Смертельные зигзаги судьбы маршала Кулика

16 ноября 1941 года в сводке Совинформбюро сообщалось о сдаче советскими войсками года Керчь, который являлся ключом к Кавказу. Это был тяжелейший удар для Ставки. Кроме потери важнейших стратегических позиций войска недосчитались многих тысяч бойцов. Сталин приказал провести тщательнейшее расследование причин этого тяжелейшего поражения. Итоги проверки были отражены в записке ЦК ВКП (б) от 24 февраля 1942 года. Вот выдержка из нее: «Член ВКП (б) маршал Советского Союза Кулик Г. И., являясь уполномоченным Ставки Верховного Главного Командования по Керченскому направлению, вместо честного и безусловного выполнения приказа Ставки от 7 ноября 1941 г. «Об активной обороне Севастополя и Керченского полуострова всеми силами» и приказа Ставки от 14 ноября 1941 г. «удержать Керчь во что бы то ни стало и не дать противнику занять этот район» самовольно отдал 12 ноября 1941 г. преступное распоряжение об эвакуации из Керчи в течение двух суток всех войск и оставлении Керченского района противнику, в результате чего и была сдана Керчь 15 ноября 1941 года.

Кроме того, ЦК ВКП (б) стало известно, что Кулик во время пребывания на фронте систематически пьянствовал, вел развратный образ жизни и, злоупотребляя званием маршала Советского Союза и зам. наркома обороны, занимался самоснабжением и расхищением государственной собственности, растрачивая сотни тысяч рублей из средств государства".

Прокомментировать этот документ я попросил доктора исторических наук Юрия Рубцова, который профессионально занимается изучением биографии Кулика:

— Маршал, прибыв в Керчь, быстро понял, что положение здесь архисложное. Отдав командующему войсками Крыма вице-адмиралу Левченко распоряжения относительно оставления полуострова, Кулик отправился в Тамань, поскольку, как позднее докладывал Сталину, «считал главной задачей организацию обороны» именно там. В тот же день, 13 ноября, он доложил начальнику Генерального штаба Шапошникову о принятом решении эвакуировать войска. Ответ же получил только 16-го. При этом ему было предписано во что бы то ни стало удерживать плацдарм на восточном берегу Керченского пролива. Но поезд, как говорится, уже ушел: остатки 51-й армии переправились на Таманский полуостров еще минувшей ночью.

Кулик, однако, не стал торопиться с докладом об этом. Лишь через день он сообщил в Ставку, что эвакуированные войска заняли оборону на Таманском полуострове. А еще через день, 19 ноября, убыл в Ростов-на-Дону.

Свою миссию по обороне Керчи маршал, как видим, провалил. Командующий войсками Крыма Левченко в конце ноября был арестован и 25 января 1942 года военной коллегией Верховного суда СССР осужден к 10 годам лишения свободы «за оставление Керченского полуострова и Керчи». На суде Левченко признал себя лично виновным, но вместе с тем показал, что Кулик вместо принятия мер по обороне Керчи, «своими пораженческими настроениями и действиями способствовал сдаче этого важного в стратегическом отношении города».

Сталин потребовал от Кулика объяснений. Через три дня Поскребышев положил перед вождем многословное и сбивчивое покаяние маршала. Вождь, однако, на него не ответил, а «органам» позволил действовать так, чтобы маршал сполна испил чашу унижения. К обвинениям Кулика в пораженчестве и невыполнении приказов Ставки добавилась «бытовуха». «Накопали» Кулику и пьянку с развратом, и растрату казенных средств на собственные нужды. В Краснодарском военторге для него в октябре-ноябре 1941 года было взято товаров больше чем на 85 тысяч рублей. Председатель крайисполкома Тюляев приказал военторгу оплатить взятое по оптовым ценам и расходы отнести на счет тыла фронта. Расследование показало, что маршал специальным самолетом отправил семье в Свердловск большими партиями фрукты, колбасу, муку, масло, сахар, 200 бутылок коньяку, 25 килограммов паюсной икры, 50 ящиков мандаринов. Мясо, мука, крупа были отправлены и по московскому адресу Кулика.

Это был не первый прокол маршала Кулика. В личном архиве Сталина мне довелось ознакомиться с датированным 17 августа 1941 года докладом начальника военной контрразведки наркомата обороны СССР А. Михеева в адрес секретаря ЦК ВКП (б) Г. Маленкова о «преступной деятельности заместителя народного комиссара обороны маршала Советского Союза Г. И. Кулика». В нем сообщалось о порочащих родственных связях военачальника: первая жена — из рода кулаков, вторая — вообще из дворян. Приводились примеры «подрывной деятельности Кулика на посту начальника артиллерийского управления армии» в предвоенные годы. Но главное — давалась оценка поведению маршала в первые месяцы войны.

