«Не хотите поехать в Донбасс на обмен?»

Украинские политзаключенные и их близкие пребывают в режиме ожидания. Десятки людей надеются на то, что до Нового года состоится большой обмен. Однако формула, прописанная в Комплексе мер по выполнению Минских соглашений, то и дело становится камнем преткновения.

В пятницу Ирина Геращенко, представитель Украины в гуманитарной подгруппе трехсторонней контактной группы по разрешению конфликта в Донбассе, разразилась очередной фейсбучной трактовкой ситуации: «Сегодня Путин вновь заявил о „всех на всех“…, то есть, о гражданских, схваченных на оккупированных территориях за проукраинские взгляды (и которых продолжают ежедневно хватать) и наших военных, защищавших нашу землю, — на всех тех, кто совершил тяжкие преступления против Украины, в том числе тяжелые убийства». В привычном политическом кликушестве этой киевской мадам и лживой риторике можно — при желании — найти истинную причину многомесячной пробуксовки обмена заложниками. Как видим, Ирина Геращенко либо делает вид, что не имеет понятия о сотнях людей, на протяжении 2014−2016 годов арестованных и осужденных за взгляды, за участие в мирных протестах, либо и всех инакомыслящих относит к тем, «кто совершил тяжкие преступления против Украины».

Еще две недели назад в Харькове прошли рейды сотрудников СБУ по адресам политически неблагонадежных граждан. Людям, уже освобожденным под залог, задавали вопрос: «Не хотите ли поехать в Донбасс на обмен?» Более того, это предложение поступало даже тем активистам, с которых сняты все обвинения! Карательные органы оперативно осваивают методику хрестоматийного ростовщика Шейлока, пытавшегося в судебном порядке стребовать с венецианского купца фунт мяса из его груди.

Один из недавних политзаключенных, выпущенный под залог, пошутил: «Пусть бы Антона Геращенко (внештатный советник Министра внутренних дел Украины — ред.) упаковали в фургон, напоили, отвезли в ДНР, а наутро разбудили. Ему там был бы гарантирован радушный прием — скорее всего, отдали бы за него многих военнопленных. А заодно побыл бы хоть немного в шкуре тех людей, которых хватали и бросали в СИЗО под его чутким кураторством».

22 декабря уполномоченный по правам человека в ДНР Дарья Морозова, комментируя итоги встречи представителей гуманитарной подгруппы в Минске, написала на своей странице в Facebook: «Все заявления украинской стороны не подкреплены официальными предложениями. Громко заявляя о жестах доброй воли, а именно о передаче 15 человек Республике, украинская сторона на встрече в Минске ссылается на технические причины, по которым якобы затягивается осуществление данной процедуры… Вчера представители украинской стороны в гуманитарной подгруппе говорили о помиловании 10 человек из этого списка, но в официальном Указе Порошенко подтверждается помилование лишь 9. Делая громкие заявления о гуманизме, украинская сторона забывает упомянуть о том, что в их застенках содержатся пожилые женщины 1947 и 1950 годов рождения. Об их освобождении просит даже ОБСЕ в лице господина Фриша».

Некоторые известные харьковские политзаключенные дали согласие на обмен. Их освобождения ожидают со дня на день. Но к утру 24 декабря еще ничего не было известно об обмене. А накануне были отменены (и перенесены на январь) заседания Киевского районного суда по делам Юрия Апухтина, Сергея Юдаева, Спартака Головачёва. Первые двое сидят в СИЗО без права внесения залога. Спартак в октябре был выпущен под залог

За кулисами определенно что-то происходило: суд брал тайм-аут, пока Киев договаривался с республиками о большом обмене.

Судебные дебаты по делу Юрия Апухтина уже завершились. 68-летнему координатору общественного движения «Юго-Восток» шьют организацию массовых беспорядков (ч. 1 ст. 294) и действия, направленные на «насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти» (ч. 3 ст. 109). Обвинение «оценивает» общественную деятельность Апухтина (весной 2014 года он выступал за проведение федерализации конституционным путем) в 8 лет лишения свободы. Еще 12 декабря координатор общественного движения «Юго-Восток» намерен был произнести последнее слово на заседании Киевского райсуда. Но судья Губская неожиданно упразднила логику процесса и — даже к удивлению прокурора Мозгового — приняла решение возобновить судебное следствие. Она планирует рассмотреть все вещественные доказательства, которые упомянуты в реестре досудебного расследования. Дело в том, что помимо покушения на конституционный строй, Юрию Апухтину (в прошлом — танковому инженеру-конструктору), шьют еще и покушение на погром автобуса с правоохранителями. Якобы он 8 апреля 2014 года науськивал протестующих, громивших милицейское транспортное средство в отместку за арест товарищей. За два года так и не нашлось ни одного свидетеля, который подтвердил бы фантастическую версию обвинения и указал бы на Апухтина как на зачинщика. Но судья вдруг решила изучить обломки кирпичей и палки, летевшие в автобус, а также осколки стекол (видимо, хранящие память о пожилом кандидате технических наук, переквалифицировавшемся в «камнеметателя» и «погромщика»). Так что двухлетие своего ареста Юрий Михайлович отмечал за решеткой.

