По «течению смерти»

Герой известного кинофильма задорно пел:

«Мы все добудем, поймем и откроем,

Холодный полюс и свод голубой,

Когда страна быть прикажет героем,

У нас героем становится любой".

Так было и в жизни — давно ушедшей, в исчезнувшей стране. Но в этом случае никто не приказывал молодым людям совершать что-то особенное, невообразимое. Просто так сложились обстоятельства.

Двадцатилетние парни — Асхат Зиганшин, Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский, Иван Федотов — показали, на что способен человек.

Под завывания ветра и стон волн

Дело было на одном из островов Курильской гряды — Итурупе. Солдаты жили на барже «Т-36» — в маленькой каюте, с четырьмя койками и печкой, которая их и спасла. Судно, стоявшее на мелководье, служило перевалочной базой для грузов, которые они перетаскивали с пришедших кораблей.

В тот роковой день солдаты получили денежное довольствие, а вот продукты — не успели. И сколько раз они об этом горько пожалели!

Под вечер завыла пурга, начался страшный шторм. 17 января 1960 года баржу оторвало от берега и понесло в утреннюю мглу. С тех пор Зиганшин, Поплавский, Крючковский, Федотов не видели землю 51 день. Официально трагическая эпопея длилась меньше — 49 суток. Эту цифру назвал глава СССР Никита Хрущев, и его никто не решился поправить…

То, что довелось пережить четверке, попавшей в плен к Тихому океану, не поддается описанию. Баржа была самоходной, но топлива не было, а потому ее бросало из стороны в сторону. Запас еды — символический: немного крупы, пара буханок хлеба, несколько банок консервов, полмешка картошки, пропахшей мазутом. И несколько пачек папирос, три коробка спичек. Все!

…Они засыпали и просыпались под завывания ледяного ветра и бешеный, неутихающий стон многометровых волн, падающих на палубу. Зиганшин и Федотов сменяли друг друга у штурвала, Поплавский и Крючковский откачивали помпой воду из трюма, заделывали возникающие пробоины.

Мороз крепчал — у солдат обледенели бушлаты, валенки, шапки. Помощи ждать было не откуда: передатчик вышел из строя, бескрайний горизонт был пуст.

Они попали в «синее течения» Куросио в северо-западной части Тихого океана, прозванное «течением смерти». Сколько кораблей нашли здесь свою гибель!

«Сердца продолжали работу…»

Баржу безуспешно искали суда и самолеты. Домой улетели похоронки.

Отрывок из письма командира части матери Крючковского:

«Ваш сын Анатолий образцово нес службу, неоднократно поощрялся командованием, являлся примером для всего личного состава части в выполнении своего воинского долга перед Родиной. Но сейчас после длительных и тщательных поисков нам приходится думать, что Анатолий погиб в борьбе со стихией. Командование и личный состав выражают Вам глубокое соболезнование по случаю такого большого горя. Мы верим, что Вы найдете в себе мужество и стойко перенесете эту горестную для всех нас весть».

Они съели все продукты, выкурили последнюю «беломорину». Иссякали запасы пресной воды — из-за строжайшей экономии делали лишь по несколько глотков в день. Пробовали поймать рыбу, но хвостатые существа равнодушно проплывали мимо пустого крючка.

Солдаты испытывали неимоверные страдания от холода, голода и жажды. Зиганшин, вспомнив рассказы учительницы о попавших в беду моряках, которые от безысходности ели кожу, содранную с мачт, предложил варить нарезанные полосками ремни от брюк, сапоги.

Журнал «Вокруг света» летом 1960 года описал дрейф «Т-36». Вот отрывок из очерка, написанного со слов четверки:

«Однажды ночью увидели в море огни парохода. На палубу выскочила вся команда. Зиганшин стал «писать» сигнальной лампой призыв о помощи. Нам показалось, что мы видим ответное мигание парохода. Обрадовались.

— Поворачивает! — закричал Федотов.

Но корабль прошел мимо…

В последний раз сыграли на гармошке.

— «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“…» — запевал Толя Крючковский…

Хорошая была гармошка. Мы отодрали от нее кожу. Варили ее в морской воде. Кусочки варева жевали, намазав на них технический вазелин…

К концу февраля мы уже сильно ослабели физически, двигались мало, постоянно мерзли. Не стало сил откачивать воду из машинного отделения. Ослабли слух и зрение…".

Молодой Владимир Высоцкий по следам эпопеи написал стихотворение «49 дней». Наивное, но — от души. Там есть такие строки:

«Сердца продолжали работу,

Но реже становится стук,

Спокойный, но слабый Федотов

Глотал предпоследний каблук…"

Лишения были ужасны, но еще хуже — одиночество. С каждым днем таяла надежда на спасение. Нарастало отчаяние, грозившее безумием. Они стали костлявые, бледные, бородатые. Но вера в том, что их спасут — чуть заметная, как мерцание от огарка в кубрике, не угасала.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, читали книги. Например, «Мартина Идена». Литератор Альберт Кан потом написал: «Как обрадовался бы Джек Лондон при виде своих советских братьев — живых символов его веры в достоинство и силу человека!»

