Кремль, подняв себе зарплаты, прописал России социальный оптимизм

Администрация президента РФ ввела для своих управлений новые «ключевые показатели эффективности» (КPI, Key Performance Indicators), пишет РБК.

По данным издания, среди них KPI по повышению уровня социального оптимизма, обеспечению общественно-политической устойчивости и управляемости в регионах, снижению уровня протестного потенциала и повышению доли проактивной патриотически настроенной молодежи. Ранее сообщалось о KPI по уровню доверия власти — президенту и главам регионов и по выборам.

Скупые разъяснения источников РБК поражают своей оторванностью от жизни. Так, уровень социального оптимизма планируется оценивать по совокупности ряда показателей, ни один из которых не называется. Главное, чтобы ожидания россиян росли в положительную сторону, и они видели «свет в конце тоннеля».

При этом приведенный источником пример удачного решения власти в этом направлении — освобождение из-под домашнего ареста театрального режиссера Кирилла Серебренникова, вызывает удивление. Вряд ли он герой народного большинства. Оптимизм россиян, скорее, связан с личным социально-экономическим положением и перспективами.

Невозможно ожидать оптимистичного взгляда в будущее от тех, кто мало зарабатывает и не уверен, что вообще сохранит работу, от тех, кому не по карману купить жилье, кто не может полноценно лечиться. Тем более после пенсионной реформы, которая лишит каждого россиянина почти миллиона рублей и пяти лет заслуженного отдыха на склоне жизни.

Характерно, кстати, что сообщения о введении KPI с социально-оптимистическим уклоном, появились на следующий день после другой радостной новости — о повышении на 10% чиновникам Кремля.

Что имеет ввиду под социальным оптимизмом администрация президента, может знать только администрация президента. И то не факт, — говорит старший научный сотрудник Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН Кирилл Подъячев.

СП": — А с точки зрения науки?

— Как социологическая категория социальный оптимизм трактуется двояко. С одной стороны, это удовлетворенность текущей ситуацией — насколько люди довольны своей жизнью. Причем, в ней может выделяться несколько аспектов: его собственная жизнь, насколько хороша ситуация в его городе, стране и, наконец, в мире в целом. Необязательно они совпадают. Может, лично человеку и хорошо, но он считает, что мир катится к черту, так как будет атомная война.

С другой стороны — это удовлетворенность будущим. Надежда, что завтра будет лучше. И здесь тоже несколько аспектов. Может, страна и мир будут развиваться, а конкретный человек — бедствовать. А может наоборот. Поэтому социальный оптимизм — это интегративный показатель. Он формируется из целого ряда факторов. Предположу, что администрация президента даже не задумывалась о том, какие конкретно факторы намерена в него включить.

«СП»: — Каковы, по-вашему мнению, приоритеты россиян? От чего им радостно смотреть в будущее?

— В России огромный разброс по регионам. В разных регионах разное мироощущение и восприятие. Но если выводить нечто целое, то в последнее время для большинства на первом месте стоит суверенитет страны, самостоятельная внешняя политика. Это показал 2014 год. Ради того, чтобы страна не легла под иностранцев, россияне готовы терпеть многое. Чего, кстати, мы, социологи, не ожидали.

А в своем регионе людей интересует комфортная жизненная среда. Что касается работы, то исследования трудовой этики показывают, что люди хотят, чтобы работа была интересной, отношения в коллективе хорошими, а затем уже удовлетворительную зарплату.

Политолог Константин Калачев считает, что к принципиальным изменениям сложившейся в России системы вводимые показатели KPI не приведут.

— По поводу повышения уровня социального оптимизма мне тут правильно пишут в комментариях, что его нетрудно поднять разрешением работы вино-водочных отделов магазинов после 22 часов. Это шутка, конечно, упрощение, но все же.

«СП»: — Вряд ли эта мера хорошо отразится на другом показателе: общественно-политической устойчивости, управляемости процессов?

— Управляемость достигается разными способами и может быть ситуативной или системно-институциональной. Что здесь имеется ввиду? Результат «Единой России»? Тогда можно «сушить» выборы, занижать явку, повышать результат «Единой России», показывая его в качестве повышения управляемости. Но это скорее показатель застойности и управляемости ТИКов и УИКов, но никак не отражение настроения населения.

