Подмосковье рискует сгореть из-за мусора

В минувшем январе Владимир Путин подписал указ, согласно которому 2017 год объявлен годом экологии. По такому случаю, как водится, из недр чиновничьего аппарата уже прозвучали пафосные заявления о грядущих «экологических реформах». И действительно, на первый взгляд может показаться, что государство всерьез возьмется за наведение порядка в этой сфере. Так, согласно соответствующему правительственному распоряжению (№ 2720-р) в этот период на территории России должно пройти аж целых 168 мероприятий. Тут и всероссийские съезды активистов, и выпуски иллюстрированных календарей с монографиями, и флэшмобы, и фотовыставки, и телевизионные фестивали, и республиканские чтения, и тематические автопробеги с шествиями.

Увы, но практически никаких реально действенных шагов по улучшению положения дел в этом документе не предусмотрено (за исключением, разве что, пары экспедиций и одного экологического десанта). А между тем в стране полно проблемных мест, ситуация вокруг которых требует принятия экстренных мер. И не где-нибудь в Сибири, где добывается нефть и случаются ее разливы, а рядом с Москвой, буквально в 50 километрах на восток от столицы.

Именно там, в Орехово-Зуевском районе, располагается полигон бытовых отходов «Заволенье». Мусор сюда начали завозить, по словам местных жителей, еще 60 лет назад. Приходил он сюда со всей Московской области, причем, как выяснилось, абсолютно незаконно, а складировали его (также в нарушение всех санитарных норм) безо всякой пересыпки грунтом.

Незаконность существования самой свалки, по словам местных активистов, в течение доброго десятка лет прилагающих титанические усилия для закрытия мусорного полигона, заключается, во-первых, в том, что земля под ней не оформлена соответствующим образом и муниципалитету в принципе не принадлежит, а, во-вторых, лицензия на соответствующую деятельность у муниципального унитарного предприятия «Наш дом», долгое время курирующего работу полигона ТБО, отсутствует как таковая.

Конечно, говорит, один из координаторов инициативной группы Евгений Сорокин, изначально первые 5 гектаров этой свалки каким-то образом все-таки оформлены были. Но поскольку с течением времени отходы расползались, то потребовалось переоформление.

— Заинтересованные лица едва ли не «на коленке» сформировали новый участок. И вот тут-то, — констатирует он, — началось, как говорится, самое веселье. При наложении его кадастровых границ на архивные карты выяснилось, что теперь свалка захватывает земли федерального подчинения. Если говорить точнее — территории Лесного фонда. И все бы ничего, стоило лишь оперативно поднять несколько тонн мусора, перенести их чуть дальше, после чего сформировать участок заново. Но на это требовались миллионы рублей, которых у эксплуатирующей организации не было, так что оформление вновь застопорилось, чего нельзя было сказать о деятельности полигона.

Активисты обращались с заявлениями в прокуратуру Орехово-Зуевского района и Следственный Комитет, шли разговоры о возбуждении уголовного дела по факту незаконного предпринимательства. Но органы, по словам Сорокина, этот шаг так и не предприняли, более того, как ни парадоксально это прозвучит, стали поддерживать идею о продолжении работы свалки.

Однако доведенным до отчаяния столь нелицеприятным соседством местным жителям удалось добиться практически невозможного. После обращений во все мыслимые и немыслимые инстанции они добились того, что на сегодняшний день полигон ТБО «Заволенье», ежемесячно принимавший более 27 тысяч тонн твердых бытовых отходов, не работает. К сожалению, радость их была недолгой, и теперь каждый божий день без преувеличения десятки тысяч людей, проживающих в расположенных неподалеку от полигона городах и поселках, с тревогой ждут, куда будет дуть ветер, и в какую сторону пойдет удушающий дым с разгорающейся свалки. Вот по каким причинам.

— Видимо, в наказание или в назидание нам, — говорит Евгений Сорокин, — местные воротилы бизнеса решили этот полигон попросту бросить. Безо всякой рекультивации. На все обращения представители «Нашего Дома» отвечают — денег нет. Единственное, что они сделали, так это вывели с территории полигона колесную технику. Тяжелая же гусеничная стоит до сих пор.

Справедливости ради стоит отметить, что относительно легализации и даже рекультивации свалки какие-то решения все же принимались. Представители «Нашего дома», в частности, недавно направляли в областное министерство экологии предложение: разрешите нам осуществить дозагрузку полигона коммунальными и строительными отходами на ближайшие пять лет, это и даст нам требуемые средства. К счастью, этот проект был отклонен, и сейчас уже областные чиновники ведут разговоры о том, что рекультивировать полигон все-таки надо бы, только без дозагрузки.

Но пока власть имущие занимаются выяснением всех нюансов и решают, за чей счет будут осуществляться необходимые восстановительные работы, в Заволенье пришла другая беда — никем не охраняемый безнадзорный огромный полигон несколько месяцев назад по неустановленным причинам загорелся.

