«Кандагар»: побег из талибского плена — кино и реальность

По российским кинотеатрам триумфально шествует фильм Андрея Кавуна «Кандагар». По сборам картина стала лидером отечественного проката и заставила замолчать скептиков, которые сомневались в успехе российского боевика.

Впервые за долгую историю российского кино, картина вызвала бурный интерес у западных прокатчиков. Во Франции картину хотят прокатывать сразу несколько компаний и сейчас ведутся переговоры с создателями «Кандагара». После публикации в «LA Times», фильмом заинтересовались и голливудские прокатчики, — вероятнее всего, в результате переговоров с этими компаниями, российскую ленту оценят и в мире.

Картина снята на основе реальных событий, произошедших в Афганистане 15 лет назад, то есть ровно через шесть лет после того, как эту страну покинул последний советский воин. Грузовой самолёт ИЛ-76 с российским экипажем на борту совершал рейс в Кабул. Над Кандагаром афганский истребитель заставил наш самолёт приземлиться. Экипаж был взят в заложники. Больше года ребята томились в талибском плену. В конце концов им удалось совершить побег на своем же ИЛ-76.

Сценарий фильма во многом опирается на дневник одного из «афганских пленников» — Владимира Шарпатова, командира экипажа, награжденного после возвращения звездой Героя России.

---

Из дневника капитана экипажа Владимира Шарпатова:

«Стены белые, крутые,

А в зените солнца диск.

Здесь законы все иные:

Ходят рядом смерть и риск.

Гул родного самолета

Снится, снится по ночам…

Три месяца как мы из дома и 40 дней как здесь. На обед сегодня один тростник. Осталось только пять ящиков воды. На таком «топливе» через пару недель, наверное, не сможем передвигаться.

С утра пришел старый проповедник, который хотел выучить нас Корану и сделать из нас мусульман. Взамен обещал походатайствовать о нашем освобождении. Я высказал свое сомнение…«

---

Корреспондент «Свободной Прессы» беседует с московским журналистом Борисом Вишневским, который первым написал об этой истории и лично принимал участие в долгих, но, увы, тщетных переговорах с талибами о вызволении экипажа из плена.

«СП»: — Борис, первая же неделя проката «Кандагара» принесла ему рекордный финансовый успех. С чем вы это связываете?

— В том, что россияне валом валят в кинозалы на «Кандогар», как до того валили на «Аватар», ничего нет удивительного: долгожданной премьере предшествовала невиданная по своим масштабам реклама. Но был в ней и очень досадный недостаток. А именно: о том, что фильм основан на реальных событиях, зрители узнают лишь из финальных титров. И это, на мой взгляд, большая ошибка! Ведь немыслимый побег из плена казанских летчиков должен быть обозначен в истории новейшей России, как уникальное действо последних 15 лет, заслуживающее категории — национальный подвиг номер один.

«СП»: — Насколько мне известно, вы были единственным российским журналистом, пробившимся в Кандагар в плен к экипажу? Расскажите, как это было?

— Давайте для начала все же вспомним события 15-летней давности. Середина 90-х вся экономика страны летит под откос. Знаменитый советский монополист «Аэрофлот» — тоже. Воздушные грузоперевозки практически прекращены, как летчикам прокормить семьи? И они нанимаются в частные компании. Наши будущие герои-кандагарцы, например, пришли в казанскую фирму «Аэростан», зарегистрированную в Арабских Эмиратах и летающую по всему свету. Кто знал, что тот рейс, один из сотен, будет для них роковым?

2 августа 1994 года, в 10 часов утра, грузовой гражданский Ил-76 шел законным «коридором» над Кандагаром. Вдруг в наушниках приказ: «Немедленно приземляйтесь!» И рядом появляется истребитель МиГ-21 с афганскими опознавателями, а под крылом у него ракеты: не сядешь — собьют…

По всем канонам международного права, это был акт воздушного терроризма. Ведь никаких правил гражданский экипаж не нарушал.

«СП»: — Что за груз находился на борту?

— Везли так называемую «гуманитарную амуницию». А именно — патроны, по соглашению между правительствами Албании и Афганистана. Что тоже законно, поскольку тогдашнее официальное правительство Афганистана вело бои с бандами талибов…

Когда самолет приземлился в аэропорту Кандагара, захваченного талибами, то первый же допрос экипажу учинил сам мулла Омар. Тогда он был главой местной администрации, потом — правой рукой террориста № 1 Усамы Бен Ладена. Срочно прибыли и министр иностранных дел соседнего Пакистана с журналистами, поддерживавший тогда талибан. Явно готовилось громкое заявление. Но, как афганцы ни искали, не смогли найти российского следа в этой истории. На ящиках с патронами были лишь китайские иероглифы, а экипаж по всем документам был нанят арабскими перевозчиками. Но, несмотря на это, для российских летчиков начались 378 дней плена.

«СП»: — Как вы узнали тогда об этой истории?

— 15 лет назад я работал собственным корреспондентом «Комсомольской правды» в Казани. Не помню, для чего, но жарким августом пришлось заглянуть в тамошний Кремль, к главе Департамента внешних связей Тимуру Акулову. Неожиданно при мне его вызвал президент Татарстана Минтимер Шаймиев. Вернулся Тимур Юрьевич от шефа сам не свой. Так я узнал про захват экипажа и про объявленный им смертный приговор. С этого началась и наша собственная операция по освобождению летчиков…

«СП»: — Реальность совпадает с киношным повествованием?