Возьмем Волгоград. Это город-миллионник с самым низким социальным самочувствием, самый депрессивный, который катится вниз. При этом там самый высокий показатель «Единой России» на выборах в городскую Думу. Но за счет чего?! За счет не допуска оппонентов, «работы» комиссий, низкой явки. Как показывает пример последних событий в Екатеринбурге, триггером протеста может быть все, что угодно. Причем, в самом благополучном и спокойном городе или регионе.

Управляемость будет, но все это может в один момент накрыться медным тазом.

«СП»: — С управляемостью социально-политическими процессами очевидно связан показатель протестных настроений…

— Это фактически ответ на вопрос, готовы ли люди принимать участие в акциях протеста. Но это бессмысленно, пока не появился для этого реальный повод. Если такой вопрос задать в Архангельской области до того, как там собрались строить мусорный полигон — был бы один результат. А после появления такой информации — другой.

Например, я сам не был готов к участию в протестах. Но когда в Москву пришла инновация в ее первоначальном варианте, не предполагающем учет мнения граждан, я принял самое активное участие в борьбе с такой инновацией. Организовывал митинг, используя возможности знакомых и друзей, и даже правил резолюцию этого митинга.

Или вспомним историю с «Зимней вишней» в Кемеровской области. Там при Тулееве была чрезвычайно высокая управляемость, политическая устойчивость и низкие протестные настроения. Регион можно было награждать по всем этим пунктам. Но никто не мог предвидеть возмущенных протестов, которые случились в результате трагедии.

«СП»: — Помнится, президент тогда прилетел в регион, но к возмущенной толпе не вышел…

— Совершенно верно. То есть система KPI «не бьется» с конкретными региональными историями. Мы наблюдаем механистический подход к управлению общественными процессами. Это приведет к запрету любых публичных протестов, чтобы отчитываться перед Москвой, к фальсификации местной социологии и попыткам влиять на социологию федеральную и попыткам влиять на социальное самочувствие через потоки позитивных новостей, которые могут расходиться с реальной жизнью.

«СП»: — Что можно сказать о других показателях KPI?

— Повышение доли проактивной патриотически настроенной молодежи… Тут надо бы начать с дефиниции — что мы понимаем под патриотизмом? Самая проактивная патриотическая молодежь — это гопники. Типа тех, которые вышли защищать место строительства храма на месте сквера в Екатеринбурге.

«СП»: — Получается, гладко было на бумаге, да забыли про овраги…

— Это все попытка провести улучшения в рамках сложившейся системы, ничего в ней принципиально не меняя. Эти показатели KPI можно достигать самыми разными способами, в том числе далеко не демократическими или далекими от реальных решений тех или иных проблем. Понятно, что никаких перемен не предполагается.

По мнению депутата Госдумы от КПРФ Дениса Парфенова, для реального повышения социального оптимизма требуется смена социально-экономической политики.

— Это классический случай, когда вместо борьбы с болезнью борются с ее симптомами. Со следствием, а не с причиной. Ведь очевидно, что снижение уровня социального оптимизма, рост негативных настроений в обществе, протестные настроения возникают не на ровном месте. Это реакция общества на проводимую социально-экономическую политику.

Общество чувствует, что его интересы ущемляются. Интересы простого труженика у нас сейчас столкнулись с серьезным наступлением крупного бизнеса и государства, которое прямо или косвенно становится приказчиком этого бизнеса. И это вместо того, чтобы работать над созданием экономики, где не будет таких диспропорций как сейчас.

Вчера Эльвира Набиуллина у нас на фракции привела цифру — 40% денег граждан лежат на трех процентах банковских счетов. Колоссальный уровень разрыва в имущественном отношении! Не говоря уже о том, что значительная часть нашей экономики в офшорах. Плюс наступление на права трудящихся, ухудшение ситуации с работой. Особенно после пенсионной реформы.

Если бы в Кремле всерьез решили бы нормализовать обстановку в стране, то изменили бы экономическую политику с корпоративной на социально-ориентированную. Изменили бы кадровую политику — перестали бы брать на госслужбу людей, которые оскорбляют народ чуть ли не каждый день. Это все комплексный вопрос и в конечно счете зависит от того, чьи интересы защищает государственная машина.

---

Новости политики: Кремль припомнил губернаторам «пенсионные» и «мусорные» протесты

Власть: Чиновникам Кремля и правительства вернули урезанные 10% зарплаты