Похоронный капитал

Ни один аналитик в настоящее время не даст однозначного ответа на вопрос, какие деньги крутятся на рынке ритуальных услуг. Например, по неофициальным данным, за прошлый, 2013 год, итоговая выручка только в его омском секторе составила около 400 миллионов рублей. Эта сумма была получена путем математических вычислений: средний статистический показатель в 14 тысяч ежегодных захоронений умножили на 30 тысяч рублей (именно столько стоят похороны «средней руки» с учетом стоимости земельного участка — авт.). В другом городе-миллионнике, Екатеринбурге, по оценке Александра Черетовича, директора местной компании «ПрофРитуал», годовая емкость сегмента несколько выше — около 700 миллионов рублей. А в той же Москве, как отмечают некоторые эксперты, его ежегодный оборот составляет уже порядка 10 миллиардов рублей в год.

При этом в отрасли, по словам руководителя Минстроя Михаила Меня, подвизается большое количество частных компаний и индивидуальных предпринимателей, абсолютно не подчиняющихся никаким правилам и проводящим стихийную ценовую политику в отношении потребителей. Так, по словам исполнительного директора некоммерческого партнерства «Объединение похоронных организаций Урала» Дмитрия Хазова, на долю таких «черных» сделок приходится до 70% от их общего числа.

Есть ли способы повлиять на сложившуюся ситуацию? Может быть, в этом направлении стоит попробовать применить опыт других стран, где рядовым гражданам разрешено инвестировать собственные средства в участки для захоронений?

Как отмечает Игорь Индриксонс, управляющий инвестициями в недвижимость и основатель компании Indriksons.ru, в Соединенных Штатах, а также Западной Европе этот вид инвестиций с полной уверенностью можно назвать ликвидным. В частности, в Великобритании доходность от вложений такого плана составляет 100%. Что же касается сроков получения дивидендов, то, по словам эксперта, давать какие-либо прогнозы довольно проблематично. Однако, несмотря на такую неопределенность, многие инвесторы выходят в ощутимый «плюс» уже по прошествии года с момента приобретения кладбищенского участка. Это довольно неплохой показатель, учитывая, что в той же старой доброй Англии средний срок заполняемости каждого нового кладбища составляет три года. К тому же цены кладбищенских участков, как в Старом, так и в Новом Свете растут, и эта перспектива сохранится еще как минимум в течение ближайших десяти лет.

«Помимо рентабельности, инвесторов привлекает еще и сравнительно высокая надежность такой инвестиции, — подчеркивает Игорь Индриксонс. — На фоне разнообразных кризисов и неблагоприятных экономических ситуаций, невзирая на всяческие рецессии, этот сегмент рынка недвижимости в той же Великобритании демонстрировал положительную динамику и рост цен примерно на 10% в год».

Но это заграница. Там подобный земельный актив активно развивается и уже считается вполне успешным. А насколько прочно и каким именно образом может прижиться эта тенденция в России?

В сравнении с Европой, по мнению Игоря Индриксонса, наша страна пока, безусловно, проигрывает. Этому есть несколько причин. «Во-первых, цена места на кладбище в России, которая в некоторых случаях может исчисляться даже не сотнями тысяч, а миллионами рублей, в разы превышает стоимость места на стандартном британском кладбище, — комментирует ситуацию специалист. — Во-вторых, вкладываться в земельные участки на кладбищах, расположенных на территории РФ, инвесторам мешает отсутствие четкого регулирования вопроса собственности. Дело в том, что выделенные под захоронение участки не могут быть приватизированы, поскольку являются муниципальной собственностью». Правда, стоит отметить, что последнее утверждение (закрепленное, кстати, законодательно -авт.), отнюдь не мешает администрации отдельных кладбищ заставлять родственников на полном серьезе составлять «акты о приватизации земли» или реализовывать иные «серые» схемы с бесхозными могилами по соответствующим ценам. Не проще ли перевести подобную спекуляцию на «цивилизованные рельсы»?

Для того чтобы этот актив стал успешным и в России, развивает мысль эксперт, необходимо участие государства. Первые шаги в этом направлении уже делаются — в настоящее время идет работа по изменению положений Министерства строительства и ЖКХ с целью передачи ведомству полного контроля за состоянием дел в отрасли. Но этого недостаточно, считает специалист.

«На мой взгляд, обсуждаемая передача рынка российских ритуальных услуг под контроль Министерства строительства и ЖКХ проблему не решит, — подчеркивает он. — Вполне возможно, что одним из вариантов решения вышеозвученных проблем может стать создание общей базы данных земельных участков всех существующих кладбищ, которая позволяла бы определять, какие места свободны, а какие уже заняты. Кроме того, потребуется установить определенные минимальные и максимальные тарифы, может быть, для каждого региона страны».

Если зарубежный опыт все же приживется на российской земле (а Федеральная антимонопольная служба уже несколько лет продавливает законопроект по созданию частных кладбищ, где такая услуга станет официальной нормой — авт.), то насколько доступной для рядового гражданина станет подобная инвестиция при активном, а главное — успешном развитии госрегулирования этого сегмента, сказать довольно сложно. Но для сравнения Игорь Индриксонс приводит довольно интересные цифры: на берегах туманного Альбиона, где так любят приобретать недвижимость восточноевропейские олигархи, порог входа для инвестирования в участок на кладбище колеблется на отметке в 35−40 тысяч фунтов стерлингов. В переводе на российские реалии это сумма порядка 2−2,3 миллиона рублей.

Фото ИТАР-ТАСС/ Евгений Епанчинцев.