Игорь и Владимир Пчелины прошли через ад. И выжили

Эта история проста и незатейлива, потому что в ней пойдет речь о вечном — о любви, верности, мужестве и преданности. Эта история — невероятная, потому что в ней, как в мексиканском сериале, присутствуют потерянные и обретенные дети, смертельная болезнь и счастливый конец. Если в теме СПИДа вообще может быть что-то счастливое…

Жизнь Владимира Пчелина четко поделена на две части: до и после появления в его жизни сына Игоря. Да, вот так бывает: бывшая, очень давняя возлюбленная привела к нему в дом 17-летнего отрока и сказала: «Вот твой сын, и теперь он будет жить с тобой». Растерянность уступила месту страху: что делать с этим мальчиком, который так причудливо похож и не похож на него самого?

До этой встречи Владимир жил беззаботно и — так, как хотел. Учился, чтобы получить диплом, работал в кино — потому что к творчеству тянулась душа, ходил по подиуму, потому что был высок и хорош собой, сам Слава Зайцев, тогда еще не такой знаменитый, привел его в Дом моды на Кузнецком. Потом на спор поступил в Школу-студию МХАТ — легко прошел все туры и экзамены, поучился два года у знаменитых стариков МХАТа, но понял, что театр — это не его. Да и пора было приносить в дом зарплату, помогать матери. Он устроился официантом, быстро стал метрдотелем, получил престижное место в ресторане Интуриста. Обеспеченная, красивая, легкая жизнь, в которой алкоголь занимал не последнее место.

А потом он стал отцом взрослого сына. И через два месяца совместной жизни понял, что родительские хлопоты — не для него, что он не может и не умеет наладить с мальчиком контакт, а парень — непростой, с ершистым характером, большую часть времени проводивший на улице. Он так сыну и сказал: «Тебе нужно вернуться к маме». И вздохнул с облегчением, когда парень развернулся и ушел. А через три дня соседи сказали, что Игорь никуда не ушел, а ночует в подъезде чуть ли не на коврике у самой его двери. Конечно, он открыл эту дверь — и другую дверь открыл, которая вообще всегда была заперта на сто ключей — в свою собственную душу…

Так они начали двигаться вдвоем. Игорь — к образованию, хорошим манерам и культуре. Владимир — к абсолютно трезвой жизни, наполненной приятными заботами и отцовскими хлопотами.

«СП»: — А как вас называл Игорь?

— Он очень долго искал правильное слово для обращения ко мне. «Папой» назвал пару раз, а потом придумал ВЭА — по моим инициалам (Владимир Андреевич), а потом упростил до Вашич — так называет меня и он, и все его друзья. Нам было хорошо вдвоем, хотя мы сразу же договорились, что не будем вмешиваться в личную жизнь друг друга.

«СП»: — Игорь взял вашу фамилию?

-Да. Когда пришло время оформлять его юридическое присутствие в моей квартире — а иначе я не мог даже врача вызвать в случае необходимости, его спросили, какую фамилию он выбирает. Игорь ответил: «Отцовскую…» Я — в общем-то, суровый мужик, но в тот момент слезы защипали глаза…

В середине 90-х отец начал замечать слабость и какое-то особое, нехорошее состояния сына. Он всегда был болезненный, но тут особый случай: быстро уставал, язык постоянно обложен, а однажды, когда сын сидел за рулем, а он рядом, Владимир увидел, как после легкого прикосновения к уху у Игоря потекла по щеке струйка крови. Сердце сжалось уже не в первый раз. Начались обследования, но кровь на ВИЧ назначили сдавать далеко не сразу. Когда Игорь узнал результаты анализа — они оказались положительными — первым делом пришел, конечно, к отцу.

«СП»: — Вы испугались?

