«Генерал-резидент», который выслеживал «Юнкерсы» и не боялся в ГРУ идти против течения

472-й отдельный радиодивизион ОСНАЗ, старейший среди радиочастей Красной Армии, уже в первые дни войны включился в боевую работу по разведке немецких и финских группировок противника.

В ночь на 24 июня 1941 года в разведотделе фронта была отработана карта аэродромов Финляндии и Северной Норвегии с указанием координат каждого из них, а также количеством базирующихся там немецких бомбардировщиков. В этот основополагающий документ вошли и данные радиоразведки.

25 июня вся эта армада фашистских бомбардировщиков должна была нанести мощный удар по Ленинграду. Точные разведданные позволили нашему командованию сорвать замыслы врага. Авиацией Северного фронта и Балтийского флота по аэродромам противника был нанесен упреждающий удар. На аэродромах под бомбами советских авиаторов нашли свой конец около 130 самолетов.

Таким результативным был боевой «дебют» радиоразведки Ленинградского фронта, в которой начал свой боевой путь и зампотех дивизиона Борис Дубович, выпускник Ленинградской военной электротехнической академии связи РККА имени С.М.Буденного — будущий генерал-лейтенант, много лет проработавший в ГРУ, выполнявший задания по совсем другому профилю.

Вместе со своим дивизионом Дубович прошел всю войну, принимал участие в реализации сложных операций, в результате которых противник нес большие потери в живой силе и технике.

В ходе одной из них радиоразведка установила, что самолеты-бомбардировщики 1-й группы 1-й бомбардировочной эскадры противника прибывают на аэродром в Котлы. Получив эти сведения, командование отдало приказ на воздушную атаку. Штурмовка закончилась успешно: на аэродроме было уничтожено и повреждено до 20 самолетов «Ю-88». Группа фактически перестала существовать…

После Победы уже майор Дубович продолжал служить в радиоразведке. Однако судьба преподнесла неожиданный сюрприз. Бориса Николаевича рекомендовали для поступления в Военно-дипломатическую академию. Он успешно сдал экзамены и стал осваивать новую для себя профессию. И пусть его последующая работа так же будет посвящена разведке, но уже иной, — не технической, а стратегической агентурной.

После завершения учебы полковника Дубовича направят помощником военного атташе СССР в Финляндии. Он возвратится на родину в 1954 году. Его оставят работать в центральном аппарате ГРУ.

Через три года, в 1957-м, направят вновь за рубеж, на этот раз в ГДР. По приезду оттуда — служба в Центре.

В 1967 году — самая сложная и трудная командировка. Франция, Париж, советник по науке и технике советского посольства. Разумеется, эта должность прикрытия. На самом деле руководитель разведаппарата.

Французская резидентура была одной из главных в европейском управлении. Вот что рассказывает ветеран разведки генерал Юрий Бабаянц, который начинал свой путь в Париже, под руководством Дубовича.

«Резиденту там было очень тяжело. Помнится, в 1983 году меня послали во Францию всего на два месяца, чтобы подменить руководителя аппарата, который заболел.

Я уже был опытный сотрудник, работал руководителем в Португалии, ну, думаю, справлюсь. И через две недели у меня начались «белые», то есть бессонные ночи. Нагрузка огромная.

Постоянно идут офицеры: каждую встречу, агентурную операцию надо обсудить, дать ориентировки на беседы. За день ты так насыщен информацией, что кажется невозможно ее переварить. Но на следующий день все начинается заново, идут другие офицеры…

А ночью прокручиваешь, думаешь, что делать завтра. И так до утра. Я благодарен судьбе, что моим первым руководителем, наставником был Борис Николаевич".

Главное качество, которое отмечали в Дубовиче все, кто начинал под его крылом, это внимательное отношение к подчиненным.

Он никогда не повышал голос, даже в самые сложные минуты. Кто-то из его учеников сказал: «Когда говорят о классических питерцах, это о них. Борис Николаевич и его жена Екатерина Петровна — нежнейшие, доброй души люди».