22 июня Сталин приказал маршалам Шапошникову и Кулику выехать на Западный фронт, чтобы помочь растерявшемуся командованию разобраться в обстановке и организовать контрнаступление. Шапошников остался в штабе фронта, а Кулик отправился в 10-ю армию. Убыл и исчез. Из Москвы в штаб Западного фронта шли раздраженные указания найти маршала. Но он объявился только в июле. По мнению автора доклада, «отсиживался в белорусских селах».

Кулик убедил Сталина в том, что попал в окружение, из которого с трудом пробился. Верховный направил его на Ленинградский фронт, а затем перевел представителем Ставки на Керченское направление.

Такое лояльное отношение вождя к Кулику имело давние корни. Как известно, во время гражданской войны он в должности начальника артиллерии 10-й армии участвовал в обороне Царицына под руководством Сталина. Близкие отношения с вождем многое определили в его жизни. Кулик стал одним из первых маршалов Советского Союза, после финской кампании ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Сталин прощал ему некоторые неудачи уже во время Великой Отечественной войны.

И в этот раз Григорий Иванович отделался сравнительно легко: ему сохранили жизнь и свободу. Политбюро ЦК ВКП (б) исключило Кулика из состава членов ЦК ВКП (б). Он был снят с поста заместителя наркома обороны Союза ССР. Постановлением Государственного комитета обороны маршал был передан в руки специального присутствия Верховного суда СССР, которое приговорило Кулика к лишению звания маршала Советского Союза, Золотой Звезды Героя Советского Союза и других государственных наград.

Однако уже в апреле 1943 года благодаря поддержке Г. К. Жукова, с которым Кулик был близко знаком еще с Халхин-Гола, экс-маршал получил должность командующего 4-й гвардейской армией с одновременным присвоением звания генерал-лейтенанта. Но и в должности командарма экс-маршал действовал неудачно. Уже в сентябре его отозвали с фронта и дали незначительный пост в наркомате обороны.

Кулик, однако, с таким решением не согласился. Он всюду жаловался, что его незаслуженно затирают, сетовал на тех своих сослуживцев, которые, оставшись в высших эшелонах власти, забывают о своем однополчанине. Как и следовало ожидать, эти разговоры очень быстро стали известны руководителям страны. 12 апреля 1945 года Кулика отстранили от работы «за бездеятельность». Его вызвал к себе заместитель председателя комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б) Шкирятов и обвинил бывшего маршала в том, что тот ведет недостойные члена партии разговоры.

Через неделю после этого решением парткомиссии Кулик был исключен из партии как морально и политически разложившийся человек. За снятием с должности и исключением из партии последовало новое понижение в воинском звании до генерал-майора и назначение подальше от Москвы — в Приволжский военный округ заместителем командующего войсками. Как оказалось потом, это был последний звонок, который Григорий Иванович на свою беду не расслышал.

Приволжским военным округом командовал генерал-полковник Гордов, который тоже считал себя обиженным. В штабе округа служили еще несколько генералов, полагавших, что Верховный недооценил их заслуги в войне. Возможно, они и подозревали, что их разговоры (нередко — во время продолжительных застолий) прослушиваются, но не придали этому значения. Они критиковали новое военное руководство, скептически отзывались о достижениях колхозного строя, говорили о массовой нищете в стране, взяточничестве и очковтирательстве.

Вскоре «заговорщики» были арестованы. На суде, состоявшемся 24−25 августа 1950 года, Кулик заявил: «Мои показания, данные на предварительном следствии, являются ложными и полученными от меня незаконными методами следствия, от которых я полностью отказываюсь…» Тем не менее, подсудимые были признаны виновными и приговорены к расстрелу. В тот же день приговор привели в исполнение.

Вот такие зигзаги судьбы: за вину в керченской трагедии, стоившей тысяч жизней, Кулик был лишен маршальского звания и наград, но остался на свободе. А всего лишь за подозрительные беседы его лишили жизни.

Военная коллегия Верховного суда СССР 11 апреля 1956 года реабилитировала Кулика за отсутствием состава преступления. В сентябре 1957 года президиум Верховного совета СССР своим указом посмертно восстановил Г. И. Кулика в званиях маршала Советского Союза и Героя Советского Союза.