Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса на Youtube
Круглый стол
28 октября 2014 14:07

Тема: «Информационная война порождает духовный кризис»

Персона «Круглого стола» — Ольга Четверикова

2312

Ольга Четверикова — член Академии геополитических проблем

Цитата: «Разведывательная структура США напрямую связана с Ватиканом»

• В рамках Круглого стола «СП» мы обобщаем идеи и мнения относительно обсуждаемой проблемы;

• Все участники Круглого стола «СП» выступают в роли пропонентов, выражают мнение по поводу обсуждаемого вопроса, а не по поводу мнений других участников;

• Все участники обсуждения равноправны; никто не имеет права диктовать свою волю и решения.

Константин Сивков: — Дорогие зрители, в эфире новая программа из цикла Круглый стол «Свободной прессы». Программа «Персона». В качестве персоны у нас присутствует очень интересный человек — специалист в области теологии, специалист в области информационного противоборства в духовной сфере, кандидат исторических наук — Ольга Николаевна Четверикова, действительный член Академии геополитических проблем. Здравствуйте, Ольга Николаевна.

Ольга Четверикова: — Здравствуйте.

К.С.: — Ольга Николаевна, очень много говорят о проблемах информационной войны против России. Информационная война рассматривается в разных аспектах. Одни информационную войну видят в узком спектре кибервойны. Другие говорят: «Нет, информационная война, когда нам внедряют искаженные представления о современном мире, о современной науке». Третьи говорят, что информационная война лежит в сфере высших мировоззренческих аспектов понимания в духовной сфере. Скажите, пожалуйста, что для Вас информационная война?

О.Ч.: — Я рассматриваю информационную войну как инструмент духовной борьбы.

К.С.: — Вы воспринимаете информационную войну как противоборство в первую очередь в духовной сфере?

О.Ч.: — Да, да.

К.С.: — Расскажите мне, в чем опасность информационной войны в духовной сфере сегодня? Чем она обостряется? Какие факторы приводят к тому, что эта проблема сегодня становится наиболее острой?

О.Ч.: — Я хотела бы сказать вообще об информационной войне, какую роль она сегодня играет. Дело в том, что о самой информационной войне стали говорить недавно, где-то с 70-ых годов. И надо сказать, что реально как о виде определенных операций разведки впервые об информационной войне было сказано еще в 67-ом году Аланом Далласом. В 70-ые годы СМИ стали уже активно использовать этот термин и стало ясно, что информация, она является не некой целью, а она является оружием. В 90-ые годы в штатах Министерства обороны США принимаются соответствующие документы, которые разрабатывают принципы информационной войны. А в 98-ом году появляется «Доктрина Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США» — так называлась доктрина ведения информационных войн, в которой совершенно четко было сказано, что американцы ведут наступательные информационные операции не только во время войны, но и в мирное время. На что были направлены эти информационные войны (на что они являются и сейчас направленными)? Во-первых, на то, чтобы внедрять совершенно чуждые идеологические установки, изменять не только сознание, но и душу, то есть чувства и волю людей, внедряем системы ценностей, внедряем такие идеи и ценности, которые фактически не соответствуют их глубинным интересам. На это работает вся информационная пропагандистская машина противника.

К.С.: — Вы хотите сказать, что сегодня в духовной сфере именно информационная война ведется осмысленно, целенаправленно и координируется военными и государственными структурами одного из ведущих государств мира — Соединенных Штатов Америки?

О.Ч.: — Да. Так они рассматривают средства массовой информации.

К.С.: — А помимо, военных структур информационной войны в духовной сфере ведут информационную войну другие структуры? Церковные структуры, религиозные организации, идеологические организации? Ведь идеологическая борьба, она всегда была неотъемлемой частью, всего 20-ого века.

О.Ч.: — Эта стратегия, она предполагает, что в первую очередь активно необходимо работать, с представителями бизнеса, военных структур, с лидерами различных общественных организаций и религиозных общин.

К.С.: — Кто ведет сегодня помимо военных структур Соединенных Штатов Америки информационную войну? Какие структуры еще участвуют в этом процессе, в организации информационной войны, в ее ведении?

