Стране нужны «шаболовские», которые круче «солнцевских»

На фоне архискандальной истории с сенатором от Карачаево-Черкесии Рауфом Арашуковым, которого недавно задержали прямо в ходе заседания Совета Федерации и предъявили обвинение сразу по трём статьям УК РФ, связанным, в том числе и с заказными убийствами, российские политики поспешили сделать ряд резонансных заявлений. В частности, известная своей принципиальностью бывший прокурор Республики Крым, а ныне депутат Госдумы, зампред комитета по безопасности и противодействию коррупции Наталья Поклонская заявила, что считает актуальным возрождение в России Управления по борьбе с организованной преступностью (УБОП). «Потому что те 1990-е, — пояснила она свое мнение в беседе с представителями СМИ, — они не исчезли, они переросли, они приобрели новую форму — форму власти, они обросли, они легализуются».

Напомним, региональные Управления по борьбе с организованной преступностью (РУБОП) как таковые появились в 1993 году, после того как в результате распада Советского Союза шестое Главное Управление МВД СССР было преобразовано в Главное Управление по борьбе с организованной преступностью МВД России. В 2001 году тогдашним руководителем ведомства Борисом Грызловым РУБОПы были частью преобразованы в Оперативно-Розыскные Бюро (ОРБ) при главных управлениях по федеральным округам, а частью переданы в подчинение криминальной милиции. В 2008 году, являясь на тот момент российским президентом, Дмитрий Медведев принял решение о ликвидации службы по борьбе с организованной преступностью и создании на её базе подразделений по борьбе с экстремизмом и государственной защите. В 2015 году министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев принял решение о ликвидации Главных управлений МВД по федеральным округам (кроме Северо-Кавказского), а также ОРБ.

Комментируя высказывание Натальи Поклонской, заведующий кафедрой основ правоохранительной деятельности юридического факультета РАНХиГС Александр Романов отметил, что склонен поддерживать озвученную ей инициативу.

— Какое-то специализированное подразделение, которое занималось бы конкретно организованной преступностью, стране необходимо, — пояснил он в беседе с корреспондентом «СП». — В условиях российской действительности постулат о том, что преступность воспроизводится на своей собственной основе, привел к самоорганизации криминальных структур, а также сращиванию их с властными ресурсами и использованию последних в своих целях. Конечно, расформирование силовых ведомств, занимавшихся этим делом, копивших опыт и создававших преемственность кадрового обеспечения, оказалось провалом. Чем, собственно, не преминула воспользоваться организованная преступность, усилив свои позиции и выйдя, в конечном итоге, уже на международные позиции. Так что тезис Поклонской хорош. Надо только правильно расставить акценты. Вполне возможно, некоторые подразделения к настоящему времени утратили свою актуальность и было бы неплохо их соответствие сегодняшнему моменту пересмотреть.

«СП»: — Давайте на секундочку представим, что власть услышала чаяния депутата Поклонской и приняла решение о восстановлении региональных УБОПов. Какими функциями, по вашему мнению, их сейчас следовало бы наделить?

— Во-первых, они должны быть оснащены соответствующими техническими средствами для ведения своей работы. Также должны быть определены конкретные направления их деятельности, что сейчас, правда, представляется некоторым абстрактным занятием. Кроме того, надо наладить взаимодействие с другими структурами, в том числе и на международном уровне. Причем не только с Интерполом, который занимается розыском и задержанием преступников по запросам тех или иных государств.

«СП»: — А не стоит ли гипотетически возрожденные РУБОПы наделять каким-то особыми полномочиями, особенно учитывая слова Поклонской о том, что организованная преступность активно сращивается с властью? Например, не целесообразно ли было бы разрешить рубоповцам задерживать высокопоставленных чиновников уровня того же сенатора Арашукова сразу, по факту сбора достаточной доказательной базы, не растрачивая время на согласования и прочие рутинные процедуры?

— Это кажется вполне логичным на уровне бытового сознания. Хорошо бы, дескать, сначала всех схватить, а потом уже разобраться. Но тут есть два весомых контраргумента.

«СП»: — Приведете их?

— Дело в том, что властные структуры все-таки должны быть защищены от наветов, наговоров, потому что несут большую социальную ответственность. Правда, спрос сейчас с них низкий, но это уже другой вопрос. И это не основание, чтобы оставлять их без защиты, без процедур, требующих предъявления более серьезных доказательств для возбуждения уголовных дел. Законы все-таки должны соответствовать Конституции нашего государства. Это во-первых.

Во-вторых, наделение силовиков чрезвычайными полномочиями, в принципе, способно подорвать правовую базу для реализации свобод граждан. Ведь у нашего общества, у нашей государственности есть одна печальная традиция — исторически все строится так, чтобы государство могло обвинять граждан, не встречая никаких препятствий в суде. И граждане, и бизнес-сообщество заранее обрекаются на то, чтобы стоять в позиции обвиняемых.

