Кремль с пенсионной реформой оказался у разбитого корыта

1 июля исполнится полгода, как в стране официально стартовала пенсионная реформа. «Красный день» календаря 1 января 2019 года, когда началось повышение пенсионного возраста, уже вошел в список самых черных дат современной России.

Сегодня власть старательно делает вид, что ничего особенного не произошло. Даже на последней «Прямой линии» президент Путин обошел тему пенсионной реформы стороной, хотя вряд ли кто поверит, что из двух с половиной миллионов вопросов, поступивших главе государства, не набралось и тысячи, которые касались бы повышения пенсионного возраста.

Антинародная реформа, которую сразу прозвали «людоедской», и сейчас, спустя шесть месяцев после старта, вызывает в стране возмущение. Это только кажется, что протест стих, на самом деле он «ушел в подполье».

Миллионы людей до сих пор не могут понять, почему правительство решило поднять планку сразу на пять лет? Ведь перед глазами у всех был пример соседних стран.

В Белоруссии, например, где тоже идет пенсионная реформа, рассматривался вариант повысить возраст выхода на пенсию до 65 лет для мужчин и 60 — для женщин. Как теперь и у нас. Но Лукашенко на это не пошел, остановившись в итоге на более мягком варианте — 63/58.

То же самое было и в Казахстане. Там повышение пенсионного возраста начали обсуждать еще в начале 2010-х годов, а в 2013-м мажилис (парламент) принял решение о поэтапном поднятии возрастной планки. С 2016 года мужчины уходят на пенсию в 63 года, женщины в 58 (с 2018 года было предусмотрено плавное повышение).

Что любопытно. В России и в Казахстане уровень жизни практически одинаковый, экономическая модель, в которой ставка делается на нефть, газ, металлы, другое сырье, похожая. Вполне сопоставимы и демографические показатели.

Так, средняя продолжительность жизни в Казахстане составляет 71,1 года. В России — 71,9 (по данным ВОЗ на 2018 год). Средняя продолжительность жизни мужчин в Казахстане 66,4 года, в России — 66,8. У женщин — 75,3 и 77,2 соответственно.

Еще немного статистики. ВВП на душу населения в Казахстане — $9 977. В России — $10 950. (данные МВФ 2018 года). То есть здесь РФ выглядит чуть лучше.

Тогда тем более логичен вопрос: почему Назарбаев, поднимая в свое время пенсионный возраст, ограничился 63 годами (для мужчин), а Путин, располагая значительно большим экономическим потенциалом, сразу «рванул» на 65?

Кстати, по части проведения либеральных реформ Казахстан всегда шел впереди России. Там и льготы для пенсионеров отменили давно, и за услуги ЖКХ население платит в полном объеме. Но вот с пенсионным возрастом власть действовала предельно аккуратно. Как и в Белоруссии. Понимали, видимо, что шутить с этим опасно.

Возможно, потому, что и Назарбаев, и Лукашенко имеют, как говорили раньше, рабоче-крестьянские корни. Лукашенко начинал путь к вершинам власти с колхозных полей, Назарбаев — из металлургических цехов. То есть, понимали настроения простых людей, знали, где можно закрутить гайки, а где рискованно — может и сорвать. А Путин начинал в разведке, по определению больше изучал жизнь чужих, чем своих. Потом была мэрия Санкт-Петербурга…

Как бы то ни было, но в России сочли, что «прокатит» более жесткий, чем у соседей, вариант. Почему? Дело только в триумфальной победе Путина на президентских выборах в марте 2018 года, дававшей гаранту Конституции карт-бланш на проведение непопулярных реформ? Или в чем-то еще?

— То, что произошло с пенсионной реформой в России — это, действительно, следствие эйфории, головокружения от успехов, — считает секретарь ЦК КПРФ, доктор политических наук Сергей Обухов. — На президентских выборах-2018 капитализацию Владимира Владимировича раздули до небес. Замечу, большинство у Путина, бесспорно, имелось, но все же не 76,69% голосов. Чистота выборов во многих регионах вызывала вопросы. Тем не менее, в марте 2018 года власть решила, что получила карт-бланш на все.

Напомню, самый первый вариант пенсионной реформы был еще более жесткий. На мой взгляд, Кремль рассчитывал одним махом решить все накопившиеся проблемы, и исходил из того, что следующая президентская шестилетка Путина — с 2024 по 2030 годы — вопрос решенный.

Резкое повышение пенсионного возраста, по расчетам Кремля, позволяло до 2030 года не накапливать новых проблем. Мне, по крайней мере, видится такая логика.

«СП»: — Кремль достиг этих целей?

— Не думаю. Напомню, на октябрьском совещании в правительстве Путин заявил, что пенсионная реформа после президентских поправок даст отрицательный финансовый результат для государства. И потому правительство должно найти средства в федеральном бюджете для финансирования этих изменений.