О.Ч.: — В Соединенных Штатах Америки, поскольку это основной центр, который лидирует, принято разделять 3 сферы организаций этой информационной войны. Первое — это мозговые центры, ведущими из которых являются такие как «Centre and Corporation». Далее, они разрабатывают эти основные постановки и передают в государственный аппарат, а соответственно государственный аппарат США передает это уже в СМИ. Поэтому фактически в Америке не нужна цензура, потому что журналисты должны работать в рамках определенного коридора, который выдается им из соответствующих органов. Основные средства массовой информации находятся в руках крупных корпораций, которые фактически полностью аффилированы с госаппаратом. Кто там кем управляет — это еще большой вопрос. Фактически все они взаимосвязаны между собой.

К.С.: — А какую роль играет в информационной войне, католическая церковь? Какую роль играет иудейская церковь? Какую роль играют различные сектантские организации? Какую роль играют религиозные организации других вероисповеданий (ну, то же самое, традиционных для нас)? Они исполняют роль технических исполнителей этого плана или же они просто действуют самостоятельно? И участвуют ли они в этой войне или не участвуют?

О.Ч.: — поскольку мы говорим то, что с 90-ых годов у нас строится порядок или системы глобального управления, то мы должны прекрасно понимать, что ведущие религиозные институты, они встраиваются или уже встроены в этот глобальный порядок управления. Ватикан, он встроен очень активно уже давно.

К.С.: — Он до сих пор актуален и он до сих пор действует?

О.Ч.: — Абсолютно, да. Показательно то, что руководство спецслужб США, в частности Центральное разведывательное управление — это в основном представители католической церкви. Есть госаппарат — это протестанты, а вот разведывательная структура, как правило, связана с Ватиканом, потому что у Ватикана вообще самая лучшая разведка, поскольку он может использовать свои любые католические организации, любые католические ордена и структуры именно как разведывательные инструменты. Это ярко проявилось во время событий на Украине. Когда мы видели сначала, прежде чем началось реальное уничтожение наших людей — русский геноцид, прежде чем начались политические события, перед этим в течение 20 лет была проведена интенсивная перестройка сознания малороссов и дальше почва была готова. На Украине информационная война в реальности прежде всего на уровне духовной борьбы, то есть на перестройке глубинной системы ценностей. Украина нам должна как раз быть ярким примером того, что будет у нас. Духовная борьба, она лишает народ духовного иммунитета, при котором путем перестройки глубинных духовных ценностей внедряется совершенно чуждая система ценностей, при которой народ оказывается не способен сопротивляться.

К.С.: — Вы можете назвать какие именно ценности оказались замененными, которые привели к такой ситуации на Украине?

О.Ч.: — В первую очередь ценности православные. Православие лежало в основе мировоззрения русского человека, нам православные ценности слили с русской нацией на Руси, а с украинцами в течение 20 лет проводили перестройку путем украинизации. А что такое украинизация? Фактически это не есть позитивное, украинство — это отказ от всего русского в себе: от русской нации, от русской истории, от русского менталитета, от русского языка. Православие оно стало ассоциироваться исключительно с русским. Поскольку русское это глубоко чуждое начало, русская православная церковь Московского патриархата стала рассматриваться как вражеская сила. И в этом плане показательно, что против РПЦ Московского патриархата объединились все: и католики, и греко-католики, раскольники и протестанты, и оккультисты всех мастей. Реальным главным противником стала православная церковь, которая казалась символом всего русского. А поскольку русское начало было провозглашено в качестве враждебного, я не говорю про то, что началось после событий в Крыму, фактически русский народ раскололи изнутри, потому что малороссы это неотъемлемая часть русского народа. То есть он сам себя начал уничтожать. И еще раз хочу сказать, сделано это было именно на уровне изменения совершенных ценностей.

К.С.: — Скажите, пожалуйста, какие инструменты применяются? Вы можете рассказать о технологии подмены? Какими способами это делается? Пропаганда через средства массовой информации — это всем понятно. Скажем, работа с молодежью в школах — это тоже всем понятно, это очевидно. Создание специальных сект — это тоже понятно. Какие еще инструменты? Какие воздействия применяются для того, чтобы обеспечить доминирование античеловеческих, антиправославных ценностей в сознании Украины, по опыту Украины?

