Уникальный ЛИИ им. Громова бросают в штопор

Расчленить на отдельные самостоятельные подразделения, перепрофилировать, затем вывести из госсобственности и начать распродавать оборудование, помещения, занимаемую площадь. К этому, похоже, готовят знаменитый Летно-исследовательский институт имени им. М.М. Громова. Уникальный российский центр, проводящий исследования и испытания экспериментальной и опытной авиационной техники. Альма-матер целой плеяды талантливых ученых, инженеров, пилотов, благодаря которым отечественная авиатехника долгие десятилетия по праву считалась лучшей на планете.

На свою нынешнюю беду расположен институт в Жуковском, всего в 36 км от Москвы. То есть — на буквально «золотых» по сегодняшним меркам землях. Помимо научного центра, конструкторских бюро, собственной школы летчиков-испытателей и испытательного аэродрома, на них расположено также опытное производство летающих лабораторий различного назначения. Включая те, что созданы на базе самолётов Ту-154, Су-30, Ил-76, Ил-103, вертолётов Ми-8.

Уникальная взлетная полоса аэродрома ЛИИ, протяженностью 5,5 км, — самая длинная в Европе. Именно на ней регулярно проводится престижный Международный авиакосмический салон (МАКС). Суммы контрактов на нем, которые получает страна, обычно исчисляются миллиардами. Не только рублей, но и долларов.

Пережив непростые 1990-е, институт сохранил многие свои традиции, наработки, оставаясь во многом передовым и сегодня. Можно бы, казалось, порадоваться. Но недавно ЛИИ вдруг начало подозрительно «трясти». В конце декабря 2019 года среди специалистов пошли разговоры о якобы «скорой его оптимизации».

Что в России представляет собой эта самая «оптимизация» — хорошо известно: резкое «урезание» бюджета. Как следствие — решительное сокращение персонала, рабочих площадей. И так — до полной остановки работы под «соусом» неуклонного повышения эффективности труда. Хотя, как правило, стоят же за всем этим вовсе не государственные интересы.

И в данном случае речь может идти об «оптимизаторах» с сомнительными планами. Уже хотя бы потому, что саму идею с «преобразованиями» люди знающие связывают с человеком по имени Анатолий Сердюков. Да, тот самый печально знаменитый министр обороны РФ (в 2007—2012 гг.). Инициатор кадровой чехарды и «кардинальной реформы» в отечественных Вооруженных Силах. В результате которой мы едва не потеряли если и не всю армию, то ее офицерский состав — это точно.

Фамилия Анатолия Эдуардовича до сих пор вызывает стойкую аллергию у подавляющего числа сограждан. Фигурант громкого уголовного дела о финансовых нарушениях в период пребывания в министерском кресле, он избежал наказания, удачно подпав под амнистию. А спустя короткое время, вновь оказался на руководящим посту. Возглавив сначала Федеральный исследовательский центр машиностроения (входит в корпорацию «Ростехнологии»), а затем став индустриальным директором по авиационному кластеру госкорпорации «Ростех».

С мая 2019-го Сердюков уже — председатель совета директоров Объединенной авиастроительной компании (ОАК). Интересно, что для утверждения Анатолия Эдуардовича на эту должность акционерам пришлось созывать внеочередное собрание. Что вынудило так торопиться?

Как заметил по этому поводу Василий Зацепин, старший научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ, «он (то есть, Сердюков — авт.) человек тесного круга, его поддерживают, продвигают».

Не с ним ли, новоявленным главой пока ещё мощной ОАК, связана возня, начавшаяся в конце ушедшего года вокруг ЛИИ им. Громова? Уже очень напоминает она столь любимые экс-министром МО РФ «методы работы».

В Петербурге, например, откуда началась его стремительная карьера, Анатолий Эдуардович примерно так же, как теперь ЛИИ, пытался выселить из города научно-медицинский комплекс Военно-медицинской академии. Предварительно закрыв несколько его клиник. А освободившуюся таким образом территорию — в самом центре Северной столицы, между Троицким и Литейным мостами — продать под жилую и бизнес застройку.

Не удалась эта гибельная затея во многом благодаря самим военным медикам и журналистам. «Свободная пресса» подробно рассказывала в свое время об этой скандальной истории. Теперь, выходит, свой предприимчивый глаз бывший министр обороны положил на научный авиационный комплекс.

— Господин Сердюков действительно приезжал к нам в декабре, -- ответил на звонок корреспондента «СП» на условиях анонимности один из сотрудников института. — Прибыл без предупреждения, с целым кортежем сопровождающих. И сразу отправился в то место на территории, где складирована в ожидании утилизации списанная техника. В сам институт не заходил, ни с руководством, ни с сотрудниками не общался.

Больше всего гостя интересовала, как я понял, взлетная полоса на нашем аэродроме в Раменском. И ангары вокруг нее. А также — забетонированная площадка в 2,5 кв. км, которая была когда-то одним из предполагаемых мест посадки космического корабля «Буран».

Осмотревшись, ни с кем не поговорив, ничего не обсудив, Сердюков, уехал. Теперь вот гадаем с коллегами: к чему бы всё это? Что именно интересовало его в ЛИИ, какие важные дела привели к нам?

