В Цхинвале столкнулись не Грузия с Южной Осетией, а НАТО с Россией

Годовщина агрессии Грузии на Южном Кавказе — естественный повод для анализа боеспособности участвовавших в конфликте сил. С одной стороны эта война была испытательным полигоном для проверки в реальных боевых условиях теоретических положений натовской военной мысли и новых технологических наработок в области вооружений, тактики частей, оснащенных новым оружием. С другой — проверкой концепции национальной безопасности России. С военной точки зрения, наша операция прошла успешно, поскольку основная задача — выбить противника из Южной Осетии и Абхазии - была выполнена. Но уроки, полученные в этой войне, несомненно, нуждаются в серьёзном осмыслении.

Цель и задачи грузинской агрессии

Основная цель — «наведение конституционного порядка» на территории Южной Осетии, чтобы вернуть отколовшуюся автономию под свою юрисдикцию, а затем навести «конституционный порядок» и в Абхазии.

Военные задачи:

1) разгромить «сепаратистские силы» Южной Осетии и одновременно нейтрализовать миротворческие силы России, в последующем — перекрыть Рокский перевал;

2) проверить концепцию США и НАТО о ведении боевых действий в горных условиях.

Политические задачи:

1) изгнать осетинское население, нежелающее входить в состав Грузии;

2) немедленно начать переговоры о вступлении Грузии в НАТО;

3) реально начать переселение грузинских беженцев на земли Южной Осетии.

Военно-технические задачи:

1)провести массовые испытания в реальных боевых условиях модернизированного вооружения своей армии,

2) практически испытать «центры организации огня», созданных с помощью израильских военных.

Операция «Чистое поле» против Южной Осетии была разработана Грузией совместно с сотрудниками компании Military Professional Resources Incorporates (MPRI). Именно той компании, которая, заключив контракт с администрацией Саакашвили, все эти годы занималась подготовкой военных операций и переподготовкой личного состава грузинских вооруженных сил. Консультантами компании являются отставные генералы армии США и несколько высокопоставленных «военных пенсионеров». Они и ныне занимают четвертый этаж министерства обороны Грузии, куда вход грузинским военным закрыт.

Грузинскую армию численностью 20 тыс. человек (создание ее обошлось в 2 млрд. долларов) готовили американские инструкторы. Армия, которая отказалась от техники стран Варшавского договора, готовилась к «локальным» войнам, прежде всего, с сепаратистскими анклавами в своих границах, а также для участия в миротворческих операциях в странах, вроде Ирака. Более 5 тысяч грузинских военнослужащих в 2002—2007 годах прошли переподготовку в рамках двух программ Пентагона («Обучи и оснасти» и «Обеспечение операций стабильности»). Пентагоновские специалисты и инструкторы помогли грузинской армии создать четыре батальона: 12-й «Коммандос», 23-й Сачхерский горно-стрелковый, 11-й Телавский легкой пехоты, 13-й Шавнабадский легкой пехоты и смешанную броне-танковую роту на 10-ти Т-72Б1 и 10-ти БМП-½.

Еще 3 тыс. грузинских солдат были подготовлены для участия в миротворческих операциях. В Турции было закуплено 2500 автоматов МР5А1(к), 1500 штурмовых винтовок G3A3/А4. Подписан с Израилем контракт стоимостью 65 млн. долларов на поставку 7 тысяч современных штурмовых винтовок Т.А.R. 21 (Таvоr).

Располагая данными космической, воздушной, радиолокационной разведок НАТО, командование Грузии владело большей частью информации о структуре, возможностях и вариантах действий вооруженных сил Южной Осетии и России.

Блицкриг по направлению Южная Осетия — Абхазия

В основу плана военной операции против Южной Осетии было положено одновременное нанесения двух сходящихся ударов по Цхинвалу: с южного (Горийского) направления — основной группировкой войск (4мпбр), с глубоким полуохватом Цхинвала с востока, рассекающим оборону армии Южной Осетии, с выходом в район Тамарашени; с Карелского направления - силами З мпбр и полуохватом Цхинвали с западного направления и внутренним охватом границ Цхинвала со всех сторон и внешнего кольца окружения.