О.Ч.: — Самым страшным является то, что в 95-ом году Генеральная ассамблея ЮНЕСКО приняла резолюцию о толерантности, в соответствии с которой толерантность рассматривается как главная основополагающая норма общения. Как определяется эта толерантность? Она определяется так, что это недопустимость каких-либо догматов и недопустимость абсолютизации истины. Соответственно, нормой провозглашаются международно-правовые акты, которые толкуют права человека, раз отрицается некий абсолют, а как мы знаем, учение, мораль и этика христианства, она основана на абсолютной истине. Несмотря на то, что Бог есть — любовь, и если отрицают эти абсолюты, признаются только международно-правовые акты прав человека. А мы можем абсолютно любые права человека туда включить, как сейчас это делают - с сексуальной ориентацией, гендерной идентичностью, а дальше они планируют уже педофилию, канибализм и все прочее, противостоять этому в нравственном плане невозможно.

К.С.: — С другой стороны, толерантность, она и отрицает абсолютизм прав человека.

О.Ч.: — Логичным завершением этих прав человека стало фактически отрицание гуманизма и появление трансгуманизма — человек имеет право на изменение своей собственной природы.

К.С.: — Трансгуманизм в переводе на русский язык это постчеловеческий мир?

О.Ч.: — Да, постчеловеческий.

К.С.: — Мир после людей.

О.Ч.: — Поэтому я здесь говорю, что трансгуманизм — это фактически самоликвидация гуманизма. С одной стороны, это последняя фаза гуманизма, с другой стороны, это его самоликвидация, потому что он уничтожает человека исходя из прав человека. Исходя из того, что толерантность запушена, размывание нашей ценности происходит через межрелигиозный диалог. Мы должны понимать, что основные религиозные институты встроены в систему глобального управления, и главными институтами является Ватикан и Всемирный Совет Церквей, они фактически рассматриваются и используются как политически инструмент по разрушению, ликвидации национальной безопасности. А основой национальной безопасности является духовная безопасность. Сегодня западная церковь используется как политический инструмент по разрушению духовной безопасности. И межрелигиозный диалог фактически приобретает сегодня подрывной характер.

К.С.: — А в чем проявляется подрывной характер межрелигиозного диалога? Вот если привести примеры в практике нашей жизни, в законодательстве, в сфере реализации различных проектов национальной безопасности строительства соответствующих структур (вооруженных сил, спецслужб), в сфере духовной ориентации наших граждан, в чем подрывной характер? Наконец в структуре и функциях нашей православной церкви, родной?

О.Ч.: — В первую очередь в том, что он разрушает догматиматическую целостность и разрушает систему этических концепций и положений. Поскольку если мы вступаем в диалог на религиозном уровне, то предполагается, что вы обсуждаете те истины или те элементы истины, которые содержатся в разных религиях. Положения получаются таковы, что необходимо отказаться от того, что истина есть в вашей вере раз вы вступаете в диалог.

К.С.: — Что истина едина. Истина едина.

О.Ч.: — Одно дело социальное, политическое сотрудничество. Никто этого никогда не отрицал. Общественная деятельность, совместная — да. Но когда мы говорим о межрелигиозном диалоге, речь о том, что рассматриваем положения, связанные с религиозным учением. И это наиболее ярко сейчас проявляется в том межрелигиозном диалоге, который ведется с Ватиканом. Задача Ватикана совершенно четко определенная — довести православные церкви в сферы влияния папства. Потому что они считают, что истинная церковь находится только в католической, в других церквах она происходит частично.

К.С.: — Но с другой стороны, это нетолерантно.

О.Ч.: — Да. Поэтому они так явно этого не навязывают и не утверждают. Это делаются другим путем.

К.С.: — Они делают исподволь, да?

О.Ч.: — Да, они делают это исподволь. Они вообще в межрелигиозном диалоге, который сегодня принял очень опасный характер, понимаете, я все время сравниваю межрелигиозный диалог с радиацией. Потому что радиация, ее не пощупаешь, она не видна, но она имеет глубокие последствия, разрушительные последствия. Сегодня она приняла очень опасный характер, потому что католики исходят из того, что мы не должны обсуждать догматические вопросы, мы должны совместно молиться и совместно переходить к совместным таинствам. Таким образом, они втягивают нас в активный диалог, а соответственно, переход к общению на уровне богословском, на уровне интеллектуальном, на уровне мировоззренческом. Приглашать католиков богослов в наши учебные богословские заведения- это становится уже нормой.

