Малоизвестные факты о полете «Союз» — «Аполлон»

15 июля 1975 года состоялся первый в истории совместный полет советских и американских космонавтов. Он имел важнейшее не столько техническое, сколько политическое значение. На реализацию этой программы СССР потратил в 4 раза больше средств, чем США.

Долгие поиски общего языка

От запуска первого искусственного спутника Земли до полета Юрия Гагарина прошло меньше четырех лет. На подготовку совместного полета советского «Союза» и американского «Аполлона» было потрачено более пяти. И объясняется это не столько сложностью решения технических проблем. Их-то оказалось не столь уж и много. Для реализации задуманного «рукопожатия на орбите» пришлось решать в основном проблемы политического и бюрократического характера. А они в самый разгар холодной войны казались неразрешимыми.

Идея о каком-либо совместном проекте, который способствовал бы снижению напряженности отношений между двумя сверхдержавами начала вызревать в конце 60-х годов. Казалось бы, проще и дешевле это было затеять в области культуры. Однако советское руководство на такой шаг пойти никак не могло. Потому что именно в области культуры в ее расширенном понимании — образа жизни — существовало самое ожесточенное противостояние. Тут советское руководство не намеревалось уступать ни пяди «своей земли», то есть идеологической почвы.

Первая встреча советских и американских космических специалистов состоялась осенью 1970 года после того, как политики пришли к консенсусу относительно целей и задач совместного проекта.

Через год встреча повторилась. На ней решались уже более конкретные технические вопросы совместного полета. А все готово было лишь к концу 1974 года. Столь длительный срок реализации проекта во многом объясняется торможением работ органами, надзирающими за сохранностью государственных секретов. Наибольшую прыть демонстрировали, естественно, советские «секретчики». Но и американцы по этой части отнюдь не были белыми и пушистыми.

Шпионская тема постоянно сопровождала подготовку совместного полета. Но не на практическом уровне — никто ни с одной из сторон не был схвачен за руку за похищение стратегических секретов. А в сфере мифов и легенд, которые распространяли сотрудники режимных отделов, «дабы стимулировать бдительность». Естественно, народ на эту тему, что называется, оттягивался по полной. Так, например, в Хьюстоне, где собралось громадное количество журналистов, прежде всего американских и советских, на следующий день после старта «Союза» и «Аполлона» появился самодельный плакат: «Завтра в Центре управления полетами состоится товарищеский футбольный матч между агентами КГБ и ЦРУ, аккредитованными как журналисты». И этот прикол был не лишен доли истины — журналистика в период холодной войны была прекрасным прикрытием для агентов внешних разведок по обе стороны железного занавеса.

Если американцы пригласили советский журналистский пул не только в ЦУП, но и на космодром во время запуска «Аполлона», то советская сторона повела себя гораздо сдержанней. Допуск на «Байконур» американской пишущей и снимающей братии был запрещен. Однако, как утверждал журналист Ярослав Голованов, это было сделано исключительно потому, что к середине 70-х годов советская космонавтика уступила лидерство американской. И решили скрыть от посторонних глаз не секреты и достижения, а отставание от Штатов.

Средство от психоза

По сути работы по созданию аппаратуры стыковки и по координации действий наземных служб — советского и американского ЦУПов — начались летом 1972 года. После подписания в Москве Косыгиным и Никсоном «Соглашения между СССР и США о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях». В нем указывался конкретный срок стыковки «Союза» и «Аполлона». Поэтому «секретчикам» пришлось умерить свою прыть. В связи с чем советские специалисты начали выезжать в США в служебные командировки. Такой вольницы они не знали с самого зарождения космической отрасли.

Проект был во многом политпропагандистским. То есть каждая из сверхдержав намеревалась заявить при помощи рукопожатия в космосе — «мы люди доброй воли». Да и наши противники по холодной войне не такие уж и чудовища. И все будет хорошо. Это было своевременно и необходимо еще и потому, что в первой половине 70-х годов в СССР и США свирепствовала напряженность в связи с ожиданием термоядерного удара.

Надо сказать, что советским специалистам хватало поводов для разрушительной нервотрепки. Апофеоз случился за сутки до стыковки, когда обнаружился отказ телевизионной установки. И это было чревато срывом самой главной составляющей полета. Из-за чего в ЦУПе возникла большая нервозность, одного из руководителей коммуникационной части программы госпитализировали с гипертоническим кризом. Однако все обошлось, к нужному моменту установку восстановили.