При назначении Анатолия Эдуардовича на должность главы ОАК, речь шла о «завершении интеграционных процессов между этой корпорацией и „Ростехом“ с постепенным решением имеющихся у авиастроителей проблем». Если в «громовском» научном центре таковые имеются, то почему их надо искать на складе старой техники? Да ещё в стиле чикагских гангстеров 1930-х годов — почти тайно, под прикрытием мощной охраны?

— По моим данным, Сердюков задумал реорганизацию ЛИИ. А все его так называемые, реорганизации всегда приводили к развалу. И, как следствие, — к неизбежному закрытию или перепрофилированию организаций, — поделился своим мнение с «СП» Магомед Толбоев, генерал-майор, заслуженный лётчик-испытатель России, доктор наук, один из основателей салонов МАКС. — То, как бывший министр обороны вел себя у «громовцев», инспектируя, явно по наводке, не работу служб и специалистов, а списанную технику, думаю, свидетельствует о его недобрых намерениях.

Как я понял, они состоят в том, чтобы расчленить Летно-испытательный институт. Частично переведя его в военный городок подмосковного поселка Луховицы, где нет условий для летных испытаний.

«СП»: — Вы имеет в виду испытания, связанные с посадкой самолетов при отказе двигателя? О них много писали в свое время за рубежом.

— Да. Но речь не только об этом. Изучаем также влияние мокрой полосы на взлет и посадку. Есть и другие необходимые в нашем деле эксперименты. Это же целая система, нарабатываемая десятилетиями. Она включает опытно-доводочные базы, несколько КБ. Там, куда задумали переводить институт, ничего подобного нет. И взлетная полоса в Луховицах длиною всего 1,5 км.

«СП»: — В ОАК разве не понимают этого? В конце концов, Сердюков всего лишь менеджер.

— Не всё так просто.

«СП»: — Кому-то потребовался его опыт разрушителя, приобретенный в Вооруженных силах?

— За Сердюковым стоит, я уверен, некто Борис Алешин. Он работал в правительстве Черномырдина. Позже, в начале 2000-х годов, был зампредом правительства РФ по вопросам промышленной политики. Потом возглавлял АвтоВАЗ.

«СП»: — Который едва окончательно не добил. Несколько месяцев после своего назначения выпрашивал бюджетные деньги, не торопясь с разработкой программы снижения издержек. Те превышали 20 миллиардов рублей. В итоге фактически продал предприятие французам?..

— Борис Алешин — он как Виталий Мутко. Он — везде. То вице-премьер, то ученый. То «АвтоВАЗом» рулит, то авиацией. Все, что ни делает — всё в пользу своего бизнеса.

В 2014-м стал одним из акционеров (23%) АО «Рампорт», больше известного сегодня как Международный аэропорт Жуковский. Построили этот самый «Рампорт» на месте площадки, предназначенной для отечественного орбитального корабля-ракетоплана транспортной космической системы «Буран». После того, как в 1990-х эта программа была приостановлена, в Жуковском стали базироваться наши военно-транспортные вертолеты и самолеты. А также — суда гражданской авиации. Их Алешин «сотоварищи», так сказать, подвинули.

Но с развитием у «Рампорта» большие трудности. Да и как развиваться, если предприятие практически сразу стало убыточным? По моим данным, в 2015 году компания имела 94 млн. рублей убытков. В 2016-м - уже полмиллиарда. В 2017-м - 741 млн. рублей. Чтобы их компенсировать, надо осуществлять много рейсов из аэропорта. А когда их в лучшем случае — 10−15 в месяц, о какой компенсации можно говорить?

Вот и приглядели для себя базу ЛИИ, где имеется все необходимое для расширения деятельности. Видимо, хотят прибрать её к рукам с помощью многоопытного в таких делах Сердюкова.

Кстати, именно Алешин стоит за разгромом КБ Туполева. Разбил его на три части. Выгнал ученых, генеральных конструкторов. Настоял на реализации проекта убогого Superjet-100 как альтернативы классным ТУ-414 и Ту-334.

Но Superjet-100 — заведомо провальный проект. Куда девать теперь эти «суперы» никто не знает. Патовая ситуация. Предполагается выделить из бюджета на их совершенствование еще 12 млрд. рублей. Но, поверьте мне — это равносильно тому, что выбросить деньги на ветер. Не будет летать SSJ.

«СП»: — Получается, под видом реорганизации российской авиапромышленности ведется её уничтожение? Причем, людьми, близкими к власти? Остается только удивляться: а что же президент РФ Путин — он не знает обо всём этом? А если знает — почему не реагирует? Вы обращались к нему?

— Алешин распускал в свое время когти и на МАКС. Но благодаря поддержке прессы, а потом и президента РФ, мы наш авиакосмический салон отстояли. В ушедшем году его посетило более 600 тысяч человек. Это не считая специалистов. На знаменитом французском Ле-Бурже ничего подобного нет ни с точки зрения места проведения, ни организационно!

А существует МАКС, к сведению, за счет поступления средств от участников и посетителей. Мы ни разу ни рубля не взяли у государства!

Что касается ЛИИ им. Громова: мне кажется, что Владимир Владимирович не в курсе ситуации, которая складывается сейчас вокруг института. Перед новогодними праздниками я был в Кремле. Беседовал там с человеком, который курирует ВПК. Договорились вместе искать решение проблемы. Чтобы какой-то бывший чиновник Алешин решал судьбу знаменитого на весь мир научного центра — не бывать этому!