23 декабря в Киевском райсуде в очередной раз побывала представитель Специальной мониторинговой миссии ОБСЕ Маргарита Веласкес. Родственники Апухтина напомнили ей о том, что у Юрия Михайловича — множество проблем со здоровьем. Например, ему требуется операция в офтальмологической клинике.

Активист харьковского антимайдана 2014 года, координатор общественно-политического движения «Русский Восток» Антон Гурьянов дал комментарий «Свободной прессе»:

— С Юрием Апухтиным я был знаком лично еще до событий 2013—2014 года. Это бесстрашный человек, который бескомпромиссно следовал своим принципам и имел твердую гражданскую позицию. Заключалась эта позиция в том, что русские люди имеют право разговаривать, учиться на русском языке, использовать его для работы; хранить и развивать русскую культуру. Все, что сеяло межнациональную рознь, все, что связано с украинским нацизмом и фашизмом, было органически противно Апухтину. Наблюдая за ходом судебного процесса, который учинили над ним нынешние украинские власти, я вижу, что Юрию Михайловичу по действующему законодательству ничего доказательно предъявить не могут.

«СП»: — С какого праздника некоторые украинские СМИ объявили его «отцом ХНР»?

— Обвинять Юрия Апухтина в создании или провозглашении Харьковской Народной Республики просто смешно, поскольку он не был сторонником ХНР. У него была другая позиция. Видимо, они его с кем-то перепутали. Скорее всего, со мной. Мы с товарищами все-таки надеемся, что у юристов, которые подчиняются Киеву, сработает если не совесть, то инстинкт самосохранения, и Юрий Апухтин будет внесен в списки на обмен с республиками Донбасса украинской стороной. В списки со стороны ДНР он внесен давно.

***

23 декабря прошло судебное заседание по делу Егора Логвинова, участника харьковских протестов весной 2014 года. В октябре 2016 года ему и Спартаку Головачёву суд назначил залог — по 206 тысяч гривен. 31 октября, после внесения залога, Логвинова должны были выпустить из-под стражи (родственники собрали деньги после того, как взяли кредит, заложив квартиру). Мать ждала Егора на выходе из исправительной колонии № 43, где он сидел в СИЗО с 2014 года. Но сына так и не увидела. Зато на следующий день появились заявления пограничников и прокуратуры о том, что Логвинов задержан при попытке незаконного пересечения границы… К обвинению в участии в массовых беспорядках добавилась еще одна статья: действия, направленные на «насильственное изменение или свержение конституционного строя или на захват государственной власти».

В пятницу судья Ефименко продлила Логвинову содержание под стражей до 3 марта.

Егор рассказал о том, что произошло с ним 31 октября:

— Я не успел выйти. Четверо неизвестных, в масках, затолкали меня в автомобиль. Довезли до Токаревки, съехали с трассы. Там пересадили в темную «Ниву». Еще минут 10−15 езды — и добрались до границы. И там уже передали пограничникам. Причем первый пограничник, когда осветил меня фонариком, видел и край машины. Он не мог ее не видеть. Я не сделал ни шагу.

«СП»: — А как объясняли задержание?

— «Это погранзона, что вы здесь делаете?» Я говорю: «Да вот сам бы хотел узнать, где я, что я и как я…» Первые два вопроса, которые я задал пограничнику: «Сколько времени? Где я нахожусь?» Он сказал, что 19:15. От своих слов он впоследствии отказался на суде, называл время более позднее, 20:30 или 20:40. И второе — он сказал, что в пограничном пункте Гоптовка меня высадили метрах в десяти от вышки. Причем в полях была грязь, а на мне — чистая обувь, чистая одежда… Пограничники поинтересовались, как я приехал. Я им рассказал подробно, как меня везли. Теперь я опять здесь.