Тот же Юрий Бабаянц вспоминает, как в 1970 году у него в Париже родилась дочь. Напомним, что Юрий Аршамович в ту пору молодой офицер-разведчик, а Дубович — генерал, резидент.

«В общем, забираю я жену из клиники, приезжаю в посольство, а Дубович говорит: «Ты не возражаешь, если мы с супругой зайдем?» А я же помню, в Центре все время инструктировали: друг к другу не ходить, не светиться.

Вечером выглядываю в окно, идет пешочком Борис Николаевич с женой, в руках большой букет роз. Поздравили, посидели, по рюмочке коньячку выпили. Помощь нужна, обращайтесь. Екатерина Петровна с супругой поворковала. Для молодого офицера это здорово, пришел руководитель, поздравил. Такое внимание — это большой стимул".

Волкогонов наложил резолюцию: «Не время»

Занимаясь оперативной работой, он не забывал о своей первой профессии инженера-электронщика.

Тот же Бабаянц в беседе со мной вспоминал, как в ресторане прямо на салфетке агент писал ему мудреные формулы. Юрий Аршамович с волнением смотрел на эти научные «каляки-маляки», пытаясь хоть что-нибудь понять. Со страхом думал, как он будет докладывать резиденту и расшифровывать написанное.

Но когда по возвращению в резидентуру молодой разведчик положил на стол исписанные агентом салфетки, генерал только глянул и расплылся в улыбке. Талантливому инженеру-электронщику Дубовичу с первого взгляда была понятна ценность формул.

Все знали, что Дубович человек увлеченный, и потому технические новинки, которые должны были поступить в зарубежные резидентуры, первым обкатывал, опробовал именно он. Аппаратура «Стрела», «Луч» побывали сначала в его руках. Он сделал первое по ним заключение.

По возвращению из Парижа, Борис Николаевич стал заместителем начальника 1-го европейского управления, позже возглавил его.

При нем управление было самым демократичным. К Дубовичу подчиненные могли зайти в любое время.

После его ухода, сменщик Бориса Николаевича, генерал Вилков, установил совсем другой порядок: в определенные часы (подчиненные звали их «святыми часами»), к начальнику управления заходить не полагалось. Он работал над диссертацией.

Дубович, правда, тоже работал над диссертацией, и защитился, став кандидатом наук, но вот когда он ее писал, знал только сам Борис Николаевич.

Те, кто работал под руководством генерала Дубовича, знали, что опытный начальник управления не только подскажет верное решение, направит усилия подчиненного в нужное русло, но и поддержит, не побоится выступить в его защиту.

Помнится, капитан I ранга Валерий Калинин рассказал мне такую историю. Он долгое время занимался изучением первопричин внезапного нападения Германии на Советской Союз. Возникла идея написать диссертацию на эту тему: «О причинах внезапного нападения Германии на Советский Союз и значение внезапности в ракетно-ядерный век».

Для начала на имеющемся уже материале подготовил статью для журнала «Военная мысль». Однако не тут-то было. Заместитель начальника Главного политического управления генерал Волкогонов наложил свою резолюцию: «Не время».

Если через открытые печатные издания это сделать нельзя, то написание закрытой диссертации, в первую очередь для офицеров военной разведки, слушателей Военно-дипломатической академии, представлялось правильным и полезным, решил Калинин.

Первым к кому он обратился, был генерал Дубович. Забегая несколько вперед, скажу, что Калинину отказали начальник академии генерал-полковник Валентин Мещеряков, а потом и сам руководитель ГРУ генерал армии Петр Ивашутин. Несмотря на все высокие мнения с Калининым согласился только Борис Дубович…

Более десяти лет руководил 1-м европейским управлением Борис Николаевич Дубович. Он дослужился до звания генерал-лейтенанта, удостоился высоких наград Родины — двух орденов Трудового Красного Знамени, двух орденов Красной Звезды, ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени.

К ним надо прибавить фронтовые ордена: Красной Звезды и Отечественной войны II степени, а также многочисленные медали.

В 1985 году генерал-лейтенант Борис Николаевич Дубович ушел в отставку.