Хорошей питьевой воды в стране нет?

Кому и как предъявлять претензии за плохую воду из-под крана? Почему такой простой вопрос ставит специалистов в затруднительное положение? Где, в конечном счете, искать потребителю защиты и справедливости, и как дорого это ему обойдется?

Многие поставщики тепла неоднократно заявляли о том, что для них в принципе гораздо предпочтительнее взаимодействовать с потребителями на основе прямых договоров, чем через «посредническую прослойку» в виде разного рода управляющих организаций.

Однако отдельные специалисты в этой сфере считают, что при всех очевидных экономических плюсах у этой схемы есть и один очень серьезный недостаток, фактически сводящий на нет все ее позитивные нюансы. Суть его заключается в следующем: в силу действующего законодательства за состояние внутренних инженерных систем любого многоквартирного дома отвечает либо ТСЖ, либо УК, но ни в коем случае не ресурсоснабжающая организация. И поскольку состояние этого участка коммуникаций в большинстве случаев, мягко говоря, оставляет желать лучшего, то даже самый качественный ресурс (в частности, тот же теплоноситель для системы центрального отопления) по этой причине практически полностью потеряет свою эффективность.

Когда в июле этого года о перспективе введения прямых договоров для отрасли в очередной раз заговорили представители сферы водоснабжения, то «СП» задала им вполне резонный вопрос: если представить, что эта инициатива будет претворена в жизнь, то кто именно и каким образом будет нести ответственность перед конечным потребителем за то, что у последнего из крана течет не соответствующая санитарным нормативам вода?

Это очень своевременный, важный и хороший вопрос, подчеркнула исполнительный директор российской Ассоциации водоснабжения и водоотведения Елена Довлатова. В той конструкции, уточнила она, которая сейчас подразумевается под прямыми договорами ресурсоснабжения, подразумевается, что управляющие компании никуда не денутся и по-прежнему будут выполнять свои функции по обслуживанию и содержанию внутридомовых инженерных сетей. Так что ответственность за качество их работы лежит именно на УК. И качество ресурса есть вопрос взаимодействия этих организаций с поставщиками.

Но вот что интересно: некоторые близко знакомые с ситуацией специалисты, и в том числе — первый заместитель председателя комиссии по развитию социальной инфраструктуры, местного самоуправления и ЖКХ Общественной Палаты РФ Артем Кирьянов, говорят о том, что в настоящее время существует очень серьезная проблема качества питьевой воды непосредственно в самих источниках водоснабжения. То есть получается, что поставляемый ресурс уже изначально может не в полной мере соответствует требованиям действующих СанПиНов. «Хорошо, например, Красноярску, где местный водоканал забирает воду со дна водохранилища при стабильной температуре в 4 градуса, у них там даже металл не коррозирует, — отмечает Елена Довлатова. — А вот в Астрахани вода для питья берется в низовьях Волги в конце сезона, когда в реку уже сходит все, что только может туда сойти».

Тогда вполне может сложиться классическая для нашей страны ситуация: несчастный потребитель с некачественной водой из крана предъявит претензии своей управляющей компании, а она в ответ разведет руками — дескать, подконтрольные нам системы в полном порядке, идите жалуйтесь поставщикам, последние же, в свою очередь, скажут — а это вообще-то не к нам, проверяйте состояние домовых коммуникаций. Что же, гражданину всю жизнь теперь бегать по замкнутому кругу в поисках справедливости? Ведь просто так, по справедливости, перестать платить за заведомо некачественный ресурс наше законодательство, увы, не позволяет, автоматически переводя пользователя в разряд «злостных неплательщиков» (а как с ними собираются расправляться — «СП» уже рассказывала в вызвавшем бурное обсуждение материале от 7 июля).

— Да, к сожалению, это проблема неоднозначная, — соглашается коммерческий директор ГК «Росводоканал» Сергей Прокофьев. — И причин, по которым из крана у потребителя течет некачественная вода, может быть множество. Тут и неудовлетворительное состояние коммуникаций, и проблемы при транспортировке ресурса. Наконец, проблемы могут быть и в самом водоносном пласте.

«СП»: — Так что же конкретно делать гражданину?