К.С.: — Неужели до такого уже дошло?

О.Ч.: — Да, да.

К.С.: — Ведь исторически известно, что на протяжении почти 1,5 тысяч лет православная церковь довольно жестко защищала свои каноны. И тем более не допускала, чтобы католики читали лекции в университетах.

О.Ч.: — Опять-таки, есть апологетика, есть критика, но в данном случае речь идет о том, что в Парижской православной семинарии — преподают католические богословы и это считается нормой. Более того, студенты посещают католические ВУЗы для того, чтобы понимать эти знания. Не только католики, но и протестанты, и другие деятели работают.

К.С.: — Но ведь известно, что католическая церковь была самым лютым врагом России и на протяжении всей ее истории в независимости от того, какой в России был строй: императорский, княжеский, или советский, католическая церковь была самым активным организатором походов против нашей страны. Вспомним Ледовое побоище 1241 года, вспомним католическое нашествие. Наконец, вспомним, что поход Адольфа Гитлера против Советского Союза был освящен Ватиканом и Ватикан находился тогда в Союзе. Сегодня мы наблюдаем такую картину, кто же и почему попустительствует всему этому? Почему так происходит?

О.Ч.: — В смысле, кто у нас попустительствует?

К.С.: — Почему у нас не применяются меры по предотвращению всего этого?

О.Ч.: — Все связано с общим процессом перестройки, который начал происходит в 90-е годы. Вот и все то, что было заложено в 60-е годы, что готовили тогда шестидесятники, но провалилось в 70-е годы.

К.С.: — Во времена холодной оттепели?

О.Ч.: — Конечно, да. Вот, это все связано было с деятельностью Никодима Ротова, который за активный союз Ватикана, как известно он умер на руках папы Римского, пребывая в Риме. В общем показатель характерный, где-то в течении 70 — 80-х годов это все как бы затухло, потому что началась консервативная реставрация при Брежневе. Когда началась перестройка, это опять выплеснулось и в общем так получилось, что в церкви эти процессы, они даже забежали несколько вперед.

К.С.: — По сравнению со страной?

О.Ч.: — Когда началась интенсивная, агрессивная война во всех экономическо-финансово-политических сферах против России, то естественно вспомнили необходимость укрепления государственного аппарата, государственного суверенитета. Вспомнили о том, что необходимо укреплять армии обороноспособность, а то, что у нас открыто на уровне духовном, абсолютно все…

К.С.: — Это не закрыто?

О.Ч.: — Не закрыто. Наш народ переводит под духовную власть того центра, который находится вне России и вне православия. Этот центр, он создает мировую религию. Да, мировую экономическую религию. Экономический центр.

К.С.: — Когда Вы затрагиваете и говорите о словах, о мировой религии, как бы она называлась, это уже граничит с теми самыми предсказаниями, которые имели место в апокалипсисе, которые говорили великие подвижники прошлого, великие святые прошлого, великие предсказатели прошлого. У нас президент Владимир Владимирович Путин, сейчас принимает много реальных шагов по восстановлению суверенитета Российской Федерации — экономического, военного и отчасти информационного. Неужели в его окружении нет понимания того, что вопрос духовной безопасности является ключевым и не предпринимается реальных мер по пресечению этих деструктивных вопросов, которые под видом межрелигиозного диалога, фактически открывают двери для духовной экспансии в Россию?

О.Ч.: — Вы знаете, такие люди есть, но их очень мало, насколько я знаю.

К.С.: — То есть, в окружении Путина таких людей нет?

О.Ч.: — Я не вижу. Может быть конечно есть, но они глубоко скрывают свое понимание, но по крайней мере из того что делается, вытекает полное непонимание.

К.С.: — Да, без духовного суверенитета бессмысленно говорить обо всем остальном.

О.Ч.: — Как создавать армию, как повышать способности, если наши молодые люди, они мысленно совершенно в другой сфере. Для них слово Россия, патриотизм, государство, ничего не значит.

