Зеркало для России

Вот уже год, как на Украине идет самая настоящая война. Почти сразу же после майдана потекли на наши столичные приходы донецко-луганские священники и дьяконы. После майского сожжения мирных граждан в Доме профсоюзов Одессы резко пополнилось ополчение — как за счет россиян, так и за счет жителей Харькова, Киева, Мариуполя, Славянска… Все лето на наши вокзалы прибывали и прибывали беженцы. В середине этого жаркого лета вышло Постановление Правительства РФ от 22 июля 2014 года, но уже 1 августа в Москве производится прием вынужденных мигрантов с территории Украины только в рамках консультаций по вопросам оказания содействия для переезда в регионы, имеющие квоту на размещение.

Итак, Москва и Подмосковье — не место для размещения бежавших от войны. Однако уезжать от родственников и знакомых вынужденные переселенцы не спешили — к осени, как грибы после дождя, возле станций метро вырастали палатки для сбора помощи Донбассу. С восьми утра и до восьми вечера сбор пожертвований принимали люди с характерным, знакомым по фильму «Зеркало для героя» южным говорком. Разные люди останавливались у палаток — кто просто бросить мелочи и уйти, кто спросить — куда теперь податься, если синий украинский паспорт утерян на территории РФ, кто, как один молодой юрист, обнадежить «новогодним подарком от деда Мороза» — дескать, сдайте только экзамен на знание русского — и примем вас как родных. Прошли новогодние праздники, кончилась зима. Сейчас, в годовщину Одесской трагедии, ведь должны же были беженцы обустроиться и распределиться?

— Я приехала в июле, беременная вторым ребенком к родственникам в Подольск — говорит Светлана (имя изменено), бывший украинский юрист. Зарегистрировавшись в Калужской области, толкалась в очередях в ФМС. То принесите те документы, то — они не нужны, собирайте другие, а то и вовсе — не мешайте работать, вся информация на стендах. Информация и впрямь была на стендах. Но менялась чуть ли не еженедельно! Обращались в «Союз беженцев Украины», где сказали, что ничем помочь не могут, писали коллективное письмо Кобзону… Ночи осенние еще теплые были, ночевала на лавочке — потому что иначе не наездишься из Подмосковья в Калужскую область, пропустишь все приемные дни и часы. Теперь все мои мытарства позади — дочка в садик ходит, родился сын — четыре месяца уже, я жду российского гражданства по упрощенной схеме.

«СП»: — Что бы Вы посоветовали беженцам Москвы и Подмосковья?

— Ехать в Калужскую область — она ближайшая — и там оформляться, от Москвы ждать нечего…

Что ж, видно и вправду нечего, если один из работников ФМС на Октябрьском поле отдал свою квартиру в пользование беженцам, понимая, что не в силах сделать что-то по закону…

— Беженцы? Да меня уже раздражает это слово! — говорит Елена из Авдеевки. — Я, когда оформляла документы, писала, что отказываюсь от статуса беженца, а прошу предоставить временное убежище, разрешение на временное проживание. Но даже эти документы никому не гарантируют ни трудоустройства, ни детсадов-школ, ни, тем более, жилья. Немногочисленные мужчины из числа вынужденных переселенцев, как правило, обременены уходом за малолетними детьми и тяжелобольными родственниками, поэтому стараются найти работу любой ценой. Чаще всего эти люди работают нелегально где-нибудь на стройке, и в лучшем случае за 3−6 месяцев работы просто не заплатят, в худшем — изобьют, и нередко до смерти.

«СП»: — А что Вы скажете о программе «Соотечественники», об упрощенном получении гражданства?

— Упрощенное получение гражданства как минимум осложнено. Необходимо наличие среди родственников первой линии граждан РФ, то есть — родных братьев-сестер, родителей-детей, мужа или жены. Никакие племянники и двоюродные братья помочь не могут. Но и это еще не все. На упрощенное получение гражданства могут претендовать только люди трудоспособного возраста, и в лучшем случае процедура получения гражданства займет не менее полугода. Вот, например, есть семья, где муж-пенсионер имеет нетрудоспособную мать, а также жену пятидесяти лет с рабочей группой инвалидности. Понятно, что на работу никто не возьмет, а значит, и получения гражданства ожидать напрасно. Говорить ли о том, что для получения российского гражданства надо сперва отказаться от украинского? Естественно, и отказаться-то законным способом нельзя, а покупать липовые справки…

«СП»: — Как сейчас обстоят дела с работой? Почему не уезжаете из Москвы?

