Родители делили сына — приемный отец оказался в тюрьме

История о том, как Кристина Орбакайте и Руслан Байсаров делили своего общего сына — Дени стала одним из самых громких событий прошлого года. Слушания в Госдуме, прямые эфиры на телевидении, череда пресс-конференций. По слухам, скандальный «сериал» в итоге даже стоил места уполномоченному по правам ребенка при президенте РФ Алексею Голованю, только в сентябре назначенному на эту должность…

Понятно, что залогом такой вселенской славы стал общественный вес мамы-певицы и папы-мультимиллионера. Благо, что в итоге все завершилось хеппи-эндом и примирением сторон. Между тем, в России сегодня происходит множество аналогичных историй, которые не столь известны широкой публике, зато заканчиваются куда трагичнее.

Судьба семьи Дмитрия Матвеева показательна. Спор генетических родителей за ребенка обернулся для приемного отца тюрьмой. Он, воспитывавший пятерых детей — двух собственных сыновей, двух сыновей своей жены Эльмиры и приемную дочку из детского дома, в один день из добропорядочного гражданина превратился в «истязателя подростка».

Все началось осенью 2008 года, когда старший пасынок Дмитрия — Тимур захотел учиться в Швейцарии. Семья Матвеевых может позволить себе это, но Дмитрий и Эльмира не рискнули отправлять 14-летнего ребенка одного в чужую страну. В конце концов, ему и в России были созданы все условия для получения хорошего образования.

Услышав такой ответ, Тимур ушел из дома и пожаловался своему родному отцу Ринату Газизуллину на то, что его обижают в доме Матвеева. На вопрос: «Как?» — он обвинил отчима в регулярных побоях. И возмущенный рассказом Тимура отец, обратился за помощью в милицию…

Больше года следствие, несмотря на то, что нет ни одного доказательства побоев, продолжает наставить на виновности Матвеева. В своих комментариях представители правоохранительных органов безапелляционно заявляют, что Дмитрий избивал ребенка. И это несмотря на свидетельские показания самой матери мальчика — Эльмиры, данных медицинской экспертизы, заключении органов опеки, а также еще пятидесяти свидетелей по делу.

Эльмира Матвеева согласилась рассказать «Свободной Прессе» подробности своей шокирующей истории:

— Никто и не предполагал, что нас ждет такой кошмар. Когда в милицию поступило заявление, следователь отказался возбуждать уголовное дело, потому что видел, что улик не то чтобы недостаточно — их просто нет. Для того, чтобы удостовериться в этом он отправил к нам сотрудников местных органов по делам несовершеннолетних (ПДН). И те досконально нас проверили, учитывая то, что в семье приемная девочка. После проверки сотрудница ПДН сделала заключение, что все дети проживают в отличных условиях. Но это заключение никто теперь не принимает во внимание. Видимо моему бывшему мужу необходимо было возбуждение уголовного дела, чтобы забрать себе второго ребенка, под предлогом жестокого обращения с детьми в моей семье. В результате, через некоторое время заявление об истязаниях передали другому следователю, его фамилия Максяшин, и он возбудил уголовное дело в течение двух часов.

«СП»: — На основание каких фактов дело все-таки возбудили?

— Когда Диму (Дмитрия Матвеева) посадили в СИЗО, все вокруг говорили, что это случай из области фантастики. Даже самых отъявленных алкоголиков и семейных тиранов не сажают в СИЗО до суда… а мы — православные люди, соблюдаем все церковные каноны, живем тихо, а тут тюрьма! Я сказала об этом следователю, на что он мне ответил: «Пускай Дмитрий подпишет признание в том, что один раз „по-отцовски“ отшлепал Тимура и мы переквалифицируем дело с истязаний на нанесение побоев без тяжких последствий». Дима отказался и с этого момента началось сильнейшее давление на всю нашу семью. Тяжелее всего переживали дети, старшему из них Амиру только 9 лет. Представляете, что творилось в их душах — Тимур ушел из дома и не жил уже с нами, отец оказался в тюрьме, все остались без защиты… Представляете, в каком состоянии мы находились… В итоге, следствие решило пойти на крайний шаг. Меня, детей, маму Димы пропустили в СИЗО на свидание. Представьте, нас всех с детьми ведут по этим тюремным коридорам, подводят к клетке, а в клетке папа. Они тут же разрыдались… Это свидание подействовало и на Диму. На следующий день он подписал признание. Правда, только тогда, когда увидел, что в уже готовом протоколе указана дата, на которую у него есть железное алиби.

«СП»: — А что делал Тимур?

— В последний раз я его видела, когда он давал показания в суде. Он говорил не своими словами, словно зазомбированный. А потом его увезли в Швейцарию родственники моего первого мужа. Мне иногда удавалось раздобыть номера его мобильников, но, как только я начинала звонить ему, номера менялись. Он не отвечал ничего конкретного. Понимаете, он всегда был мягким мальчиком, никого не хотел обижать, конфликтовать. Я понимаю, что со стороны бывшего мужа его тоже любят, и в сложившейся ситуации ему трудно встать на чью-либо сторону… Но ведь я даже не могу с ним поговорить… После его жалобы, его даже не подпускают ко мне. Но я же мать, неужели я буду защищать истязателя своих детей? И почему нельзя было отпустить человека, ответственного за судьбу четырех детей? И, чем занималось следствие все эти четыре месяца, пока Дмитрий сидел в изоляторе?

«СП»: — Может это родственники вашего сына оказывают давление на следствие?

— Да. Я именно так и думаю. Иначе с чего судебный процесс, как только он начался, почти сразу объявили закрытым. Или это дело государственной важности? Просто вторая сторона, забравшая Тимура, не захотела огласки. Недавно судья, все-таки отменила свое постановление, и суд снова стал работать в открытом режиме. Те не менее, несмотря на то, что я - мать, суд отказывается признавать меня законным представителем ребенка.

«СП»: — Вы обращались к кому-нибудь за помощью?

— Не только я. Это делали представители всех трех парламентских партий. Заместитель Комитета по безопасности Госдумы Гришанков взял это дело под личный контроль. Но из московской милиции и прокуратуры ему приходят только какие-то нелепые отписки. Прокуратура начинает проверять законность действий собственных сотрудников и поручает это дело сотруднику, законность действий которого и надо проверить. Все, кто разбирался в нашем деле, говорят одно и то же — отец Тимура использует ресурс своих ближайших родственников, которые, используя свои связи, просто давят на следствие. Все поражены происходящим беспределом, но ничего поделать не могут. Понимаете, прокуратура не то чтобы не принимает во внимание наши факты и данные экспертизы, она даже не слушает меня. Мы привели на суд почти полсотни свидетелей, которые готовы поклясться в том, что не видели на Тимуре никаких следов побоев, он всегда был в хорошем настроении, отлично учился, был общителен — он постоянно ходил на спортивные секции, в школу, но обвинение продолжает настаивать на своем.

Чем закончится эта история сказать сложно. Если Дмитрия Матвеева посадят, следователи поставят очередную «галочку» в своих отчетах. Если же его оправдают, то… Допускаем, что, возможно, некоторые фигуранты этого странного дела останутся без квартальных премий или даже могут лишиться своих погон. Похоже, следствие, действительно, зашло настолько далеко, что его представителям уже некуда деваться. Не признаваться же в собственных ошибках, в конце концов, одним человеком за решеткой больше — одним меньше.