К.С.: — В этой связи, мне интересно задать Вам вопрос. Известно, что Вы очень глубоко и основательно изучаете проблему духовного кризиса католической церкви. Если сегодня католическая церковь является таким тараном духовного, который сокрушает наш суверенитет, то может заглянуть, в чем проблема духовного кризиса католической церкви? И возможно ли использовать этот духовных кризис для ослабления давления?

О.Ч.: — Католическая церковь сейчас это как некая инфекционная зараза, к которой прикоснувшись сам начинаешь болеть, поэтому чем интенсивней диалог с католической церковью, тем больше мы заражаемся.

К.С.: — В чем конкретно этот кризис в католической церкви? Какие там противоречия? В чем состоит проблема католической церкви? Может какой-то уход от традиционных духовных ценностей христианства, может она уже не является христианской церковью? Может быть это структурные проблемы, связанные с тем, что пример абсолютизации папства, как института? Может быть, это проблемы связанные с механизмами функционирования, отсутствием контроля? Ведь сколько в последнее время мы наблюдали скандалов, связанных с тем, что священники католической церкви грешили педофилией, гомосексуализмом. Фатимское чудо, в котором было три предсказания, два из которых сбылись, а третье сейчас опубликовано. И в этом третьем предсказании говорится о том, что ключевым условием возрождения и сохранения мира, является возращение России на духовные рельсы развития, возвращение России к православию. Об этом, кстати, говорили раньше Святые отцы. Чудо Фатимское тоже было в католической церкви. Насколько этому можно верить? Откуда пошло гниение католической церкви? Чем оно обусловлено?

О.Ч.: — Когда католическая церковь формировалась как западная церковь, то там в силу исторических национальных особенностей изначально Папа, обладал не только духовной, но и светской властью, то есть это была своеобразная теократия. Она переживала в первоначальные века период именно стихийной теократии, а дальше начали создаваться попытки дать религиозное обоснование этиологической власти. Католическая церковь очень сильно, всегда была погружена в этот мир, поскольку она претендовала не только на духовную, но и на светскую власть, и желала контролировать этот мир своей властью. Она фактически в итоге очень сильно обмирщилась, поэтому в католицизме всегда духовная власть и светская власть, они были очень сильно переплетены, что и выразилось в том, что католическая церковь преобразовалась в свое собственное государство — это государство Ватикан. Папа Римский, он провозгласил себя наместником — Богом на Земле, то есть заявил о том, что кроме невидимого есть видимый глава Церкви. Вот и присвоил себе властную функцию, властные полномочия Церкви. Дальше утвердился догмат о папской непогрешимости, когда он формулирует учения церкви о вере и нравственности, тогда фактически вот этот домен стал обосновывать те изменения, всю перестройку, которая в церкви стала происходить уже более адекватно.

К.С.: — Какие именно изменения в вере и нравственности привели к таким катастрофическим последствиям?

О.Ч.: — Самые серьезные изменения произошли. Глубинный переворот произошел конечно во втором Ватиканском соборе, который происходил с 1962 — 1965 двадцатого века, когда фактически католическая церковь открылась миру, то есть такая существовала экуменическая открытость. Заявив, что в любой религии есть семена истины и поэтому необходимо эту истину искать в процессе диалога, то есть это была такая экуменическая открытость. Таким образом католицизм открылся миру и открылся другим религиям, но при это был сохранена полностью удобная папская власть и папская непогрешимость тот стержень, основа, от которой они, я думаю, никогда не откажутся.

К.С.: — Не отступают никогда?

О.Ч.: — Не отступали никогда.

К.С.: — Получилась организационная структура, которая позволяла работать со всеми, признавать и принимать все учения, адаптироваться под них. С другой стороны, подминать эти учения под власть папы. Довольно эффективная система порабощения.