В ходе операции грузинское командование намечало максимально использовать действия снайперско-диверсионные группы (от 10 до 12 человек). В задачу «Блуждающих рейнджеров» входили: наведение авиации и артиллерии на органы боевого управления, разведка, минирование дорог в тылу южно-осетинских войск, дезорганизация и деморализация обороняющихся частей, а при выдвижении российской армии — диверсии на коммуникациях и узлах связи.

Генштаб Грузии рассчитывал на одновременную поддержку подразделений национальной гвардии «Лиахвского коридора», созданных в селах Ачабети, Кехви, Курта, Хейти, Тамарашени, и грузинских гарнизонов сел Аневи, Ередви, Нули, Прис.

Планировалось, что за 2−3 дня армия Грузии овладеет Цхинвалом, Джавой и захватит Рокский туннель. За 3−4 дня возьмет под контроль 75% территории Южной Осетии с последующим переносом усилий на Абхазское направление с одновременной высадкой морских и воздушных десантов и с дальнейшим наращиванием сил для захвата к исходу первых же суток Сухими.

В целом грузинская стратегия и тактика базировалась на отличном знании местности большей частью офицеров (прошедших ротацию в миротворческом батальоне), на возможностях использования израильского беспилотного летательного аппарата «Гермес-450» со спутниковым наведением на цель высокоточных снарядов, на том, что в ночное время суток грузинские войска владели преимуществом по сравнению с российскими войсками. Грузинские танки Т-72-SIM-1 при посредничестве Израиля прошли основательную модернизацию, включая GPS, тепловизоры, систему опознавания «свой — чужой». Благодаря радиолокации, радиоразведке и пеленгации, Грузия отслеживала все сотовые телефоны в подразделениях противника и наносила по ним поражение огнем. Следует отметить наличие великолепно подготовленных в НАТО топографических карт и снимков большого разрешения из космоса Цхинвала и территории Южной Осетии, найденных у артиллерийских наводчиков.

Оперативная маскировка и дезинформация

Важные дезинформационные мероприятия были осуществлены Грузией в конце апреля — первой половине мая 2008 года, а также в июне, в момент интенсивного наращивания подготовки войск. В тот период через все каналы СМИ Тбилиси афишировались полеты БЛПА над территроррий Абхазии, что вынуждало её командование держать 1/3 личного состава в повышенном состояние готовности в ожидании удара с моря.

Для достижения стратегической и тактической внезапности президент Грузии Саакашвили в 20 часов 7 августа объявил по телевизору о прекращении огня и о не применении оружия грузинскими войсками. Уже зная, что проведение первого массированного ракетно-авиационного удара намечено на 23.30.

В 21.00 российскими миротворцами была замечена колонна из 20 автомобилей, прибывшая в Гори. В 21.30 — 30 автомашин, в 21.15 - еще одна колонна из 30 машин.

О неизбежности войны миротворцам стало ясно, когда проследовало 12 машин с мигалками из Тбилиси — на пункт управления, а из Гори в направлении грузинского села Эредви на окраине Цхинвала выдвинулась колонна из 100 машин.

Ровно через 2 часа 30 мин. начался ракетно-артиллерийский обстрел Цхинвала.

Основной акцент в оперативной маскировке отводился обеспечению внезапности первого удара. В целях предотвращения утечки информации было организовано прослушивание телефонных переговоров личного состава грузинских военнослужащих с членами их семей. Резко ограничивался круг лиц, привлекаемых к планированию операции. Ее детали были известны только узкому составу в правительстве Грузии. Что, в общем-то, понятно: речь шла о массированном применении армии против собственного народа и преднамеренно — к началу Олимпийских игр в Пекине.

Слабые стороны грузинской армии

Первое. Отсутствие единого руководства. Каждой бригадой командовали два заместителя министра обороны и заместитель министра МВД.