— Гораздо больше я испугался, когда Игорь на катке сломал ногу. Представляете, мне звонит незнакомая женщина и говорит: «С вашим сыном несчастье, но если вы поторопитесь — можете успеть». Вот это был ужас! Оказалось, что ему вызвали «скорую», и добрая женщина имела в виду, что я могу успеть на каток до ее приезда. Страх меня сковал, когда у него случился аппендицит, а он сбежал из больницы и довел дело до перитонита. А здесь я был совершенно спокоен, потому что понимал — от моего спокойствия зависит настроение Игоря, которому и так было хреново. Я ему сказал, что мы сейчас вместе поедем на Соколиную Гору, где находился городской СПИД-центр, и я тоже сдам анализ. Мы тогда еще не знали, что ВИЧ-инфекция не передается через полотенце, чашку или комариный укус. К сожалению, у Игоря диагноз подтвердился. Он чувствовал себя очень плохо: весь был покрыт герпесом, страшно худой, обессиленный. Ему пообещали 8 лет жизни при условии грамотного приема антивирусных препаратов. Я обрадовано подумал: «8 лет — это так много!» И мы сели думать, что нам предстоит успеть за эти восемь лет.

Они придумали очень простую вещь: сделать достоянием всех то, что пережили сами. Потому что к тому времени уже появились препараты, помогающие ВИЧ-инфицированным вести нормальный образ жизни, но не было информации: как себя вести, куда бежать, что делать, когда у вас самих или у ваших близких обнаружен положительный анализ. Игорь внедрил гениальную и простую, как все гениальное, идею — «равный равному». Это когда не врач рассказывает тебе про твою болезнь и про то, как надо с ней жить, а такой же, как ты — кто уже прошел через многое. Медработник может быть непрофессионален, может быть уставшим, может оказаться, в конце концов, равнодушным человеком (а разве такого не бывает?). Игорь — и такие, как он — расскажут о проблеме как-бы изнутри, через боль, они уже пропустили твою проблему через себя…

«СП»: — С чего вы начали?

— Игорь тогда уже освоил компьютер и предложил создать сайт. Сайт заработал по тому же принципу «равный равному». Дальше мы пошли в уже работавшую общественную организацию «СПИД инфосвязь», и там получили активную поддержку и первую финансовую помощь, начали издавать журнал.

А в 2004 году решили создать фонд помощи ВИЧ-инфицированным людям. Деньги на него мы заняли у бабушки, у которой много лет снимали дачу: она копила себе на похороны много лет, и дала нам 4 тысячи долларов. Конечно, через год мы все вернули. И фонд, журнал, газета существует с одним и тем же названием «Шаги». Это тоже придумал Игорь, и по-моему, очень удачно.

«СП»: — Много людей к вам обращается?

— Огромное количество! И не только на сайт — пишут письма в журнал, массу вопросов задают на встречах — мы с Игорем объехали почти всю страну. Игорь открыл лицо — и это тоже мужественный поступок. Особенно 10 лет назад, когда ВИЧ-инфицированные подвергались общественному гонению и им приходилось скрываться. Игорь говорил с попавшими в беду в открытую. Он написал две брошюры «Если я положительный» и «Нужна ли мне терапия», которые переиздавались уже 8 раз, а я вслед за ним написал о своей боли — «Нам, родителям».

Поясню: проблема сегодняшнего момента в лечении ВИЧ не в том, что нет препаратов — они как раз есть, доступны и совершенно бесплатны. Проблема в том, что люди боятся обращаться к врачам, боятся огласки, боятся принимать лечение — и таким образом упускают время. А ведь при современной медицине и при поддержке огромных средств, отпускаемых на борьбу со СПИДом, ВИЧ-инфицированные люди могут жить достаточно долгой и нормальной жизнью, если правильно лечатся.

Кстати, Игорю обещали 8 лет, уже прошло 10, и он полон планов на будущее. Три года назад отец и сын открыли бесплатную телефонную линию (очень надеемся, что она скоро станет круглосуточной), где дежурят ВИЧ-положительные консультанты, где действует тот же принцип «равный — равному» и девиз «Мы знаем, как с этим жить».

Запомните этот номер: 8−800−200−55−55.