— В принципе, причины довольно легко устанавливаются. Приезжает лаборатория, делает забор воды и проводит анализ.

«СП»: — А потом?

— А потом, на мой взгляд, нужно обращаться в суд. И эта инстанция, выслушав, что называется, отговорки всех сторон, уже и определит меру и степень ответственности каждой стороны.

«СП»: — Но ведь судебные заседания занимают по 7−8 месяцев, и это еще при благоприятном раскладе. Получается, что тем временем некачественный ресурс…

— Совершенно верно, все это время некачественный ресурс будет поставляться, потребляться, и за него будет начисляться и взиматься соответствующая плата. Насколько сложен, разумен или неразумен такой порядок, это уже второй вопрос, но сегодня он именно таков.

При этом Сергей Прокофьев отмечает: если бы все управляющие компании работали честно, то все эти новации с введением прямых договоров никому бы не были нужны.

— Нам, если честно, гораздо проще работать, скажем, с пятью сотнями юрлиц, добросовестно выполняющих свои обязанности, чем с десятками тысяч разрозненных потребителей. Ведь по тому же, например, Омску, нам приходится печатать и доставлять по адресам порядка 450 тысяч абонентских счетов. А это накладно. Но, к сожалению, избежать этого невозможно. Давайте посмотрим правде в глаза и назовем вещи своими именами — в любом городе-миллионнике, где в среднем работает 500−800 УК, всегда находится 40−60 «больных», как я их называю, организаций. А уж сколько способов, как не заплатить за ресурс и убежать!!! Если бы сектор не был настолько болен, повторюсь, не пришлось бы ничего нового выдумывать, работали бы как работали, по привычным схемам.

Но конечно, обо всем этом легко теоретически рассуждать в компании экспертов, однако простому гражданину, который вынужден пользоваться некачественным ресурсом, все они не интересны, резюмирует Елена Довлатова. Каждый раз обращаться в суд и проводить соответствующие экспертизы (еще, кстати, отдельно нужно выяснять, за чей счет они будут в каждом случае проводиться) — неправильно. Эксперт считает, что должны быть какие-то другие механизмы решения подобных проблем и надеется, что в скором времени они будут разработаны.

Но пока этого не сделано, вопрос об ответственности за некачественный ресурс остается открытым. Как и вопрос о том, где же брать потребителю питьевую воду, соответствующую всем нормам.

Может быть, в магазинах?

Но это лет 10 назад люди по всей стране спокойно относились к водопроводной воде, а сегодня, утверждает Артем Кирьянов, многие граждане категорически не доверяют даже тем фильтрам, которые приобретают и устанавливают самостоятельно. Более того, доверия нет даже к бутилированной питьевой воде, реализуемой через розничные сети.

И, в общем-то, это правильно, констатируют эксперты. Потому что сейчас наши потребительские сети не могут в полной мере гарантировать качество этого продукта. Придет некто, предъявит некую бумажку-сертификат, и пожалуйста, продавай, а где взята эта самая вода? Вполне возможно, из того же водопровода. Но это в лучшем случае. Как уверяет Елена Довлатова, качество бутилированной воды 15 разных торговых марок по результатам контрольных закупок во Владимирской области не дотягивало даже до местного водопровода.

Тогда где же? В родниках?

Но широко распространенное мнение о том, что из-под земли бьет по-настоящему «живая» вода, ошибочно, вновь свидетельствует Елена Довлатова. На основании анализов, которые проводились сотрудниками Ассоциации водоснабжения и водоотведения, выходит, что в такой воде в большом количестве присутствуют соли тяжелых металлов, особенно если источник располагается неподалеку о поселений или автотрасс.

Что ж, где брать людям качественную питьевую воду, по-прежнему неизвестно. Но зато, похоже, известно, что этому виной.

«Я бы не стала говорить, что вода из-под крана так уж смертельно опасна, — утверждает Елена Довлатова. — По сути, до санитарных норм не дотягивает порядка 60%. Но тут есть важный нюанс — у нас в стране довольно жесткие СанПиНы. Которые требуют, чтобы из кранов текла практически минеральная вода». Но это, подытоживает эксперт, в силу определенных причин, невозможно.