Второе. Большая часть танков Т-72-SIM-1 действовала во втором эшелоне, поскольку грузинское командование берегло «усовершенствованные танки».

Третье. Попытка перевода на цифровые технологии не увенчалась успехом. Сказалась и слабая тренировка созданных с помощью израильских военных «центров организации огня», которые должны были в реальном масштабе времени координировать нанесение ударов ВВС и артиллерии для поддержки пехоты и танков. В реальной боевой обстановке взаимодействие этих центров со штурмовыми группами, ротами, батальонами, оказалось низким, особенно по эффективности поражения целей.

С 10 августа грузинская армия в основном воевала за счет «самоорганизации». Артиллерийская поддержка была только в том случае, если командир лично знал номера мобильных телефонов артиллерийских офицеров.

Тыл «не сработал», как должно: из-за отсутствия боеприпасов многие подразделения были вынуждены выходить из боя. Из-за плохого взаимодействия грузинских войск не удалось избежать «дружественного огня» (когда наносят удары по своим).

Четвертое. Неподготовленность оборонительных позиций и рубежей. Правительство Грузии не допускало и в мыслях возможности контрудара и, тем более, бомбардировки своей территории. В ротах и батальонах солдат не обучали навыкам оборонительного боя, действиям в окружении и при отходе. Отступление грузинских войск быстро превратилось в беспорядочное бегство.

Пятое. Качество резервистов в разы уступало контрактникам. Многим из них выдавалось оружие, которое они впервые видели и не умели с ним обращаться.

Шестое. Отрицательное влияние на грузинскую армию и МВД оказали длительное участие армейских подразделений в полицейских операциях против «оппозиции». Приобретенные тактические навыки, приемы и методы для разгона демонстрантов оказались неэффективными при столкновении с хорошо обученными и вооруженными бойцами юго-осетинской армии.

Анализ действий Российской армии

Ответным действиям российской стороны серьезно мешало то, что единственная автодорога Владикавказ—Цхинвал (167 км) имела крайне ограниченную пропускную способность. В этой войне большинство потерь наши войска понесли, выдвигаясь в колоннах к Цхинвалу. А переброска подкреплений по воздуху была невозможна из-за активного противодействия грузинской ПВО. Длительное выдвижение армейских колонн к Цхинвалу через узкое горлышко Рокского тоннеля и необходимость спешного сосредоточения значительного количества войск из различных регионов создали впечатление медлительности российского командования.

Тем не менее, за сутки группировка РФ была увеличена почти вдвое. Быстрота и успешность реакции российских войск оказались неожиданными не только для грузинского руководства, но и для Запада, а также для некоторых пессимистически настроенных отечественных наблюдателей. За трое суток на изолированном и крайне сложном по природным условиям операционном направлении была создана весьма мощная группировка сил и средств, способных к эффективным действиям и нанесению быстрого поражения численно не уступавшей группировке грузинской армии.

Но в ходе войны проявились многие недостатки нынешнего состояния армии и концепции ее совершенствования и развития, над которыми следовало бы, на мой взгляд, хорошо подумать. Прежде всего, надо признать, что по своему оперативному и боевому обеспечению, технической оснащенности армия оказалась не очень готовой к такого рода военным конфликтам.

В течение первого дня не было очевидным преимущество российской авиации, а отсутствие в войсках авианаводчиков позволило грузинским РСЗО и артиллерии беспрепятственно, в течение 14 часов, вести огонь по Цхинвалу. Причина, как оказалось, была в том, что оперативные группы ВВС не смогли выделить в общевойсковые соединения и части нужных специалистов без параллельного развертывания КП и ЗКП. Практически отсутствовали армейская авиация и вертолеты, поэтому танки шли без воздушного прикрытия. Не использовались ни воздушные десанты, ни вертолетные подвижные отряды минирования на участках отхода грузинских войск.

