Пандемия страха: Вакцины не помогут, коронавирус не уйдет

Согласно одному из последних заявлений президента России, страна уверенно и «с минимальными потерями» выходит пандемии коронавирус. По его словам, хотя проблемы еще есть, но «ритмичная работа» в этом направлении налицо. «Дай Бог, чтобы так и дальше было», — сказал Владимир Путин, выражая надежду на то, что стабильный выход из пандемии продолжался и впредь.

Этому оптимистичному заявлению придется пройти серьезнейшую проверку на прочность. Так, 13 июня стало известно, что на крупнейшем оптовом рынке «Синьфади» в столице Китая власти зафиксировали новую вспышку коронавируса. Как заявил глава пресс-службы пекинского правительства Сюй Хэцзянь, власти намереваются принимать самые решительные меры, поскольку риск нового распространения инфекции очень высок.

Так, в столичном районе Фэнтай уже введен режим военного времени, а уровень реагирования на ЧС в области общественного здравоохранения вновь повышен до второго. В находящемся в соседней провинции Хэбэй городе Баодин (население 11 млн. чел.), имеющем с Пекином активное транспортное сообщение, также введено военное положение.

На этом фоне может возникнуть вопрос: а не рановато ли тогда Россию начали выводить из режима самоизоляции, готовя, например, Москву к проведению массовых мероприятий, а в Приморье отменили 14-дневный карантин для приезжающих в регион граждан? Тем более что академик РАН, директор Центра иммунологии и молекулярной биомедицины МГУ, профессор Михаил Пальцев, в частности, предупредил — коронавирус может мутировать, и в результате изменений появится его более агрессивная форма.

По его словам, это может произойти по двум причинам. Во-первых, из-за выработки коллективного иммунитета, к которому вирусу необходимо адаптироваться. Во-вторых, из-за жаркой погоды, которая способствует повышению человеческого иммунитета и снижению заболеваемости воздушно-капельными инфекциями. А поскольку мутации происходят не в РНК вируса, а в его белковом рецепторе, это, в свою очередь, ставит под сомнение эффективность создающихся сегодня вакцин.

«Я бы не делал ставку на вакцинацию. Недавно Всемирная организация здравоохранения сообщила, что в мире разрабатывается 35 кандидатных вакцин. Если вакцину готовят по белковым рецепторам, то, как только они изменятся, препарат перестанет действовать. К тому же любая нормальная вакцина проходит много стадий испытания, на которые потребуется полтора-два года, и надо чётко ориентироваться на этот срок. Поэтому я бы рассчитывал на естественный иммунитет населения», — предположил профессор, при этом уточнив, что любая эпидемия, а особенно пандемия, длится от года до трех лет.

Интересно, что доктор медицинских наук, профессор НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Гамалеи, вирусолог Анатолий Альтштейн в беседе с «СП» совсем недавно признавал — хотя «вторая волна» коронавирусной инфекции весьма вероятна, но вместе с тем очень велика вероятность того, что она будет более легкой.

— Скорее всего, будут просто распространяться те варианты COVID-19, которые более приспособлены к размножению, но куда менее патогенные — отмечал тогда эксперт.

Так кто же из экспертов прав, и к какому варианту «второй волны» — жесткому или мягкому — нужно готовиться россиянам?

— В наше время в медицине и биологии много чего возможно, и то, о чем говорит Михаил Александрович [Пальцев], тоже может быть, — считает академик РАЕН, доктор медицинских наук, профессор, специалист в области эпидемиологии и профилактической медицины Игорь Гундаров. — В отличие от западной школы с ее узкогенетическим подходом, существует и более широкий взгляд на проблему, который, в частности, разделяла и советская биология.

Так вот, в нем мир представлялся как сложная система биоценоза, в котором вирусы представлялись огромной армией, живущей и развивающейся по своим собственным внутренним законам. Отсюда вполне допустимо либо вытеснение одного вируса его более агрессивным «собратом», либо мутация вируса, опять же, в более агрессивную форму.