Сошлюсь также на выводы экономистов НИУ ВШЭ, что пенсионная реформа не способна полностью сгладить негативный эффект сокращения трудоспособного населения. По оценке ВШЭ, спустя примерно 25 лет, Россия вернется к уровню 2019 года по демографической нагрузке — пенсионеры будут, как и сейчас, составлять четверть населения страны.

«СП»: — Почему в бывших республиках СССР власти не решились на резкое повышение пенсионного возраста — так произошло только в России?

— Потому что экономический блок нашего правительства — это бухгалтеры. На предприятии, замечу, умный директор никогда не дает волю своему главному бухгалтеру. Есть даже термин, который характеризует логику бухгалтера с точки зрения управленца — «бухгалтерский кретинизм».

Но в российском правительстве возобладал именно такой подход. Тогда как решать должны политики — взвешивать риски, доводы «за» и «против». Плюс, повторюсь, сказалась эйфория от раздутой капитализации политического веса Путина.

Сейчас, как мы видим, эта капитализация скукоживается. Отсюда все проблемы: межэлитные разборки, передел собственности. А бухгалтера из правительства заявляют, что после 2020 года придется, возможно, принимать новые решения по повышению пенсионного возраста.

Можно сказать, Кремль с пенсионной реформой оказался у разбитого корыта. Но самое обидное, у разбитого корыта оказалась вся страна. И случилось так, замечу, потому, что при нынешнем мягком авторитаризме все институты в РФ — только декорации. Они нужны лишь для реализации решений, принимаемых в узком круге путинского «Политбюро 2.0».

При этом обратной связи не предусмотрено: кто первым вошел в кабинет к главе государства, и рассказал о величии замыслов — тот и прав.

«СП»: — Кремль сохраняет планы на еще одну «шестилетку» Путина — несмотря на негатив пенсионной реформы?

— Я считаю, сохраняет. Внутриэлитные расклады по-прежнему исходят из того, что в 2024—2030 годы Путин будет управлять страной. Как элиты этого добьются — вопрос политтехнологий. Другое дело, что система перешла в режим самоедства. И ее ожидания, на мой взгляд, не оправданы.

«СП»: — Можно ли сказать, что Назарбаев и Лукашенко не стали играть с огнем, повышая пенсионный возраст, потому что лучше чувствуют настроения низов?

— В Казахстане и Белоруссии совершенно другие масштабы экономики и государства. Все же Россия — страна огромная, и здесь должны работать институты. Напрямую управлять Россией невозможно, а Белоруссией и Казахстаном — вполне.

Ведь что такое Белоруссия? По численности населения республика меньше Москвы — при всем уважении к белорусам. А Казахстан? Да, территория огромная, но населения — 18 млн. человек. То есть, как в Московской агломерации.

Именно поэтому Лукашенко и Назарбаев лучше чувствуют низовые настроения, чем Путин. К тому же президенту РФ, как показывает жизнь, эти низовые настроения не очень интересны. Куда больше его занимает внешняя политика.

— Наше неолиберальное правительство исходит из постулата, что народ в России не любит и не умеет работать, — отмечает председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. — Поэтому с точки зрения неолиберальной группировки, повышение пенсионного возраста — вопрос практически религиозного мировоззрения. Мол, раз вы не хотите работать как надо — мы вас заставим, ленивых скотов, поработать пять лет дополнительно.

Элита в том же Казахстане рассуждает по-другому. При всей схожести ситуации с Россией, есть принципиальное отличие: казахская элита строит национальное государство. Главная задача при этом — выстоять как нация, особенно в условиях соседства с мощным Китаем.

Необходимость выстоять в какой-то мере объединяет казахскую элиту и простой народ. Отношения между ними более демократичные, чем в России. Отсюда и взвешенность при повышении пенсионного возраста в Казахстане.

Тот же фактор — национального строительства — консолидирует сейчас Украину.

А вот в России ничего не строится. У нас те, кто вслух объявили себя новыми дворянами, ведут себя в логике сословного общества. Та же неолиберальная группировка смотрит на «глубинный народ» (в терминах помощника президента РФ Владислава Суркова) как на новую нефть. И готова выжать эту нефть до капли — под свои, «великих» и «несравненных», нужды.

И должен заметить: если наша элита не переменит своих умонастроений — не покается в пенсионной реформе — негативное социально-экономические последствия совершат тектоническую деструкцию России. И в плане ее территориального разрушения, и в разрушительном социальном противостоянии.

---

Пенсионная система: «Слова „пенсионная реформа“ вызывают у меня содрогание»

Новости социальной политики: Власть уличили в невыполнении своих обещаний относительно индексации пенсий