Большой китайский секрет: Для создания искусственного интеллекта необходим еще и свой, естественный

Китай совершил рывок в развитии технологий искусственного интеллекта (ИИ), опередив даже США, демонстрируя превосходство своего чата DeepSeek, поделился мнением основатель Telegram Павел Дуров.

А всё дело в качественном образовании, поэтому американцам, и не только им, ради победы над коллегами-соперниками из КНР следует подучится. Система образования там поощряет жесткую конкуренцию, в этом и причина превосходства страны над Западом в сфере искусственного интеллекта. А китайская система во многом повторяет принципы советского академического образования.

На международных олимпиадах представители КНР уже давно превосходят учащихся других стран в области математики и программирования. Готовя выдающихся математиком и программистов, система образования Китая вовсю эксплуатирует высокоэффективную советскую модель.

Западные школы, наоборот, препятствуют публичному объявлению оценок и рейтингов в образовании, понижая таким образом мотивацию. Но что значит современная система образования и какой она должна быть, чтобы страна оставалась конкурентной в области высоких технологий?

Доктор экономических наук, эксперт по Китаю Андрей Островский считает, что в КНР все продумано:

— Там выделены ряд отраслей, которые финансируются в первую очередь. Причем делает это не только правительство напрямую из государственного бюджета на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), в Китае действуют и частные фирмы, которым тоже, в случае успеха на конкурсах, помогают госфинансированием. Так в Китае развиваются, в частности, исследования по созданию квантового чипа, переходящие сейчас из области научных экспериментов в практическую плоскость.

Просто наукой надо заниматься, а мы в свое время отказались от китайского опыта. Наша Академия наук, еще про Владимире Фортове решила, что в Китае для нас ничего интересного нет. Я лично присутствовал на том заседании в 2017 году. Решили, что учится нам у Китая нечему. А теперь прошло семь лет, и мы наглядно видим, где Китай, а где мы.

«СП»: За тысячи лет истории Китай знал взлеты и падения, но вообще-то там издавна были порох, шелк, фарфор, чай, благодаря которым правители не бедствовали.

— В новое время Китай достиг реальных успехов в конце ХХ века. Хотя тогда по основным экономическим параметрам это была, скажем так, весьма средняя страна. Но уже в 2010-е годы он начал выходить на лидирующие позиции.

А сегодня он по объемам ВВП занимает второе место в долларовом исчислении и первое по паритету покупательной способности.

«СП»: Каковы могут быть наши действия, неужели просто смотреть со стороны за соревнованием Пекина и Вашингтона?

— Работать надо. И учится у Китая, а мы никогда не хотели этого делать: при ЦК КПСС, когда в 1984 году КНР начал свой второй этап реформ, у нас состоялось совещание в политбюро и наши руководители не захотели следовать примеру китайцев — мол, они нехорошие, отказываются от административной экономики. Потом мы отвергли изучение китайского опыта в 1992 году, когда Тимур Гайдар решил проводить реформы по-своему, получив инфляцию в 2600% в год! И что в результате? Мы, похоже, китайский опыт не изучали, не изучаем и изучать не собираемся, такова моя точка зрения!

Возьмем элементарный пример: в нашей Академии наук нет ни одного академика или членкора китаеведа. А директор Института Китая и современной Азии — Кирилл Бабаев не китаевед, а филолог, специалист по конголезским диалектам.

«СП»: Лучше учится у Конго, чем у Китая?

— Похоже на то. Только одни разговоры про большое евразийское партнерство. В реальности же в условиях СВО нас большинство «партнеров» заблокировали. «Поворот на восток» ограничивается все тем же Китаем.

«СП»: Значит, перед нами снова встает цель «учиться, учиться и учиться»?

— Учится у Китая совсем не вредно, ведь их опыт показал свою жизнеспособность. Более того, он показал правоту марксизма-ленинизма. Ведь это рыночный опыт под руководством правящей Коммунистической партии Китая, дающий реальные, прежде всего экономические результаты.

Есть они и в области вооружений. Единственное, где Китай пока немного отстает — это военно-морской флот. А самолеты с танками у них сопоставимы с ведущими в этой области странами, по численности же их армия занимает первое место в мире.

«СП»: Может быть, дело в огромном народонаселении, а вовсе не в какой-то модели образования?

— В Индии народа живет больше, чем в Китае, но ей до успехов соседей далеко. Там тоже есть определенные успехи в области компьютерных технологий, программирования, это их золотая жила. Если мы возьмем южные штаты — Тамилнад, Карнатака, они по сути дела кормят всю Индию. А на севере у них жуткая бедность.

«СП»: Возможно, нам с нашими ста сорока миллионами не стоит и помышлять о конкуренции миллиардными странами?

— Нам нужно найти свою нишу в экономике. Но и конкурировать мы бы вполне могли, если не прежние наши стратегические ошибки. Ведь даже в начале 90-х годы мы еще опережали Китай довольно серьезно по всем параметрам. Только в 1995 году эта страна по объемам ВВП догнала Россию, которая к тому моменту существенно просела. Теперь Китай в десять раз больше нас по объему валового внутреннего продукта.

А по показателю ВВП на душу населения мы с ним пока наравне, хотя и здесь Китай начал нас опережать. По крайней мере, если сравним показатели приморских районов КНР и средние показатели по России, то в Шанхае и Пекине — они выше, догоняют по уровню жизни атлантического побережья США, — поясняет эксперт…

Многие удивляются тому, как быстро Китай догнал США в области ИИ. Однако прогресс не возник из ничего. Впрочем, когда сейчас говорят о преимуществе советского образования, подразумевается именно физико-математическое образование 70−80-х годов. Эта часть советского образования тоже была направлена на решение конкретных задач ВПК.

Все остальные сферы, то же гуманитарное образование, находилось у нас несколько в ином состоянии, например, массовому изучению иностранных языков большого значения не придавали. А для точных наук советское образование действительно было хорошим, или стало таким после отказа называть кибернетику с генетикой «буржуазными лженауками».