— Возмущению нашему нет предела, — сетует местная жительница Любовь Коблова. — Пока свалка дымит, я и мои родные постоянно вынуждены принимать супрастин и другие антигистаминные препараты. Дети очень часто болеют, постоянно их колем и лечим. Кругом дачные поселки, ведется новое жилищное строительство, а практически на самом берегу реки — пожалуйста, свалка. Вся близлежащая деревня живет только за счет колодцев, а о каком качестве воды можно говорить, когда ее пласты залегают тут близко к поверхности? Вода повсюду черная. Чиновники, естественно, уверяют, что никаких негативных последствий свалка на источники не оказывает, но пробы, понятное дело, никто ниоткуда не брал.

— В течение трех последних лет, — подхватывает жительница расположенного неподалеку Ликино-Дулева Наталья Твердова, — по утрам мы видим за окном плотную дымку. Этой зимой, например, было вообще ничего не разглядеть. Мало того, в домах стояла просто отвратительная вонь, пришлось элементарно бежать из деревни, куда мы приехали навестить родителей. Но ехать было просто невозможно, такая стояла дымовуха. Мы уползали отсюда со скоростью максимум 5 километров в час.

Сейчас территория полигона в Заволенье выглядит словно декорация к культовому фильму ужасов «Сайлент Хилл». Кстати, снимали этот фильм по мотивам популярной одноименной компьютерной игры канадские кинематографисты на натуре, в американской Централии, где точно так же загорелся и не может угаснуть вот уже более полувека мусор (как это началось и к чему в итоге привело, «СП» подробно рассказала в материале от 04 февраля 2014 года «Почему жители бросают города»).

— Горение в теле брошенного полигона усиливается, меры по засыпке песком очагов горения не предпринимаются. Да и какие теперь меры помогут, если горит уже на площади в 15 гектаров (более двадцати футбольных полей — «СП»)! — констатирует Евгений Сорокин. — По оценке районных органов МЧС очаги пожара располагаются на глубине до 50 метров. В таких условиях их уже никакой водой уже не залить, утверждают спасатели, требуется засыпание песком. Но проблема в том, что из-за возгорания здесь начал проваливаться грунт. Даже человеку находиться там уже опасно, не говоря о пожарных машинах. Ситуация зашла в тупик — пожарные расчеты без сопровождения полиции на подведомственную территорию попасть не могут, а полицейские выезжать туда отказываются. Если не предпринять срочных мер, не объявить чрезвычайного положения, случится грандиозная техногенная катастрофа, ведь тут кругом сплошь и рядом торфяники. Пора бы уже объявлять чрезвычайное положение и выдвигать к свалке силы и средства МЧС.

А когда загорятся и они, мало никому не покажется. В памяти местных жителей еще свежи воспоминания о «жарком» лете 2010 года, когда во всей области в буквальном смысле слова полыхала под ногами земля, столица была окутана дымами лесных пожаров, а «красный петух» в мгновение ока превращал в пепел целые деревни.

От имени местных жителей круглосуточно патрулирующие периметр мусорного полигона активисты написали письмо депутату Мособлдумы Эдуарду Живцову (имеется в распоряжении редакции «СП»), где досконально расписали всю пугающую серьезность ситуации. Но чиновники приказ об объявлении чрезвычайного положения, без которого спасатели никаких мер принимать не могут, отдавать почему-то не стали. Как итог — сейчас с полигоном ничего не происходит, а народ волнуется.

Правда, кое-что в этом направлении все-таки сделано, отмечает Евгений Сорокин. Например, по результатам специального мартовского заседания область решила выделить на борьбу с огнем 750 тысяч рублей. Но, во-первых, говорит активист, это попросту смехотворные средства в сравнении с уже имеющимися на сегодняшний момент масштабами бедствия, а, во-вторых, что толку в этих средствах, если никак не могут найти карьеры и технику для перевозки хоть какого-то количества песка? Вроде бы в конце апреля в Мособлдуме вновь будет подниматься вопрос о выделении дополнительных средств на тушение полигона, но как на самом деле повернется дело, предсказать сложно, ведь премьер-министр Дмитрий Медведев признал — у государства денег нет даже на пенсии, что уж говорить обо всем остальном.

Между тем огню «подожди» не скажешь, ему чиновничья волокита до лампочки. А на носу май, затем июнь. Вот-вот установится сухая летняя погода, и миллионы тонн мусора могут разгореться так, что ни бульдозер, ни пожарная машина уже не смогут подъехать к горящей горе высотой в пятьдесят метров. А учитывая, что работы по обводнению торфяников, вроде бы начатые еще при губернаторе Громове после катастрофических пожаров 2010 года, так и не были доведены до конца, представить себе, какой ужас начнется в регионе, если свалка в Заволенье вспыхнет, не дай бог, открытым пламенем, не трудно.