Вполне естественно, что экипажи для полета отбирали с большим пристрастием. Учитывались буквально все «параметры» претендентов — от профессиональных до репутационных и даже «экстерьерных». В Советском Союзе были сформированы четыре экипажа, что называется, на всякий случай. В каждый из них входил командир корабля и бортинженер.

Полетели Алексей Леонов и Валерий Кубасов. Выбор Леонова в качестве «лица Советского Союза» был вполне естественным. Он был самым опытным и известным нашим космонавтом после Гагарина. Первым в истории совершил выход в открытый космос. И при этом продемонстрировал громадное самообладание, когда не смог обратно попасть в корабль из-за того, что скафандр раздулся и не пролезал в шлюзовой люк. К тому же он отличался остроумием, высокой коммуникабельностью, сразу же задружившись с астронавтами на совместных тренировках. В общем, наилучшим образом подходил и для телерепортажей с борта комплекса «Союз"-"Аполлон», и для последующих интервью на земле.

Американцы также тщательно комплектовали свои экипажи из троих астронавтов — один основной и один запасной. В основной экипаж, который в конечном итоге стартовал 15 июля 1975 года с мыса Канаверал, вошли Том Стаффорд, Вэнс Брэнд и Дональд Слейтон. Первоначально пилотом «Аполлона» предполагалось назначить не Брэнда, а Джона Суайгерта — одного из героев аварийной эпопеи «Аполлона-13». Однако его вычеркнули из списка из-за «невысоких моральных качеств». В свое время экипаж «Аполлона-15» тайно ввез на Луну 398 конвертов с марками на космические темы с целью их последующей продажи за громадные деньги. Суайгерт в той афере участия не принимал. Но он знал о ее подготовке и не донес на товарищей руководству НАСА. Этого оказалось достаточно, чтобы запятнать репутацию.

Четырехкратное резервирование

Советская сторона готовилась к полету предельно тщательно, чтобы исключить любую случайность. А они к середине 70-х годов участились по сравнению с эпохой Королева. Под этот проект были изготовлены четыре корабля, одинаково оснащенные всем необходимым для стыковки с «Аполлоном». И даже один «Союз» с космонавтами Анатолием Филипченко и Николаем Рукавишниковым в 1974 году совершил пробный полет со стыковочным узлом. Хоть большого смысла в этом не было, поскольку узел в полете никак не испытывался.

15 июля на «Байконуре» «под парами» стояли два корабля. Во втором, дублирующем, к старту были готовы Владимир Джанибеков и Борис Андреев. Если бы «Союз» Леонова не смог выполнить стыковку, то стартовали бы Джанибеков и Андреев.

Незадолго до стыковки, которая состоялась 17 июля, в западной прессе появилось сообщение, мгновенно растиражированное, о том, что у русских на орбите крутятся два «Союза». И неизвестно какой из них будет стыковаться с американским «Аполлоном».

Но вскоре выяснилось, что информация действительности не соответствует. Однако она не была высосана из пальца, а опиралась на некие реалии, неверно истолкованные. Дело в том, что позывной Кубасова был «Я — Союз-2».

Что же касается непосредственно исполнения программы полета, то она прошла вполне успешно, если не считать пары мелочей во время первой стыковки. Самая сложная в техническом отношении проблема перехода космонавтов из корабля в корабль была решена идеально. Дело в том, что давление воздуха и его химический состав в «Союзе» практически идентичны параметрам земной атмосферы. В «Аполлоне» же астронавты дышат чистым кислородом при давлении в 500 мм. рт. столба.

Самый же главный пункт программы — рукопожатие в космосе и обмен ослепительными улыбками — прошел наилучшим образом. Установился контакт между космическими отраслями СССР и США. Однако следующий совместный пилотируемый полет состоялся лишь через 20 лет в рамках программы «Мир» — «Шаттл».

Снимок в открытие статьи: ракета-носитель с космическим кораблем «Союз-19» на стартовом столе/Фото Альберта Пушкарева и Валентина Кузьмина/ (Фотохроника ТАСС).