Традиционно слабыми сторонами российской армии, насколько было можно судить, остаются действия ночью, разведка, связь и тыловое обеспечение. Хотя в данном случае, ввиду слабости противника, эти недочеты не сыграли существенной роли при ведении боевых действий. Сказалось отсутствие радиолокационного комплекса разведки позиций ракетных установок и артиллерии «Зоопарк-1», в радиусе 40 км мгновенно засекающего летящий снаряд и сразу определяющего точку выстрела. Буквально секунды требуются для полной обработки цели и выдачи данных на стрельбу. Этих комплексов в нужном месте и в нужное время почему-то не оказалось. Корректировка артиллерийского огня шла по радионаводке. По этой же причине оказалось недостаточно эффективным подавление грузинской артиллерии, быстро менявшей огневые позиции и стрелявшей не побатарейно, а единичными орудиями.

58 армия располагала в основном танками устаревших конструкций (Т-60 — 75%, Т-62 и Т-72).Так, танк Т-72Б оборудован динамической защитой или «реактивной броней» первого поколения. Были еще танки Т-72 БМ, но и установленные на них комплекты «Контакт-5» уже не держат так называемые тандемные кумулятивные боеприпасы, которые были в арсеналах грузинской армии. Ночные прицелы танков, разработанные более 30 лет назад, не выдерживают никакой критики. Они «слепнут» от вспышек выстрелов и видят всего на несколько сот метров. Инфракрасные осветители увеличивают дальность наблюдения и прицеливания, но очень сильно демаскируют машину. Старые танки не имели ни GPS, ни тепловизара, ни систему опознавания «свой-чужой».

В колоннах шли все те же БМП-1, «алюминиевые» танки ВДВ-1 — с тонкой бронёй, примитивными прицелами и приборами наблюдения. С бронетранспортерами — такая же безрадостная картина. Лишь изредка встречались машины, оборудованные экранами и дополнительной броней. До сих пор мотострелки, десантники, и разведка ездят на броне (так безопаснее), потому что машина не защищена от подрывов фугаса или от бронебойного снаряда, выжигающих все изнутри. «Техника для парада, не годится для боя», о чем неоднократно писалось в «СП». Уже на Зарской дороге колонны шли, оставляя за собой не столько подбитую, сколько поломанную технику.

Отсутствие современной навигационной техники. Российские части нередко обстреливали друг друга, не имея возможности определить свое точное местонахождение. Военнослужащие 58-й армии признавались, что иногда они пользовались американской навигацией GPS, но в этой системе после двух дней операции карта Грузии стала «белым пятном» (постарались наши американские друзья). Корректировать огонь приходилось при помощи оптических приборов образца 1960−1980-х годов. Дистанционное зондирование земли со спутника-разведчика не применялось только потому, что не хватало приемников.

ВВС России были задействованы лишь в ограниченной степени. Это было связано, видимо, с политическими ограничениями: так, не подвергались атакам объекты инфраструктуры, транспорта, связи, промышленности Грузии, органы государственного управления республики. Очевидна также острая нехватка в ВВС России современного высокоточного оружия, прежде всего, со спутниковой системой наведения «Х-555», противорадиолокационных ракет фронтовой авиации «Х-28» (с дальностью -9 0 км) и «Ч-58» (с дальностью 120 км). Основным ударным оружием нашей авиации остаются обычная бомба и неуправляемая ракета.

В составе нашей группировки находился всего лишь один комплекс беспилотных летательных аппаратов среднего класса — беспилотник «Пчела». Вес «механического насекомого» около 140 кг. Радиус действия — 60 км. Продолжительность полета 2 часа. «Пчелы» эффективно применялись в первую и вторую чеченские кампании. К сожалению, из-за сравнительно небольшого ресурса техника физически износилась.

Авиация потеряла четыре самолета, что подтверждено спутниковой системой международного поиска и спасения КОСПАС-САРСАД. Использование дальнего стратегического бомбардировщика Ту-22М для тактической разведки было крайне неразумным. Это несомненный просчет разведки ВВС. Война на Кавказе показала, что командующий объединением ВВС, которому напрямую подчинялись полки армейской авиации, при отсутствии отделов авиации общевойсковых армий, фактически не мог планировать летный ресурс.