Они были популярнее «Битлз»

У солдат начались галлюцинации — им чудились голоса и гудки кораблей. Но однажды, 7 марта 1960 года, рев моторов оказался реальностью. Над баржей кружил вертолет!

Вскоре на горизонте возник силуэт большого корабля. Это был авианосец ВМФ США «Kearsarge». Но солдаты не хотели переходить на его борт. Они просили американцев дать им топлива, воды и продуктов, чтобы своим ходом идти домой!

Из отчета военных врачей:

«Четверо русских были одеты в загрязненную и порванную военную ферму. Они были небриты, с длинными волосами. Они могли передвигаться, но довольно неуверенно из-за слабости. Они были спокойны, последовательны в разговоре, свободно отвечали на вопросы, которые им были заданы на корабле через переводчика. Каждому дали по нескольку глотков бульона, молока и маленькие кусочки хлеба. Затем — фруктовый сок».

Через несколько дней Зиганшин, Поплавский, Крючковский, Федотов уже ничем не напоминали людей, измученных океанской неволей. Модно постриженные, одетые в элегантные костюмы, обутые в стильные остроносые туфли эти молодые люди чем-то напоминали эстрадный квартет. Кстати, молодых людей из СССР сравнивали с великолепной ливерпульской четверкой «Битлз». И на какое-то время они превзошли их в популярности!

Самое удивительное, что долгое изнурительное путешествие и «меню» из вареных сапог и ремней не отразились на здоровье молодых людей! И даже страшные сны их не мучили.

Шли дни, авианосец с героями на борту шел к Сан-Франциско. Но Москва ничего не сообщала о героях. Это было таинственное, зловещее молчание. В СССР опасались, что солдаты попросят в США политического убежища. Но они попросились домой.

Правда, по Соединенным Штатам их все-таки повозили. Дали по сто долларов каждому, и Зиганшин рассказывал, что часть денег он истратил на кожаную куртку. Она была такой прочной, что ее донашивал внук.

Они возвеличили Человека

Их ждал триумф. Не только на родине, но и в других странах.

Все началось с очерка Бориса Полевого «Сильнее смерти», опубликованного в «Известиях». Министр обороны СССР Родион Малиновский подарил солдатам штурманские часы, «чтобы они больше не блуждали», а Хрущев наградил орденом Красной Звезды и благодарственным письмом: «Мы гордимся и восхищаемся вашим славным подвигом, который представляет собой яркое проявление мужества и силы духа советских людей в борьбе с силами стихии. Ваш героизм, стойкость и выносливость служат примером безупречного выполнения воинского долга…»

Пришли послания от известных людей, например, от писателя Эрнеста Хемингуэя и Героя Советского Союза Михаила Водопьянова. Он писал: «Я полярный летчик. Жил и работал среди очень сильных людей, которые попадали в чрезвычайно трудные положения. Но такого еще не бывало. Этот дрейф — сгусток всего героического, с чем мне приходилось сталкиваться».

От простых людей письма приходили мешками. Мальчик по фамилии Халитов писал, чуть ли не каждый день. На встречах школьники спрашивали, вкусный ли суп из сапога, а Зиганшин отвечал: «Попробуйте, сами узнаете…»

Говорят, что солдатам хотели дать Героев Советского Союза. Но тогда бы пришлось награждать и их спасителей — американцев. А в то время отношения Советского Союза и США были еще хуже нынешних…

Так почему же они все-таки выжили, не сломались ни морально, ни физически? Ведь было немало случаев, когда люди, попавшие в экстремальную ситуацию, теряли не только присутствие духа, но и человеческий облик. В борьбе за кусок съестного бросались друг на друга и даже убивали…

Все дело в воспитании. Сейчас это может вызвать усмешку, но… Зиганшину, Поплавскому, Крючковскому, Федотову с детства внушали, что они должны быть достойны звания советского человека. Приводили постоянные примеры дружбы, благородства, милосердия. Неустанно повторяли: нельзя жить только для себя, нужно помогать другим!

Так они и поступали во время беспримерного дрейфа, поддерживая друг друга.

У них было послевоенное детство, с тяжелым, полуголодным и промерзшим бытом, соприкоснувшись с которым многие наши современники просто ужаснулись бы. Зиганшин, Поплавский, Крючковский, Федотов привыкли к лишениям, закалили дух.

В то время не хватало многого. Только доброты и человеческого участия было вдоволь…

«До сих пор я, старый циник, был убежден, что человек — ничтожество перед Его величеством Океаном, — писал героям американский моряк Джо Хаммонд. —  Вы доказали обратное. Самый сердитый океан ничего не может поделать с человеком, если это настоящий Человек. Я восхищен вашим мужеством и вашей скромностью. Я склоняю перед вами, юноши, свою седую голову и говорю вам: «Тысяча раз вам спасибо за то, что вы возвеличили Человека!»

Снимок в открытие статьи: советские воины, дрейфовавшие на барже с 17 января по 7 марта 1960 года, (слева направо): Асхат Зиганшин, Филипп Поплавский, Анатолий Крючковский, Иван Федотов/ Фото: Рудольф Кучеров/РИА Новости