Еда для россиянина: Хлеб с маргарином и «кофе», пахнущий мышами

Моя родственница имеет свой небольшой бизнес, — пару небольших продуктовых магазинов. Все это находится, скажем так, не в самой глухой российской провинции. Примерно в тысяче километров от Москвы. Раньше дела шли гораздо лучше — до 2014 года магазинов было пять. Из-за кризиса, инфляции и резкого сокращения реальных доходов населения, за короткие сроки пришлось отказаться от столь крупного, по провинциальным меркам, бизнеса. Теперь магазинов всего лишь два, и у родственницы есть большие опасения, что в скором будущем из-за дополнительного налогового бремени и прочих неприятностей, и они будут закрыты. Но пока кое-какой доход со всего этого она имеет, правда, пришлось отказаться от грандиозных планов по перестройке дома, и теперь жилище в стадии затяжного ремонта — делается понемногу, на что хватает денег.

А денег, ни ей, ни ее постоянным покупателям катастрофически не хватает. В населенном пункте, где она живет, с работой неважно, средняя зарплата тысяч 12−14. Еще меньше — пенсии. Когда власть рассказывает о том, как в стране растут зарплаты и пособие по старости, местные слушают эти новости так, будто передаются сводки с другой планеты или, по крайней мере, страны.

Что же до меня, то я и не ожидала насколько обнищали люди в этих местах. Пришлось окунуться в российскую правду жизни по необходимости. Родственница предложила пару дней поторговать в одном из своих магазинов. У нее вышел конфликт с одним из своих продавцов на почве нечестности последней, вот она и искала замену. В общем-то, поработать она могла и сама — это-то она и собиралась делать, но тут весьма удачно подвернулась я. Мне просто самой захотелось поучаствовать в эксперименте, а она, будучи уже немолодой, безо всяких проблем согласилась довериться мне и, тем самым, избавить себя от необходимости провести почти двое суток на ногах.

В тонкостях торговли ничего не смыслю, однако наука эта оказалась нехитрая. Тут помимо того, что считать, надо вести еще учет отдельных видов проданной продукции. Делается это все преимущественно в электронном виде, тем не менее, в тетрадку все равно кое-какие записи вносить приходилось. Например, мне понравилось, что люди, привозившие хлеб, давали накладную, написанную от руки. При этом им самим надо было расписываться в упомянутой тетрадке, где также от руки писалась сумма, на которую привезен товар. В остальном же, кроме азов арифметики тут ничего не требуется. Серьезно, только сложение, вычитание, умножение и в самых исключительных случаях, деление. Больше ничего. Так что, когда я слышу, что на продавца, оказывается, надо учиться, то меня это сильно смешит. В детали ни разу не вдавалась — почему-то никогда не было интересно, а вот теперь уже появилось желание узнать, чему их там обучали. Наверное, покупки отменять, после того как «пропикал» что-то ненужное.

В общем, все просто — ресурсы мозга тратятся в экономном режиме. Но сам процесс продаж меня мало интересовал. Вызвалась я только из-за желания с народом пообщаться, с провинциальным народом.

Долговая тетрадь для местных жителей

Первым моим посетителем была женщина лет семидесяти, но еще довольно бравая, во всяком случае, на вид. Она зашла и, увидев меня, пребывала некоторое время в замешательстве. Даже не поздоровалась, пока я сама не поприветствовала ее. Она спохватилась, выдавила наигранную улыбку и ответила: «Здрасте». Ее что-то смущало, но поначалу трудно было разобрать, в чем причина. Ответ нашелся быстро, как только она заговорила:

— А Валя (так звали другого продавца — авт.) где? Я хотела, чтоб она меня записала.

В первый день на любой работе недопонимание всегда возможно, оттого-то я спросила: «Куда записала?». Может, в кружок любителей поэзии Ахматовой? А может Валя представитель какой-нибудь секты… Одно я знала точно — судя по возрасту и внешним данным женщины, если она и хотела куда записаться, то точно не на занятия по тяжелой атлетике. Все оказалось намного проще — посетительница хотела всего лишь навсего «записаться в тетрадку». Это значит взять в долг какой-нибудь товар. В России такая практика была распространена повсеместно лет двадцать назад, а сейчас осталась только в провинции.