О.Ч.: — В свою очередь положение о том, что папа обладает непогрешимостью, тоже очень своеобразное. Был такой Богослов Ньюман, в начале 19 века он исходил из того, что в церкви Христос принес только начало истины и Апостолы тоже. Они заложили только основы истины, а дальше истину надо развивать. Католическая церковь призывает ее устами папы Римского, то есть если мы исходим из того, что вся истина, она та истина жива в Христе, да, и догмы такие не развиваем. Драматического развития не может быть, то в католической церкви это процесс. Раз процесс, то соответственно шаг, который был предпринят на Втором Ватиканском соборе, когда они признали, что истину нужно искать в диалоге. Еще одна очень важная вещь, о которой тоже у нас не любят говорить, что фактически на Втором Ватиканском соборе было изменено учение о церкви, потому что там было призвано, что иудея остается избранным народом, то есть они остаются милы сердцу. Так было там сказано, а дальше начинается иудейский католический диалог, в процессе которого иудеи все более утверждались в глазах католиков в качестве остающегося избранным. Далее появляется обращение к иудеям, как с страшим братьям. Я всегда на это обращаю внимание, потому что Христос, когда он с иудеями общался, сказал: «Ваш отец дьявол», и у меня большой вопрос тогда, кто же такой папа Римский, если он обращается к иудеям: «старшие братья»? Вот и получается, что все это остается в силе, то тогда, каков смысл значения христианской церкви?

К.С.: — А протестантизм, где тут находит свое место?

О.Ч.: — Протестантизм в смысле в этом экуменическом? Протестантизм тоже очень активный диалог, более того сейчас даже уже осуществляются совместные службы вместе с протестантами.

К.С.: — У католиков, да?

О.Ч.: — Да, у католиков.

К.С.: — Они жестоко конфликтовали между собой?

О.Ч.: — Они признали, что реформация была. Реформация не весла серьезных изменений и необходим процесс диалога, добиваться единения. Отсюда вот эти, такие интенсивные контакты с англиканами, да, и часть англиканов уже переходит, возвращается…

К.С.: — Католичество обратное, да?

О.Ч.: — К католической церкви, то есть все остается, кроме признания папы Римского. Они признают папу в качестве главы церкви, вот такой формы.

К.С.: — Англиканской тоже, да? Получается так, да?

О.Ч.: — Часть англиканской церкви, да, часть общины англиканской церкви, да.

К.С.: — В этом контексте выстраивается иерархия: католическая церковь во главе с папой, который постепенно подминает под себя протестантизм, и агреканство. Сейчас в рамках межрелигиозного диалога, замахивается на православную церковь, а над ними старший брат иудаизм, получается стоит.

О.Ч.: — Да.

К.С.: — Ведь всем известно, что в основе многих транснациональных финансовых систем, лежат отнюдь не мирские идеи. Многие транснациональные финансовые системы строились на идеях иудаистических. Это кланы Ротшильды и Рокфеллеры, поэтому получается, что ныне финансовая власть, начинает смыкаться с властью духовной, причем подчиняясь финансовой власти. Я правильно понимаю?

О.Ч.: — Вы знаете, может быть это сейчас открыто происходит, а в принципе это было всегда, потому что всегда власть ростовщическая, это была власть жрецов. Духовная и финансовая власть она всегда очень тесно переплеталась, и она соответственно полностью совпадала.

К.С.: — В свое время католическая церковь очень жестко преследовала за ростовщические проценты, боролась с ними.

О.Ч.: — Да, это было в ранних веках христианства, но в 11 веке, когда произошла так называемая папская революция, когда Георгий XII совершил перевороты и начал строить свою триакратическую империю, имею в виду папу Римского, тогда в силу того, что крепилась светская власть, укрепилась административная власть папы. Начались крестовые походы, началось такое активное резкое обогащение католической церкви, то обосновывать аскетизм уже было невозможно, то есть жизнь уже слишком изменилась. И где-то на стыке 12−13 веков, католическая церковь вносит изменения в каноническое право признавая возможность процента. Дальше создаются католические банки в Генуе, в Венеции, во Флоренции. Католические купцы, которые занимались активно банковской деятельностью, более того, они на тот период выступали в качестве основных кредиторов епископов, а затем и самого папы Римского и уже тогда в общем-то мы это дело изучали. Очень интересная тема, фактически финансовая система католической церкви, она стала моделью для финансовой системы государственного времени, то есть это была долговая экономика, основывающаяся на кредитах, которые предоставляли флорентийские банкиры. А в качестве гарантии выплаты этих долгов, выступали все те сборы, все те налоги, которые накладывала католическая церковь, поэтому в этом плане флорентийские банкиры процветали именно в силу того, что утверждалась власть и католическая церковь.

К.С.: — То есть, уже получается более семисот лет идет спайка между финансами…

О.Ч.: — Там очень серьезные вещи, если вы не платите долг, то вплоть до отлучения. Страх быть отлученным заставлял всех работать, так метко, что росли банки католические, как на дрожжах.