— Сейчас на работу в палатки (а я занималась сбором гуманитарной помощи от одного благотворительного фонда) приходят западенцы и граждане РФ. Помогаем друг другу, оказывая информационную поддержку — где нужна няня, сиделка или разовая работа, вроде соцопросов. Из Москвы я уехать не могу, так как являюсь одним из организаторов общественной организации, находящейся в стадии регистрации. Основная задача и цель создания организации — организованный сбор помощи нашим родственникам и знакомым, оставшимся в непризнанных ДНР и ЛНР. Кстати, мы планировали круглый стол с представителями ФМС, Общественной палаты, Службой занятости… Все отказались.

— Как ни странно, для меня найти работу в Москве, где нет квот для размещения беженцев, оказалось даже легче, чем в том регионе, куда нас определили, — говорит Ольга.

«СП»: — Как это так?

— Ну, наши мужики говорят — уезжайте, отдохните пару неделек в Крыму, а мы тут пока возьмем Ясиноватую… Собрались — трусики, бусики… Жара, Крым, паром… В Крыму сразу отобрали паспорта и посадили на самолет. Наши документы вылетели следом. Прилетели в Читу. А там с утра почему-то минус три. Летом. Сибиряки удивляются — а чего это вы голые приехали? Быстро собрали одежду, но все равно многие у нас заболели. Мне предложили работу, но как только узнали про ребенка четырех лет, сразу сказали — до свидания, потому что детсадов нет. Другую работу искать? Так до ближайшего населенного пункта — 600 километров! Вместо паспорта — справка, причем без фотографии! И нет денег на дорогу! Вот, в Подмосковье устроилась на мясокомбинат… Ребенок по-прежнему вне детсада, но мы тут со своими договариваемся. Сидим по очереди…

— Конечно, сейчас обстановка в строительстве сложная, идут большие сокращения, — рассказывает Ирина Николаевна, инженер-строитель, неофициальный работодатель. — Если и есть работа — только для профессионалов высочайшего класса, причем, если найдутся таковые из числа беженцев с Украины — все равно в Москву им путь заказан, возможна работа в Подмосковье, и преимущественно — у частников. Люди спрашивают про жилье, всем хотелось бы привезти семьи, но я отвечаю — нет, условия спартанские, проживание на объекте. Я знала одну семью из числа беженцев — мать и сын, у которого с головой явно не в порядке, но тихий и к работе способен, жили в полуподвале… Пока мне однажды не сказали: «Ирина Николаевна, а у них на ужин две холодные картошки, хлеб и чай без сахара». Ну, вот как такое возможно у нас, без войны? Дала им денег, поговорила на объекте — пристроились в доме настоятеля при храме… Говорят — теперь регулярно за Вас записки подавать будем…

За обстановкой в непризнанных республиках они все следят с замиранием сердца, конечно, не только при помощи «российского телебачення», но и в соцсетях, и через контакты с родными и знакомыми. Многие, устав мыкаться по России без жилья и работы, уезжают обратно. Да, знают, куда едут — гуманитарка часто разворовывается или уходит в магазины, дороги разбомблены, регулярны перебои с водой, светом, предприятия работают вполсилы, а зарплаты и пенсии задерживают. Но там получившие зарплату делятся с пенсионерами, помогают войти в автобус инвалидам, собирают вдовам на кроватки-коляски — словом, возвращаются будто бы в исходную точку «Зеркала для героя», и от личной инициативы каждого человека зависит многое. Они не могут поверить в то, что Россия «сдаст» Донбасс. «Три наших завода принадлежат владельцу из Подмосковья, и у нас об этом знают даже дети» — говорит одиннадцатиклассник Кирилл, работающий в Москве и дистанционно обучающийся в родной Макеевке.

Такие вот они, эти беженцы — ни здесь, ни там. А каковы мы? Долго ли можно делать вид, что наш хрупкий мир не куплен их донецко-луганской кровью и не замечать, что ни один «заперемирщик» и «единоукраинец» ни за что не сунется в обстреливаемый Донецк или Углегорск, чтобы с риском для жизни вывезти раненых?

Фото: EPA/TASS