Патриотизм строгого режима

Олегу Миронову — активисту незарегистрированной партии «Другая Россия» — вновь собираются ужесточить наказание. 13 мая его дело рассмотрит президиум Мосгорсуда по представлению прокуратуры. Обвинение требует все-таки признать Миронова виновным по ст. 116, ч.2, п."а" - «нанесение побоев или совершение иных насильственных действий, причинивших физическую боль, из хулиганских побуждений». И добавить шесть месяцев заключения в колонии строгого режима, которые сократила апелляция. За что?

Миронов — парень из Инты, который помогал в Москве со сбором гуманитарки и собирался ехать добровольцем в Донбасс — совершил, по сути, административное правонарушение. 25 сентября 2014 года концерт Андрея Макаревича в Московском доме музыки был остановлен на 15 минут. Несколько человек прокричали «Макаревич — предатель», якобы Миронов в их числе, разбросали листовки и распылили перцовый газ из баллончиков. После проветривания зала концерт продолжился. Пострадавших в результате акции не было.

А в начале октября Олега задержали в ходе совместной операции ФСБ и московской полиции. Видимо, он несколько поспешно взял вину на себя — показал, что именно он распылял газ. Правда, потом оказалось, что отпечатков пальцев Миронова на баллончике нет.

Распыленный на концерте газ из «пшикалки», который носят в сумочках девушки, листовки и отсутствие пострадавших. Якобы струя газа попала в глаза одному из охранников. Это что, страшное преступление? Но кому-то оказалось очень нужно «влепить трешечку» отцу маленького ребенка, патриоту, пусть и слегка обозленному.

Миронову было предъявлено обвинение по ст. 213, ч. 1 — «хулиганство», причем сразу по двум пунктам — «а» и «б»: «применение предметов, используемых в качестве оружия», «по мотивам ненависти либо вражды к социальной группе». Так и рисуется головорез с бейсбольной битой, напавший на участников гей-парада. Но газовый баллончик на оружие никак не тянет, как и сам Андрей Макаревич — на «социальную группу».

Напомним: в середине августа 2014 года лидер «Машины времени» совершил турне по «зачищенным» киевскими силовиками городам ДНР. Побывал вроде бы и в Славянске (правда, сам Макаревич это отрицает). А ранее, в марте, принял участие в московском митинге, который прошел под бандеровскими знаменами. «Он выступал по приглашению карателей, убийц, — заявил тогда депутат Госдумы от „Единой России“ Евгений Федоров. — Он принял их приглашение, фактически участвовал в их пропаганде».

Возмущение Федорова все поняли, и его слова процитировали ведущие СМИ. Почему же спонтанная реакция Миронова вызвала столь несоразмерное наказание? И для чего сейчас его дело отправляется на пересмотр? Прокуратуре что, больше нечем заняться в России?

Так и подмывает предположить, что виной тому — грядущие выборы в российский парламент. Что власти, ужесточая приговор Миронову, подают сигнал либерально настроенной части общества. Тому же креативному классу, завоевывая его симпатии. В этом смысле дело Миронова — это такой противовес делу Pussy Riot, весьма похожий на жест примирения в сторону либеральной общественности.

Да, минимум 85% населения России поддерживают Донбасс, и только микроскопическая ультралиберальная прослойка приветствует украинскую «революцию». Но именно ультралибералам принадлежат информационные империи, и с этим, видимо, приходится считаться.

Поэтому Миронову, вполне возможно, накинут срок. А надо бы оставить парня в покое. И если не выпустить на свободу, то хотя бы дать спокойно досидеть с учетом полугодовой скидки, которую добилась апелляция.

— Прокуратура требует отменить решение Мосгорсуда, которым Миронову прекращено дело по ст. 116 ч.2 УК РФ и снижен срок заключения на шесть месяцев, — говорит адвокат активиста Дмитрий Аграновский. — В результате Мосгорсуд вынес постановление о возбуждении кассационного производства и передачи дела на рассмотрение президиума. Должен заметить, такое случается нечасто.

Поначалу жалобу подали совместно я и тогдашний уполномоченный по правам человека в РФ Элла Панфилова. Именно по этой жалобе дело Миронова было истребовано и 24 февраля получено Мосгорсудом. Но оно так и лежало без движения до 12 апреля, пока не поступил запрос прокуратуры.

Как раз по постановлению прокуратуры было возбуждено надзорное производство. Мы же поначалу думали, что суд отреагировал именно на нашу жалобу, поскольку приговор Миронову, на мой взгляд, абсолютно несправедливый. Кроме того, он явно противоречит сложившейся практике.

«СП»: — Что вы имеете в виду?

— Сравните дело Миронова с Pussy Riot или делом художника Петра Павленского, который облил бензином входную дверь здания ФСБ на Лубянке из канистры, а затем поднес зажигалку и поджег. Элементарное сравнение показывает, что к либералам закон относится гораздо мягче. Участницы Pussy Riot, напомню, получили по два года заключения за акцию в храме Христа Спасителя, а Миронову дали три. Павленского обвинили по ст. 214 ч.2 УК РФ «вандализм», предусматривающей наказание до трех лет лишения свободы. А Миронова изначально обвиняли по трем статьям УК РФ, и грозило ему до 9 лет заключения.

Или возьмите акцию Катерины Мальдон, которая бросила в актера Михаила Пореченкова муляж пистолета — кстати, железный. Мальдон вообще избежала наказания.

Как видите, судебная практика очень дифференцированная, и к либералам, я считаю, она значительно мягче, чем к патриотам.

«СП»: — Почему именно сейчас вспомнили о деле Миронова?

— Разумного объяснения я не вижу. Миронов давно сидит в мордовской зоне — и там, замечу, характеризуется нормально. Претензий со стороны администрации к нему нет, поэтому, я считаю, нет и формальных оснований ужесточать наказание.

Олег Миронов, напомню, из соображений патриотизма не стал обращаться в Европейский суд. Я же по своим делам неоднократно замечал, что правоохранительные органы гораздо эффективнее реагируют на жалобы в Европейский суд, чем на проявления патриотизма.

По-человечески я Олегу очень сочувствую. Он идеалист, бессребреник, и его возмущение мне понятно. Миронов говорил, что непосредственным толчком к акции стало обнаружение массовых захоронений под Донецком. Что важно — сам потерпевший охранник Миронова не опознал и прямо просил в суде, чтобы наказание назначили без лишения свободы.

Миронова, что характерно, поддерживали очень многие — даже некоторые следователи, конвойные и представители прокуратуры. Я такого не помню ни по одному делу.