К.С.: — Тогда получается не католическая церковь поднимает протестантство? Протестантство…

О.Ч.: — Поднимается.

К.С.: — Духовно подминает католическую церковь…

О.Ч.: — Духовно, да.

К.С.: — Оптимизирует, если так можно выразиться, духовно католическую церковь под себя.

О.Ч.: — Да. Не столько даже в католической церкви, сколько в верхушке руководства, потому что многие рядовые католики, они даже не в курсе тех измененных глубинных процессов, которые происходили.

К.С.: — Процессов, которые там идут.

О.Ч.: — Потому что они просто не вникают не в теологию, не в эти тонкости дела.

К.С.: — Запрещено католической церкви издавать литературу, Евангелия на родном языке. Она издается на языке латинском, древнем, вымершем языке, который мало кто знает и службы ведутся на латинском языке.

О.Ч.: — Еще меньше они посвящены во все теологические проблемы, в тематику, которая там сейчас.

К.С.: — Введение перехода на латинское богослужение, использование только латинской графики и латинского языка в издании святой литературы в католической церкви было предпринято сразу после того, как были разгромлены катары. Это 13 век, которые требовали возврата к основам, истинным основам. С катарами поступили очень жестоко, их полностью физически истребили и причем тех, которых взяли в плен и сожгли заживо.

О.Ч.: — Это естественно, потому что катары фактически, уже создали другую церковь. Реально, которая стала таким конкурентом, что католическое руководство поняло, что действительно только физическое устранение обеспечит безопасность.

К.С.: — Именно в связи с тем, что католическая церковь понимала, что учение катаров, видимо более привлекательное для основной массы народа, чем то, что строили паписты. Наверное, это так, да?

О.Ч.: — Да, там была особая тема. Катары — это гностика монифийская, учение такое изотерическое и духовное. Оно, как раз паразитировало на жесткой критике формальной схоластической системы, которую создала католическая церковь тогда и которой в общем-то не оставалось места для истины такой же духовности. Катары эту духовность давали. Другое в какой степени это соответствовало христианскому пониманию, и насколько это было опасно для спасения души? Но факт остается фактом, что еще говорю, паразитировали они именно на этом. Что касается того, почему это было осуществлено? Хотела бы напомнить такой факт, что итальянские масоны, когда пытались разрушить, победить католическую церковь, они пришли к очень простому выводу: нам не надо разрушать эту церковь из вне, нам нужно просто поставить своего папу, в силу того, что этот папа обладает в церкви большой властью, то есть если это будет наш папа, то он произведет то, что мы не можем сделать в течении стольких веков…

К.С.: — Стольких лет и стольких усилий.

О.Ч.: — Да, то есть достаточно будет усилия одного мизинца, чтобы все это сделать, что и произошло на Втором Ватиканском соборе. Именно в силу того, что папа обладает такой властью, таким авторитетом и возможно было все произвести. Так что сегодня фактически разрушение католической церкви, производит само руководство Ватикана и в общем-то конечно завещающую стадию, оно вошло, когда к власти пришел Иезуит Франциск I, до этого была основательно разрушена догматика христианского учения. Если были искажены таинства, то третий элемент церковной жизни (есть догматика, таинства, мистика) этика она оставалась традиционной. И Бенедикт XVI при всей своей встроенности в эту систему глобального правления, при всей лояльности к этой западной проамериканской политике был традиционалистом, он никогда бы не пошел на коренную перестройку системы ценностей. А Франциск I, будучи иезуитом он и должен был как раз завершить это разрушение, через разрешение этической системы, что делается сегодня.

К.С.: — То есть, мы можем сказать, что сегодня происходит разрушение этической сферы, окончательно.

О.Ч.: — Им главное разрушить понятие греха. Вот это самое главное, понятие греха, которое основывается на примере того, что есть добро, что есть зло. Они коснулись темы гомосексуализма, по-нашему содома.

К.С.: — Первый шаг.

