Голодать или грабить: Зачем Путин доводит россиян до ручки

Заканчивается вторая неделя самоизоляции и карантина в России ввиду угрозы распространения коронавирусной инфекции. Впереди еще две недели, которые могут быть продлены, потому что пик эпидемии еще не пройден. Как сообщил мэр Москвы Сергей Собянин, мы находимся у подножия этого пика. Однако, судя по индексу самоизоляции от Яндекс, россиянам надоело сидеть дома, если в начале апреля индекс держался на уровне 3,6 балла в вечернее время, то к 9 апреля опустился до 2,8. Увещевания властей растеряли эффект, однако скоро у россиян может появиться более понятная причина, чтобы оставаться дома — уличная преступность. Впрочем, пока всплеска краж, грабежей и нападений не наблюдается.

Полковник МВД в отставке, адвокат Евгений Черноусов рассказал «СП», что ожидает резкого роста уличной преступности, когда граждане, потерявшие доходы, окажутся перед выбором совершить преступление или голодать. Он считает, что МВД следует уже сейчас проводить профилактическую работу, в том числе с населением, чтобы объяснить, откуда может исходить угроза.

— Можно ожидать роста преступности. Это и кражи, и грабежи, и разбойные нападения на граждан. Что касается больших городов, то квартирные кражи, вероятно, сократятся, потому что подавляющее число горожан сидят дома, но без присмотра остались дачные поселки, кооперативы. В связи с тем, что карантинные меры резко сказались на платежеспособности населения — многие лишились работы или были отправлены в неоплачиваемые отпуска, у людей возникает дилемма либо начать воровать, вершить грабежи и разбои, либо остаться без средств к существованию. Их уже не будет сдерживать уголовный кодекс. Всплеск преступности может быть большой. Также это касается контингента, который находится на нелегальном положении, например, мигрантов. Они будут пользоваться тем, что не состоят на учете и их трудно опознать. А если они поймут, что преступления практически не раскрываются, то преступлений станет еще больше. Это касается и преступлений, совершаемой несовершеннолетними, — отмечает Черноусов.

«СП»: — Каким образом можно сдержать рост преступности?

— Это, конечно, усиление работы правоохранительных органов, возможностей оперативно-розыскной деятельности — информаторов, данных видеокамер. Дополнительное укрепление замками и сигнализацией домов на садовых участках. Все это должны люди знать и самостоятельно обеспечивать сохранность имущества. Риск стать жертвой нападения увеличивается. Гражданам нужно проявить осторожность: исключить ночные прогулки, необдуманные поездки. Большая роль принадлежит правоохранительным органам. Готовы ли они к всплеску преступности — нет. Если бы были готовы, то уже сейчас информировали бы граждан об имеющихся угрозах, памятки раздавали, профилактические беседы проводили, чтобы люди были готовы. МВД должно подготовить четкий план действий, свою роль здесь должны также сыграть прокуратура и ФСБ.

Схожего мнения придерживается и экономист Михаил Делягин: «Считаю, мы будем иметь разгул преступности, мы будем иметь нападения, мы уже сейчас имеем людей, у которых уже закончились деньги. Что будет к 30 апреля — катастрофа?».

Трудовые мигранты, мимо которых прошли меры поддержки населению, предложенные правительством, могут быть поставлены в условия, когда они будут вынуждены совершать преступления для удовлетворения базовых потребностей. Это может привести к межнациональным конфликтам. Уже сегодня в социальных сетях распространяется информация, что группы мигрантов дежурят возле крупных гипермаркетов и выискивают потенциальных жертв для ограбления. Экономист «Конфедерации труда России» Алексей Гаспаров отмечает, что о положении трудовых мигрантов на фоне кризиса почти не говорят.

«СП»: — Что будет происходить с положением трудовых мигрантов, которым вообще ни на какую помощь рассчитывать не приходится?

— Это отдельная история, которая вообще никак не освещается, притом что они не могут даже уехать с учетом закрытия границ. Для них, во-первых, нужно сокращать выплаты по трудовым патентам. Во-вторых, важно прямо субсидировать зарплаты населению, потому что в какой-то мере они трудоустроены — на какую-то минимальную заработную плату.

Субсидирование помогло бы и на них меры поддержки населению распространить. Теневая экономика в России оценивается в 25% ВВП — есть часть, которая работает вообще без трудовых договоров, а есть часть с серыми зарплатами. Тех, кто работает совсем без договоров, не так много. Если рассматривать иностранный опыт поддержки мигрантов, то там часто создаются фонды, когда человек может в заявительном порядке обратиться, описать свою ситуацию и претендовать на какую-то помощь.

«СП»: — Существуют ли риски, что трудовые мигранты могут пойти на совершение преступлений?

— Общественные риски, связанные с тем, что все эти люди резко остались без доходов, понятно, высоки. Это может сказаться на росте преступности, потому что они просто остались без денег.

Также прогнозируется и рост коррупционных преступлений, например, в здравоохранении. Transparency International, попавшее в список иностранных агентов, прогнозирует увеличение коррупции в отрасли на фоне пандемии коронавируса по всему миру.

— Коррупция в здравоохранении усугубляется, поскольку мы наблюдаем рост спроса и предложения в медицинской отрасли, что предоставляет условия идеального шторма для коррумпированных субъектов, которые пользуются неопределенностью, отвлекающими факторами и сбоями, — говорится в публикации TI.

В пример приводятся факты коррупции во врем борьбы с эпидемией Эболы в 2014—2016 годах. «Красный крест» сообщал о потере более 6 млн долларов в результате нецелевого использования средств, дублировании отчетов о зарплатах и взятках государственных служб взамен на возможность покинуть зону карантина.

---

Последние публикации по теме — экономический кризис:

«Подушка безопасности» Путина схлопнется к лету, а пенсионерам скажут: извините, мы немного ошиблись

Как Россия превращается в джунгли, где выживает сильнейший

Миллионы безработных печенегов станут серьезным испытанием для Путина и его княжества

Коронавирус снимает короны: Россия скатывается в нищету, и нет никого, кто спас бы ее от беды