Люди, живущие близ магазина и пользующиеся доверием хозяйки, имеют возможность брать в долг товара на 300−1000 рублей. Это мне уже объяснила родственница после того, как я, не зная, что ответить женщине, позвонила ей и поинтересовалась, что же делать. В общем, после небольших уточнений мне дали добро выдать посетительнице то, что ей нужно, но «в пределах разумного». Это значит пятьсот рублей — предел. Просто бабуля как-то пару раз сильно затягивала с отдачей, оттого доверие к ней уже было подорвано. Ну что, не проблема. Дадим столько, сколько позволено. Женщина начала улыбаться уже искренне, однако было заметно, что вся эта ситуация ее сильно смущает — незнакомое лицо продавца явно испортило ей утро, но деваться некуда. Что же она брала? Я даже записала ради того, чтобы передать этот список людям, которые живут в Москве или в других относительно благополучных местах.

Капуста. Качество хорошее — видимо, из-за близости деревень сюда попадают более или менее натуральные овощи. Стоимость килограмма — 34 рубля, но вес одного кочана в районе 3−4 кг. Для моего первого клиента это оказалось дорого, оттого она попросила отрезать половину. В магазине моей родственницы это нормальная практика, поэтому без промедлений капуста была отправлена под нож. Вышло на 57 рублей.

Кофе. А вот этот продукт уже качества самого ужасного. Железная банка стоимостью в 109 рублей. Я знаю, что женщина взяла его только из-за цены — дешевле кофе не было. На банке написано, что он натуральный и тому подобное, но даже по дизайну банки легко было прийти к выводу о стремлении производителя максимально сэкономить на собственном же бизнесе. Я ради забавы решила попробовать этот шлак — закинула в кассу 109 рублей, сняла с полки банку, закипятила воду. Кофе готов. Запах… Сложно передать. Если кто бывал в складах для хранения зерна, где в обилии водились мыши, тот знает, что такое «мышиный запах». Вот мой кофе отдавал запахом мышей и чего-то пережженного. Если рискнуть и выпить две кружки подряд, то не будет тошнить. Проверено.

«Сливочное масло». Цена — 39 рублей. Разумеется, если это и можно назвать молочным продуктом, то с сильной натяжкой. На этикетке написано «спред». Спред, как известно, при производстве обычно дешевле масла и в принципе является вполне себе нормальным продуктом, однако то, что купила женщина, с 99%-ной гарантией являлось маргарином. Я, к сожалению, не попробовала эту неведомую субстанцию — не то, чтобы не рискнула, просто условий подходящих не было. Это надо было брать еще и хлеб, делать бутерброды, потому что в чистом виде есть это точно невозможно.

Думается, даже Беара Гриллса с его опытом поедания неведомо чего вывернуло бы от употребления чистого маргарина за 39 рублей. Так что здесь полной картины составить не удалось. Зато вот эта бабушка снова придет за «маслом» по 39 рублей, принесет его домой и будет поглощать, губя свой и так нездоровый организм. А потом, быть может, она неожиданно умрет, и все родственники будут ломать голову, как это она так скоропостижно отошла, ведь бравой же была. Но затем им придет мысль в голову, что 65−70 лет — это же много, в России большинство раньше умирает. Так что бабуля здо́рово пожила, и нечего тут гадать о причинах — возраст. И никто не обратит внимания на ее рацион, никто не задумается, что как минимум с девяностых годов эта бедная женщина питалась какими-то отходами промышленного производства.

«Государство вам ничего не должно»

Сразу за этой женщиной пришел мужчина. Первым его вопросом был «Что у нас, новый продавец?». Причем обращался он к собиравшейся уходить женщине. Мужчина слепой. По голосу он догадался, что людей обслуживает кто-то незнакомый. Опередив женщину, я ответила на вопрос, а затем поинтересовалась, что ему нужно. Он сказал, что обычно для него откладывают две булки хлеба — одну обычную, а вторую какую-то особенную. После очередной порции разъяснений от родственницы я сложила в пакет нужное. Слепой выложил на прилавок большую горсть мелочи и попросил: «Считайте». Я отсчитала сорок пять рублей, а оставшееся хотела вручить ему обратно, но он, почувствовав, как я прикасаюсь к его ладони, сказал, что будет брать еще что-то.