«СП»: — То есть сценарий, обрисованный академиком Пальцевым, вполне возможен?

— Теоретически это вполне вероятно. И отсюда сразу же следует важный вывод, что современная ориентация на разобщение и блокаду людей — дело, конечно, хорошее, но в деле общей борьбы с инфекцией занимающее от силы процентов 30. Важен человеческий иммунитет, но вот как раз этим почти никто не занимается.

Что же касается вакцины, то Михаил Александрович [Пальцев], крупнейший специалист в этой области, совершенно точно все говорит. И о сроках ее выпуска, потому что делать это раньше, чем через год-два, я полагаю, преступно. И о ее неэффективности, потому что вирусологи отмечают — белковая составляющая коронавируса, на основании которой разрабатываются вакцины, мутирует.

Согласно последней информации, коронавирус изменяется со скоростью до двух мутаций в месяц, и вполне возможно, что в следующие годы мы столкнемся уже с совершенно новыми его серотипами, которые разработанным вакцинам не подчинятся.

«СП»: — Выходит, рассуждения о высокой степени опасности «второй волны» COVID-19 — это отнюдь не «детские страшилки»?

— Что касается вопроса о пресловутых волнах, необходимо отметить один момент. Коронавирус заставил наше сообщество более пристально изучать эту сферу, и мы с коллегами выяснили — для инфекций характерны целых три волны, причем повторяющихся из года в год в определенной последовательности.

Для того, чтобы очертить их границы, в качестве точки отсчета нужно принимать не календарный Новый год, а какое-то иное явление.

Так вот, если брать в качестве старта день летнего солнцестояния, 22 июня, совершенно четко видно, что первая волна заболевания стартует примерно в октябре. Она сравнительно небольшая, а вот уже резкий рост смертности и подскок числа зараженных приходится на январь, когда начинается, собственно, вторая волна. В феврале она идет на спад, а потом вдруг в марте происходит следующий подскок, и это, как вы понимаете, есть уже третья волна инфекции.

Так что ожидаемое в октябре повышение уровня заболеваемости — это никакая не «вторая волна» из-за того, что мы якобы плохо изолировались, а очередная первая волна нового года. Это закономерная цикличность, существующая веками.

«СП»: — И все же можно ли с какой-то определенностью говорить о том, что грядущий октябрьский подскок будет по своей тяжести и показателям летальности больше, чем мартовский?

— Первое, что можно сказать, так это то, что октябрьская волна с высокой долей вероятности будет все же небольшой. При этом задам встречный вопрос: а кто, собственно, сказал, что нынешняя волна заболеваемости была именно «большой»? Большой была волна поднятой вокруг коронавирусной инфекции паники. Большой была волна диагностических тестов, которые в массе своей оказались неточными.

«СП»: — А как же смертность от пневмонии?

— Я всегда говорю о том, что этот показатель должен быть главным, потому что в людей, в конечном счете, интересует только одно — останутся они живы или нет. Цифры вокруг коронавирусной инфекции накручиваются, а между тем, смертность от пневмонии, согласно данным Роспотребнадзора, эпидемиологические пороги не превысила. То есть никакой эпидемии, а тем более пандемии нет, и это говорит нам, повторюсь, наш Роспотребнадзор.

«СП»: — Получается, кто-то использует ситуацию вокруг коронавируса в каких-то личных целях?

— Природа вспышки паники вокруг коронавирусной инфекции кроется в том, что при наличии огромного количества социальных сетей все человечество всего за один день легко можно сделать одним коллективным мозгом и погрузить его в состояние заразной эмоции либо идеи.

Сейчас у нас идет самая настоящая пандемия страха (здесь, кстати, надо сказать коронавирусу спасибо за то, что он показал, насколько наш социум от этого незащищен). Изначально, я считаю, она возникла случайно, но уже потом к ней быстренько подключились заинтересованные финансовые и политические круги.