— У игрового кино свои законы. Но лично мне в фильме «Кандагар» не хватило некоей параллельной линии. Про то, что «своих не сдают». Про то, что ребят, попавших в беду, все-таки помнили, к ним пробивались, чтобы спасти. Да, был жуткий плен. Да, руководству страны, болевшей тогда всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями роста, было «не до сыновей, в беду попавших». Да, одновременно в Азии, Африке и Южной Америке томились десятки пленных российских летчиков и моряков, и не всем им повезло вернуться домой. «Самое страшное, — потом признались мне ребята, — была мысль о том, что Родине ты не нужен. Вот почему после побега мы отказались встречаться с президентом Ельциным. Жгла обида!».

«СП»: — Неужели о них все забыли?

— Нет, конечно! Были тогда и усилия МИДа РФ, и врачей, и депутатов, и руководства Татарстана, и журналистов всего мира. Два решения принял Совбез ООН, участвовали в освобождении главы государств, извесные политики и даже международные… авантюристы. Были собраны деньги на выкуп — 2,4 млн долларов. Готовилась даже тайная спецоперация по освобождению экипажа. Был, назову его отдельно, героический флайт-менеджер «Аэростана» Мунир Файзуллин, который с риском для жизни возил ребятам почту, продукты и «пароли для побега». Он подхватил в Афганистане гепатит и не выжил…

«СП»: — Расскажите, Борис, как вы летали к пленникам в Кандагар?

— Нам удалось пробиться к ним лишь через месяц после пленения. Вчетвером мы вылетели из Казани, через Ташкент, в город Шарджу (Арабские Эмираты). Здесь базировался «Аэростан», теряющий, кстати, от каждого дня простоя «Ила» до 10 тысяч долларов. Гендиректор компании Бронислав Исхаков и командир нашего самолета Тимур Акулов наводили дипломатические и воздушные мосты. Третьим участником «операции» был мулла — глава мусульман Казани Габдулла. Ему предстояло убедить талибов, что мы -«братья по вере из исламской республики Татарстан». Однако найти попутный борт до Кандагара, в котором идет война, и нет никаких гарантий безопасности, оказалось очень большой проблемой. Но, наконец, подвернулся какой-то левый «Боинг», как я позже понял, — с контрабандным грузом. Пару часов лёта, и из светлого будущего ОАЭ мы попали в суровое средневековье. Если в Шардже по прекрасным хайвэям неслись «Мерседесы» с нуворишами, то здесь — грузовики с оборванными автоматчиками, заминированные колдобины и саманные трущобы в знойном мареве.

«СП»: — Вам удалось встретиться с ребятами?

— Да, вскоре мы обняли их в тюремном зиндане. Потом были многочисленные встречи «с кем надо»… Мы тогда искренне верили в быстрое освобождение. Но кто мог знать, что из плена их вызволит лишь собственное мужество? И, конечно, сметливость!

«СП»: — Пожалуйста, подробнее…

— Летчикам удалось убедить талибов, что самолет — штука полезная, и негоже ему ржаветь без техобслуживания, причем, постоянного — с участием всего экипажа. В тот день, когда их в четвертый раз подпустили к самолету, стояла жуткая жара. Три охранника ушли молиться, а трое дремали внутри самолета. Вот тут и заработал на всю катушку механизм под названием «экипаж»! (Кстати, в зарубежном прокате фильм и называется «Экипаж»). Они забыли про все сомненья, обиды и ссоры. Завели движки. Начали разгон. Наперерез им рванул грузовик со стреляющими талибами, но отстал. Резко взмыли вверх. Разоружили обалдевших охранников. Обманули и погоню, сделав хитрый маневр: сначала рванули на бреющем на север, к России, но вскоре, за сопками, крюком ушли на Иран и в Шарджу. Чтобы не засекли радары, шли на высоте 50−70 метров. Через 1 час 50 минут все были на свободе…

«СП»: — Вы до сих пор поддерживаете с летчиками отношения?

— Да, мы периодически перезваниемся, встречаемся. Вот на днях я ребят еще раз обзвонил.

«СП»: — Чем они сегодня занимаются?

— Самое удивительное, что они совершенно не чувствуют себя героями. Командир экипажа Владимир Шарпатов живет теперь в Тюмени, уже на пенсии, воюет, как он сам выражается, — «по общественной линии».

Второй пилот Газинур Хайруллин сейчас повышает квалификацию в Ульяновске.

Штурман Александр Здор, бортинженер Асхат Аббязов и радист Юрий Вшивцев возят гуманитарные грузы из Канады на Гаити.

Инженеры Сергей Бутузов и Виктор Рязанов обслуживают авиатехнику в Казани.

Почему-то двое последних в киноверсии не поместились, и вместо семерки смелых получилась только пятерка. Но ни это, ни другие мелкие несовпадения кино и реальности не меняют главного: это был настоящий подвиг, суть которого не потеряла актуальности и сегодня.

«СП»: — Что вы имеете в виду?

— Попавшим в беду россиянам, особенно на чужбине, чаще всего приходится рассчитывать только на себя. Свободу не подарят госчиновники — ее надо завоевывать самим, собственной головой и руками…