Не помню, что именно он взял. По-моему, 200 грамм вареной колбасы. Но это не столь важно, потому как интереснее намного история его жизнь. Не с самого детства, конечно, а то, что есть у него сейчас. Мы разговорились, и он со мной поделился.

Жена его, как и он, слепая, но не с рождения, а с юности. Старик же не видит с рождения, только правый глаз при нормальном освещении едва различает отдельные силуэты. Живут они сами, иногда пользуясь помощью соцработников. Детей нет. Пенсии получают сносные, но жена, кроме слепоты, еще имеет кучу разных страшных болезней. Опухоль головного мозга, например. Пережила четыре операции, и теперь практически не ходит. Изредка ее с большим трудом удается вывести на улицу в хороший летний день. Чтобы она жила, старик тратит большую часть своей и ее пенсий на лекарства. Эта серьезно бьет по бюджету, причем настолько, что семья слепых вынуждена жить в разваливающемся доме. В прямом смысле разваливающемся — несколько месяцев назад отошел угол. Кирпичи местами выстроились ступеньками и теперь хозяева каждую минуту готовятся к тому, что вся эта ненадежная конструкция вот-вот завалится. Ремонтировать некому. На соседей слепой не ругается, которые, казалось бы, одними из первых должны прийти на помощь бездетной паре.

-У них у самих ничего нету, а сейчас попробуй кирпич купи и мастера найми. Меньше двух поддонов не хватит, а самый дешевый кирпич — от восьми рублей. Доставка еще пятьсот. Цемент не меньше 250. Еще песок нужен. Двести килограммов мне никто не привезет. Полтонны минимум, и тоже доставка. Мастер берет не по стоимости кирпича, а 9 рублей за кирпич. Дорого, очень дорого — объясняет старик.

Что же до государственной помощи, то пенсией все ограничивается. Несколько лет назад при бывшем губернаторе была какая-то программа помощи с жильем для инвалидов, теперь же ее нет. Слепой стоял в очереди и ждал, когда ему помогут. Однажды, решив узнать, насколько он близок к заветному ремонту, старик отправился в какое-то учреждение. Там грубо объяснили, что никто ему ничего не должен. (Как часто нам это приходится слышать от чиновников разных рангов! А все потому, что говорят они это постоянно!).

Торговля себе в убыток

А потом была целая череда людей, просивших в долг. По каждому из них, испросив первоначально имена, я звонила родственнице. Она всегда одобряла, что меня поразило. Как так можно? С нее самой стригут последнее. Только при мне в магазин наведалось несколько представителей всевозможных инстанций. Особенно порадовали газовщики, которые принесли бумажку, попросили передать хозяйке на подпись и ушли. Чуть позже, изучая эту бумагу, я поняла, что только что был осуществлен осмотр газового оборудования. Забавно, ибо они даже не взглянули в сторону котла, который находится в подсобном помещении. Тем не менее, за этот уникальный «осмотр» хозяйка обязана заплатить 1800 рублей. И вот этот человек, имея ворох собственных забот, так просто отпускает в долг всем подряд?!

Нет, пару раз, конечно, приходилось отказывать отдельным ребятам, но там просто были совсем уж неплатежеспособные личности. Например, заявился один парень в ужасно пьяном состоянии, с безумно грязными руками и лицом. Он, может быть, где-то работал и не успел отмыться, но как-то в это не верится — напиться он почему-то успел. Ему хотелось алкоголя. Тут я даже звонить не стала, боясь, что из-за добросердечности родственница и этому пьянчуге даст желаемое. Остальным же, все отпускалось без проблем. В итоге, только до обеда у меня набрали в долг на 3800 рублей. И это много, скажу я вам. Много для тех мест, где люди едят маргарин за 39 рублей и запивает его кофе за 109.