О.Ч.: — Первый и вместе с тем основной, потому что содомский грех определяется в христианстве как разрушение личности. Это противоестественный грех, то есть грех против естества. То есть, это означает бунт против Бога. Это было против Бога, потому что отрицается природа человека. Создал Бог человека по образу своему, мужчину и женщину, создал их. А здесь идет отрицание мужчины и женщины и провозглашается возможность некого бесполого существа.

К.С.: — Основа идеи трансгуманизма — создание некого бесполого существа, как следующего этапа гуманизма.

О.Ч.: — Поэтому Франциск сейчас осуществляет последнюю революцию в сфере нравственности и сексуальной революции.

К.С.: — Папа Франциск может оказаться последним папой католической церкви, обусловлено тем, что он завершит разгром основ этой церкви: нравственных и этических?

О.Ч.: — И встроит католическую церковь во всемирную религию.

К.С.: — В этом смысле именно церковь католическая — она прекратит свое существование? Как организация, она может еще существовать?

О.Ч.: — А как церковь христианская прекратит. Организационно, формально — как община. Но содержание, учение будет уже другое. Такая картинка вырисовывается. Вы знаете, это настолько кажется фантастичным, когда говоришь о значениях. Потому что факты фактами, их все знают, за ними все следят. Когда начинаешь изучать духовный смысл этого процесса, то переходишь на такой уровень, который вроде бы и не допустим. Но, с другой стороны без откровения Иоанна — мы ничего не поймем. Как говорил Паисий Святогорец: «Когда я читаю „Апокалипсис“ — это тоже самое, что читать современные газеты с современными новостями». То есть, все политические события — они очень проникнуты определенным религиозным и духовным смыслом.

К.С.: — Дорогие зрители, Ольга Николаевна сегодня нам рассказала и показала с фактами, как централизованно, на самом высоком организационном уровне, с использованием мощнейших транснациональных систем, таких как католическая церковь, с тысячелетней историей готовится к уничтожению человека как личности, иссечении из человека тех духовных стержней, благодаря которым существовала наша цивилизация. Для верующего человека — это путь в ад. Для атеиста — это путь к гибели человечества, как цивилизации, возвращение в дикость. Именно в дикости не было этих ценностей. Поэтому будьте внимательными: на дворе духовный кризис и каждому предстоит выбрать свой путь. Выберите его правильно. На этом наша передача завершается. Спасибо, Ольга Николаевна, за то, что Вы присутствовали, за то, что Вы нам рассказали.

О.Ч.: — Спасибо, что выслушали.

К.С.: — И спасибо Вам за ваше внимание. До свидания.

О.Ч.: — Всего доброго.

Над программой работали:

Константин Сивков — автор и ведущий

Елена Наумова — редактор и режиссер монтажа, фото, автор текста

Александр Фатеев — оператор, монтаж, фото

Справка:

Закончила факультет МО МГИМО в 1983 году. Работала в Институте общественных наук на кафедре международного рабочего движения. Специализировалась по проблемам социальной и политической истории стран Латинской Америки. Имеет научные статьи по проблемам изучения особенностей политических религиозных движений, политического сознания и политической культуры латиноамериканских стран. Кандидатская диссертация на тему «Тенденции и противоречия рабочего движения в Перу в 1975—1980 гг.» посвящена исследованию социальных конфликтов Перу в период пребывания у власти военного режима Моралеса Бермудеса. После работы в институте сотрудничала в ряде газет и журналов, занималась вопросами политической истории России, имеет публикации по темам, связанным с русской политической культурой.

Область научных интересов: основы и эволюция европейского религиозного сознания, Римско-католическая церковь в европейской геополитике, этнические и религиозные конфликты в Западной Европе в конце XX — начале XXI вв., финансовые механизмы европейской политики новейшего времени, религиозно-финансовые аспекты глобализации, новые религиозные движения и корпоративная религия.

Публикации

Монография «Религия и политика в современной Европе». М.: Московские учебники и Картолитография, 2005.

Примечание: Уважаемые читатели «Свободной прессы», приносим вам свои извинения за возможные технические неточности, с которыми вы могли столкнуться при прочтении данного материала.

Смотрите ещё
Последние новости
Цитаты
Сергей Гончаров

Президент Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа»

Ольга Четверикова

Директор Центра геополитики Института фундаментальных и прикладных исследований

Александр Михайлов

Член Совета по внешней оборонной политике, генерал-майор ФСБ в запасе