Надо при этом подчеркнуть, что управление авиацией было затруднено и тем, что в воздушных армиях ВВС и ПВО, в центральном аппарате ВВС, специалистов по применению армейской авиации практически не осталось — их заменили волевым решением управленцами из авиации ПВО, которые не обучены руководить боевым применением авиации Сухопутных войск.

Зарубки на память для Минобороны

Первое. Назрела необходимость введения в действие новой системы оперативного обеспечения — навигационной, которая в настоящее время в Российской армии находится в зачаточном состоянии. Прежде всего, необходимо полностью развернуть орбитальную группировку спутников ГЛОНАСС. В настоящее время на орбите находится 13 спутников. Для бесперебойного же покрытия территории России нужно как минимум 18, а для покрытия всего мира — 24. Такое количество аппаратов обеспечит круглосуточное нахождение четырех спутников над одной и той же территорией, а значит, и точное определение координат. Армия должна располагать переносными и стационарными приемниками. Проблема эта для России, скорее, технологическая. У нас есть только опыт проектирования чипов с технологией 0,18−0,13 мкм. Приемники на таких компонентах, даже если и есть, не могут обеспечить таких же точностных характеристик, как современные GPS-приемники. Следовательно, необходимо развернуть производство ГЛОНАСС-чипов по технологии 0,09 мкм.

Второе. Существующие системы разведки, связи, управления необходимо срочно адаптировать из аналоговой в цифровую версию. Российская армия уже отстала от Америки, где перевод войск на цифровые технологии начался в 1987 году.

Третье. Передача армейской авиации в состав ВВС и ПВО было ошибочным решением. Её необходимо вернуть в состав Сухопутных войск и восстановить командование армейской авиации в сухопутных армиях и корпусах. Кроме того, необходимо срочное и обязательное оснащение всех штурмовиков и боевых вертолетов ВВС России современными комплексами защиты от ракет переносных зенитных комплексов. Без этого авиация непосредственной поддержки войск обречена на потери в любой операции.

Четвертое. Следует признать, что Россия в первые пять дней боевых действий проиграла информационную войну. Впервые за всю постсоветскую историю авторитет России упал в глазах едва ли не большинства стран мира. Российское население считает и воспринимает войну как справедливую, армия выполнила «операцию по поддержанию мира». Но и страна, и армия оказываются под огнем критики мирового сообщества.

Стремление говорить на западном языке при описании происходящего в Южной Осетии не срабатывает так, как это работало на Западе, например, в случае с Косово. Причина проста — в распоряжении России нет того политико-информационного инструментария, которым располагают Соединенные Штаты и государства Западной Европы. Они обладают достаточным политическим влиянием, чтобы превратить собственную версию событий в доминирующее общественное мнение и, главное, в точку зрения международных организаций.

Грузинская сторона беспардонно оперировала завышенными цифрами потерь российской армии. К концу недели, по информации тбилисских СМИ, насчитывалось более 20 «сбитых самолетов России». При этом не показывалось никаких документальных видеоматериалов и документов. На митинге 14 августа Саакашвили заявил о том, что в Грузию пришло 1200(!) российских танков.

Грузия сумела сохранить полную неопределенность истинного положения дел в республике и потерь в ходе войны. Надо отдать им должное — они активно использовали опыт Израиля, в течение пяти дней не допустив публикаций ни одной фотографии или панорамных снимков занимаемых их войсками позиций.

Очевидно, что пресс-центр Министерства обороны РФ в одиночку не в состоянии был решать массу связанных с информационной работой проблем, и вряд ли стоит упрекать его в очевидных упущениях в этой сфере. Успех сегодняшней информационной войны, ориентированной как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию, может обеспечить лишь значительный корпус профессионалов из числа дипломатов, экспертов, журналистов, операторов, писателей, публицистов, переводчиков, сотрудников связи и пр. Необходимо создать специальную службу для ведения информационной войны.

Анатолий Цыганок — полковник, член-корреспондент Академии военных наук, руководитель Центра военного прогнозирования