Тюрьма по классовому признаку: Кому на нарах сидеть хорошо

Скандал с VIP-камерами для привилегированных арестантов в СИЗО «Матросская тишина» получил продолжение — 11 декабря после проверки ФСИН занимаемой должности лишился заместитель начальника учреждения. Еще три сотрудника оперативного отдела СИЗО привлечены к дисциплинарной ответственности.

Напомним, что в середине декабря в ряде СМИ появилась информация о том, что в «Матросской тишине» оборудованы роскошные VIP-камеры со всеми удобствами для платежеспособных заключенных — бизнесменов и чиновников высокого ранга. Сообщалось, что в них есть и телевизор во всю стену, и подвесной унитаз, и холодильник «Индезит». Заключенные там проживают максимум по 4 человека. Условия, как в неплохом отеле. В то же время в другом корпусе «Матросской тишины» находятся переполненные арестантами «камеры ужасов», где люди живут «хуже, чем бомжи в подвале» — в поистине антисанитарных условиях.

Любопытно, что прокуратура Москвы, проводившая проверку этих фактов, 10 декабря отчиталась, что в ее ходе в СИЗО не было обнаружено никаких VIP-камер, о которых сообщалось в СМИ. Представители прокуратуры заявили, что речь, скорее всего, идет об отремонтированных камерах, которые действительно отличаются от обычных. Вместе с тем сотрудники надзорного ведомства выявили нарушения условий содержания заключенных.

Между тем, снимки помещений, которые журналисты окрестили «VIP-камерами», уже появились в сети. Посмотрев на них, можно сказать: может, до условий содержания Брейвика (норвежский националист, убивший около 80 человек, приговорен к 21 году заключения — ред.) — а у него, как сообщалось, трехкомнатная камера (спальня, гостиная и кухня), плюс возможность свиданий с подругой, пользования интернетом и свободного хождения по территории — наши VIP-сидельцы немного не дотягивают, но в целом условия у них вполне достойные. Несравнимые с условиями обычных арестантов.

Остается один главный вопрос: приведет ли весь этот скандал хоть к каким-то изменениям?

— Перестановки, увольнения ничего не дают, такие меры проблемы не решают, — считает Алла Покрас, член Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) по г. Москве прошлых созывов, неоднократно посещавшая «Матросскую тишину». — Ситуация настолько запущенная, что по идее надо все закрыть и все заново построить. Но это нереально. Главная проблема у нас — с сохранением человеческого достоинства, все на этом должно быть построено.

Есть какой-то минимум, который позволяет человека не унижать. Но у нас этого нет нигде: ни в больнице, ни в школе, не в тюрьме. Ведь в больнице вы тоже раздаете деньги всем подряд и за все. А тюремная система не может существовать в отрыве от всей страны.

«СП»: — Проблема в финансировании? Если бы больше денег, все было бы по-другому?

— Проблема даже не в финансировании, а в том, как и на какие цели все это расходуется. Действительно, в тюремной системе идет сокращение персонала, оптимизация — все это отражается на правах заключенных, в результате не хватает сотрудников низшего звена, которые выводят заключенных в душ, на прогулку.

Но об этих ужасных камерах на первом этаже третьего корпуса «Матросской тишины» (которые фигурируют в скандале) речь шла уже много лет — о том, что их надо закрывать и ремонтировать. Прочла, что сейчас наконец-то людей оттуда перевели. Я там была, там действительно невыносимо — они всегда переполнены, старые и грязные, с ужасающими запахами.

Вся система должна быть устроена по-другому. Вместо этого у нас сейчас выдавливают те же Общественные наблюдательные комиссии, и заменяют правозащитников в их составе бывшими сотрудниками, которые, конечно же, не замечают ничего плохого.

«СП»: — А ВИП-камеры за чей счет оборудуются — тюрьмы или заключенных?

— Может быть, тюрьма и сама оборудовала, а, может, это за деньги заключенных — я не знаю. Известно лишь, что заключенным достаточно дорого стоило там находиться.

На самом деле, всегда были камеры — если не роскошные, то, по крайней мере, где все есть — и там люди с деньгами жили совсем неплохо. С деньгами во всех наших изоляторах можно было устроиться. Но тут уж, видно, все границы перешагнули, и по контраст между ВИП и камерами в третьем корпусе получился слишком разительным.

«СП»: — Ведь даже Улюкаев не в таких уж роскошных условиях сидит — это потому, что к нему привлечено всеобщее внимание? Сообщалось, что он тоже в «Матросской тишине» — в особом «Кремлевском централе»?

— Обычно чиновники сидят или в «Лефортово», или в той же «Матросской тишине» — там есть отдельный маленький изолятор федерального подчинения, человек на 100. И Улюкаев, судя по всему, там. Там вполне неплохие условия, камеры небольшие, но есть и холодильники, и телевизоры — скромно, но вполне достойно.

В «Лефортово» другая история — там изолятор очень строгий, и туда только сейчас собираются проводить горячую воду, насколько я слышала. Камеры с холодной водой и кошмарными туалетами — отгороженными половинкой стенки и конусом-ведром, уходящим в пол. Но все равно это не такой ужас, как в других изоляторах с переполненными камерами, где сидят обычные заключенные.

«СП»: — Вы, наверно, были в тюрьмах на Западе? Там действительно так хорошо — можно и лечиться, и образование получить?

— Там не обязательно роскошно. Но условия не унижающие — соблюдаются права человека. Там гораздо меньше опасности для жизни, чем у нас. Человек меньше зависит и от сотрудников, и от других арестантов. Это может быть маленькая комнатушка, но в ней есть все необходимое. Спросите у наших тюремщиков про права человека, они удивятся: «Какие-такие права?» А там ответят: «В соответствии с таким-то стандартом это так и так». И все этим стандартам действительно соответствует.

«СП»: — У нас какие проблемы являются самыми злободневными? Ужасные условия? То, что трудно получить медицинскую помощь?

— Главные проблемы — медицина и безопасность. Хотя в Уголовно-исполнительном кодексе прописано, что заключенному гарантируется безопасность, на самом деле этого нет. Его жизнь не защищена — это самое страшное. И соседи по камере (в следственном изоляторе) или по отряду (в колонии) могут сделать с человеком все, что угодно. Это сплошь и рядом бывает.

Кроме того, в большинстве камер очень мало света, там нет расстояния для взгляда — это отражается на зрении. Прогулочные дворики у нас — это такие бетонные коробки, куда многие заключенные даже не хотят идти гулять. В камере практически нет возможности двигаться — просто негде. Прибавьте сюда постоянное напряжение — из-за проблем с сокамерниками, с сотрудниками, которые заключенных и за людей не считают, из-за самого уголовного дела.

В таких условиях все хронические заболевания обостряются. Но нормальную медицинскую помощь получить невозможно. В выходные и праздничные дни даже не дождешься, чтобы кто-то таблетку принес — а хранить при себе лекарства нельзя.

Так что там очень много плохого. Условий нет, и все это усугубляется еще и совершенно бесчеловечными отношениями.