Меладзе «напугал» Россию, пригрозив оставить без «попсы» на Новый год

Новый год к нам мчится: приметы приближающегося праздника уже заметны каждому — в рекламных блоках на ТВ под навязчивый музыкальный мотив отправились в своё ежегодное путешествие красные грузовики, а в медиапространстве начинаются традиционные скандалы вокруг неизменных, как фигура президента России, и унылых, как российская зима, телевизионных «огоньков».

В этот раз привлечь внимание к этому странному культу решил певец Валерий Меладзе. Он, недовольный принимаемыми властями противокоронавирусными мерами, решил прибегнуть к старому арсеналу человека, ищущего справедливости — шантажу и угрозам.

«Представьте, если Вы включаете телевизор в новогоднюю ночь, а там нет ни новогоднего огонька, ни музыкальных, ни развлекательных программ. Если наша работа запрещена ограничительными мерами, то нам запрещено принимать участие и в новогодних съемках. Думаю, было бы правильным придерживаться этих правил, и всем артистам отказаться от съемок в новогодних программах», — написал он.

Вот так вот, играя, чуть не разбил всем нам душу, а ведь это совсем не игрушка, как известно. Впрочем, заслуженный артист быстро понял, что погорячился и отыграл всё обратно: объяснил, что просто «закидывал удочку», а на самом деле все пойдут сниматься, потому что соскучились и по процессу, и друг по другу. «Мы ж не звери — взять ещё и лишить зрителей новогодних программ и хоть какой-то радости», — успокоил Меладзе.

Правда, успокоение это принесло не далеко не всем. Так, председателя партии «За Правду», шеф-редактора «Свободной прессы» Захара Прилепина провал бойкота только расстроил: «Никуда от вас не спрячешься. Никогда. Нас к вам приговорили. Без права на обжалование. Но когда мы возьмём власть, вас всех переведут в донецкую филармонию, будете там детей учить. Польза-то должна от вас быть хоть какая-то», — заявил он.

Конечно, изначальный посыл о возможном бойкоте всех этих новогодних огоньков на телеканалах (у каждого ведь должен быть свой — неотличимый от других) был инициирован снижением количества концертов. Ведь как всё было удобно — тарабанишь под «фанеру» в каком-нибудь Кремлёвском дворце концерт по случаю Дня парикмахера, к примеру. Билеты раздаются через профсоюз всем желающим, а убытки покрываются из бюджета. Все довольны: зрителю — уже канонизированный потто мумифицированных звезд отечественного шоу-бизнеса, звездам — гонорар, организаторам — свой интерес. А тут из-за какой-то заразы весь это пир духа пришлось свернуть. Вот и намекнул Меладзе, что терпение культурной элиты страны подходит к концу: они все-таки не «Уралвагонзавод» какой-нибудь, им нужно помогать.

Правда, можно предположить, коллеги в скором времени Меладзе в приватном общении намекнули, что борьба за социальную справедливость — это очень хорошо. Но ведь если привести угрозу в жизнь и лишить всего на одну новогоднюю ночь россиян их привычных любимцев, их место тут же займут молодые да борзые. И внезапно окажется, что кроме вот этого узкого круга вообще-то в стране есть большое количество другой музыки, более свежей и актуальной. Да ещё и этой зимой, когда закрыты все клубы, бары и рестораны, у телевизоров соберется еще больше людей, чем обычно!

А этого, как мы понимаем, допустить нельзя никак. Потому что пройдёт новый год, закончится пандемия, наступит День регулировщика, и бюджеты выделят уже на других людей. И кто окажется тогда крайним, кто поставит коллективную Пугачёву на грань выживания? Наш старый друг Меладзе. Так что не надо никаких бойкотов. «Жить нужно непременно хорошо, выбирая то, что сердцу мило».