убедителен, что он не решился рисковать. Махнул рукой, КамАЗ взревел, и дорога оказалась свободной.

Десант из «вертушек»

Колонна прошла большую часть пути, до границы с Россией оставалось километров сорок, когда была предпринята попытка остановить бригаду в третий раз. Азербайджанцы решились на рискованный шаг. Впереди, на дорогу они высадили вертолетный десант.

Из «вертушек» выпрыгнули вооруженные люди во главе с полковником. Тот с ходу объявил Герасимову, что ему поставлена важная государственная задача: блокировать колонну, так как спецназовцы вывозят материальные ценности, имущество, принадлежащее Азербайджану.

— Полковник, колонну ты мою блокировать не сможешь. У меня 247 машин. В каждой машине по 30 человек. Считай, сколько это будет?

Полковник был явно слаб в математике. Он замялся, видимо, пытаясь подсчитать количество противостоящих его десанту спецназовских штыков.

— 741 человек, — выдал цифру Герасимов, — мы просто сметем твой десант.

Полковник поглядел на колонну. Хвост ее и вправду терялся за горизонтом.

— Тем не менее, я понимаю, ты человек военный, а приказ есть приказ. Разрешаю заглянуть в любую машину и поискать там азербайджанское имущество, и как ты сказал, — Дмитрий Михайлович угрожающе придвинулся к полковнику, — материальные ценности.

— Если найдешь, блокируй колонну, если нет, — Герасимов медленно снял с плеча автомат, — я расстреляю тебя по законам военного времени.

Видимо этот аргумент подействовал особенно убедительно. Полковник спешно отошел к вертолету, долго связывался с кем-то по рации, потом обречено махнул рукой: «Езжайте!»

Дальше до границы прошли без происшествий. Азербайджанцы уже не перекрывали дорогу, не высаживали десант. Поняли, этих ребят просто так не остановишь.

Самым интересным оказалось то, что никаких 741-го человека у Герасимова с Гордеевым и в помине не было. В кузовах под тентом — только имущество, за рулем по одному офицеру.

Так 22-я бригада специального назначения благополучно покинула весьма негостеприимную азербайджанскую землю. В отличие от других частей, ее комбриг Гордеев, а на марше и Герасимов, не дали растащить, разграбить бригаду.

Соединение было выведено в Аксай. Разумеется, спецназовцев там никто не ждал. Отвели им бывший военный городок. Некогда здесь стояли химики. Все запущено, полуразрушено. Вновь, в который раз, как когда-то в Казахстане, позже в Афганистане, потом в Азербайджане развернули палатки и стали налаживать мирную жизнь.

Герасимов смотрел на этих офицеров, прапорщиков и думал, а ведь они настоящие герои! Большая часть их службы прошла в армейских палатках.

Он любил эту бригаду — героическую и многострадальную.