Под конец дня пришла одна женщина. Возраст было сложно определить — то ли 25, то ли 44. Вроде бы стройная, аккуратная, но лицо все было изрыто неглубокими морщинами. Можно было подумать, что она специально все время гримасничала, желая добиться такого эффекта. Версия, конечно, дикая, однако она, мне кажется, все же лучше реальной. Просто мало ли, что довело бедняжку до такого состояния, какие стрессы, потрясения… При этом в глазах у нее было нечто странное, какой отпечаток затухшего безумия. Видно, что она многое ненавидит, но с этим смирилась. Одна моя коллега, выслушав рассказ о странных глазах женщины, предположила, что всему виной могли быть какие-нибудь наркотики или алкоголь, но я уверена, что это не так. Просто женщина живет в таких условиях, где сохранить рассудок полноценным весьма и весьма трудно.

Еще не успев отовариться, женщина ни с того ни с сего начала вести разговор об ужасных реалиях современной России. По ее словам всех нас, как «нагибали 200 лет назад, так и нагибают». Ничего не поменялось, рабство осталось. Я, конечно, попросила пояснений. Первое, что пришло ей на ум — пенсионная реформа. Например, она убеждена, что до пенсии не доживет в этой стране. Во-первых, из-за тяжелой работы, во-вторых, из-за копеечной зарплаты, которая вынуждает экономить на всем подряд, буквально даже на нижнем белье, как она сама сказала. В-третьих, жизнь, жизнь в России в целом похожа на выживание. Например, на ее улице, располагающейся не так далеко от центра, до сих пор нет асфальта. Обращались к чиновникам по этому вопросу, но те показывали какие-то бумажки, официально подтверждающие проведение работ по укладке асфальта на ее улице еще в 2003 году.

А суды и прочие органы, которые в теории должны бы были покарать за этот ужасный обман всех грязных чинушей, отказываются не то, что принимать заявления — они с ором выгоняют жалующихся на произвол жителей этой вечно грязной улицы. Дальше женщина вдруг переключилась на какую-то судью или прокуроршу из соседнего городка. Та, по словам моей собеседницы, страдает клептоманией. Денег у нее валом — она ездит на машине за несколько миллионов (повторюсь, что по провинциальным меркам такой автомобиль будет считаться невероятно роскошным) и живет в крутом особняке, но при этом все равно крадет. Болезнь. И вот в приступе такой болезни она однажды оказалась пойманной охраной какого-то алкомаркета. Ребята не знали, кто она такая, оттого особо не церемонились, а ее слова о том, что она-де птица высокого полета, восприняли как бред выживающей из ума идиотки. Чиновница украла дорогой коньяк, вызвали полицию. Так за считанные секунды вынесла решение — отпустить.

На вопросы охраны полиция отвечала риторически: «А что мы можем сделать?». Несмотря на то, что история получила определенную огласку, чиновницу даже не уволили, хотя всех своих товарищей она опозорила знатно. История действительно возмутительная, но меня все равно поражала манера, с которой моя покупательница вещала. С каждым предложением она становилась все более злой. Как будто собственный рассказ заставлял ее ненавидеть эту чиновницу сильнее. При этом она часто путалась в своих мыслях — одни опережали другие, и из-за этого иногда получалась мешанина. Женщина сама замечала это, оттого периодически делала небольшие остановки, будто человек, который запыхался, но вынужден много говорить. Моментами мне даже казалось, что на глазах у нее наворачиваются слезы, слезы бессильной злобы и полнейшей измученности.

В общем, передать все трудности жизни в российской глубинке, нужен не один материал. Но кому интересна провинциальная Россия? Жизнь здесь — жизнь в гетто. Не знаю почему, но мне кажется, что в определенных кругах власть имущих действительно существует какая-нибудь программа по ликвидации провинциальной России. Можно все списать на урбанизацию и «резиновость» Москвы — мол, все едут в столицу за красивой жизнь, но правды в этом мало. Просто жить здесь невозможно, нормально жить невозможно. И, кстати, открою секрет. Вероятно, пригодится это руководству нашей страны — жители провинции уже давно растратили весь «ура-патриотизм». Никто не хочет воевать, «нагибать» американцев и смеяться над твитами Трампа. Они одинаково не верят, что ему, что нашей власти…

---

Новости экономики: Эксперты рассказали, насколько подрастут зарплаты россиян в 2019 году