«СП»: — А как же наш суд, самый гуманный суд в мире?

— А в наших судах прокурор, представляя государственное обвинение, обладает большим авторитетом, потому что за его спиной, собственно, само государство и стоит. За спиной же обвиняемого чаще всего — максимум родственники, в крайнем случае — какие-то общественные организации. В идеале эти две стороны — обвинение и защита — должны быть равны, но у нас они не равны. И в этих условиях карт-бланш, выданный силовикам обществом в ожидании социальной справедливости приведет к негативным последствиям. Конечно, они скажутся не сразу, а с течением времени, но степень их вреда будет несопоставима с теми затруднениями, которые сейчас в этой работе есть. Всякое лекарство хорошо в меру, но если применять его без меры, то последствия могут быть совершенно обратны желаемому результату.

— Давайте будем честны, — продолжает тему экс-начальник криминальной милиции, адвокат Евгений Харламов, — и признаем, что у нас в стране действует так называемое «телефонное» право. Не будем друг другу врать, прекрасно же известно, что если кто-то кому-то позвонит, то все может очень быстро измениться.

«СП»: — Из ваших слов напрашивается вывод, что современное правосудие с организованной преступностью справляется, мягко говоря, не очень хорошо…

— Наша правоохранительная система хромает, во-первых, из-за отсутствия в результате реорганизации милиции в полицию профессионального ядра. Во-вторых, как это ни банально прозвучит, все пронизано коррупцией. Посмотрите, что ни день — тут задержали сотрудников полиции, там. А ведь о многих случаях мы еще даже и не знаем. Эти два фактора парализуют работу правоохранительных органов, невозможно становится работать. И если в таких условиях возрождать РУБОП, то его коррупция просто захлестнет, вот в чем дело. Кроме того, в нынешнем МВД сосредоточилось очень много дублирующих функций. Например, появилась отдельно Росгвардия, которая, по сути, делает то же самое, что и полиция. И боюсь, наши с вами деньги так и будут уходить на реализацию дублирующих мероприятий.

«СП»: — А на каких условиях ситуацию можно было бы, по-вашему, поправить?

— Если подразделения не будут зависеть от вышестоящих руководителей и получат карт-бланш на свою деятельность по принципу специальных следователей при председателе Следственного комитета Российской Федерации, которые никому не подчиняются, кроме первого лица государства. Если РУБОП возродить на таких условиях, то результаты, я вас уверяю, будут соответствующими. Ведь, например, в середине девяностых, когда РУБОП только создавался — я еще был в милицейских рядах — рубоповцы очень многим, так сказать, надавали по голове. Их роль была очень ощутима в наведении порядка. Подчеркну, в то время, когда на задержание заходил РУБОП, преступники, вне зависимости от их иерархии в криминальном мире, в ужасе моментально падали лицом в пол. Они действительно боялись, даже поговорка такая у бандитов была — круче «солнцевских» только «шаболовские». Вот такой РУБОП, без сомнения, сейчас однозначно не помешал бы.

«СП»: — Так, может, зря РУБОП ликвидировали-то?

— Знаете, РУБОП ведь только начал работать честно и жестко. А в дальнейшем, примерно в нулевые года, он стал уже не тот. Например, некоторые непорядочные сотрудники стали «крышевать» бандитов. Чего уж тут скрывать, немного «заигрались». Далеко не все, подчеркну, были такими, но это было, так сказать, начало конца.

«СП»: — А кто или что стало тому причиной?

— Можно долго дискутировать по этому поводу, а вопрос-то, по сути, риторический. Во всем виновата коррупция. Когда человек, в форме он или без формы, понимает — то, что он делает, останется безнаказанным, это провоцирует на совершение новых преступлений. У нас же в России до сих пор не укладывается в голове мысль о неотвратимости наказания. У нас ведь, к сожалению, все «на авось» — прокатит, не найдут, не заметят. Так стало и с РУБОПом. Коррупцию ведь победить невозможно, будь она в строительстве, в судах, в медицине, в образовании, да хоть где.

«СП»: — А насколько глубоко сейчас коррупция въелась во властные структуры? И можно ли ее оттуда как-то удалить?

— Коррупция была всегда. Тут, наверное, надо пересматривать сам подход. Возможно, стоило бы посмотреть на Сингапур, который когда-то был первым государством по уровню коррупции. Вспомнить лозунг, выдвинутый в свое время сингапурским премьером Ли Куан Ю — «хочешь победить коррупцию, будь готов отправить за решетку своих друзей и родственников». Не должно быть так, чтобы одним можно, а другим — нельзя. А пока у нас будет процветать такая выборность, возрождай РУБОП, не возрождай, толку не будет.

---

Новости общества: Навальный рассказал о квартире «друга Путина» за 5 млрд рублей

Проблемы коррупции: Михаил Рощин: За делом Арашуковых стоит полпред президента