Профессор Яблонский: «Дистанционка в медицине недопустима»

«Если бы не коронавирус, мы так бы и работали на старой аппаратуре, без нормальной индивидуальной защиты и за смешную зарплату. Сколько ни говорили об этом прежде, начальство нас в упор не слышало. Надо было, чтобы медики начали умирать на рабочих местах, больные страдать от дефицита лекарств и квалифицированной помощи, чтобы власть, наконец, поняла значимость нашей профессии».

Это крик души врача одного из петербургских стационаров. Разговорилась я с ним, позвонив недавно по личному вопросу. Знакомы мы больше двадцати лет. Знаю его как человека сдержанного, по натуре оптимиста. И вдруг — разошелся! Всего-то и заметила к слову, в каком почете нынче отечественные медики…

О них и в самом деле вспомнили, когда припекло. Сразу нашлись средства на приобретение современной аппаратуры, на серьезные доплаты к окладам. Не далее, как в минувшую среду стало известно о предложении вице-премьера Голиковой продлить на сентябрь стимулирующие выплаты для специалистов, работающих с ковид-больными. На них предлагается выделить дополнительно 12,1 млрд. рублей.

Это, конечно, и важно, и нужно. Но главных проблем в нашей системе здравоохранения не решает. Больше того, отвлекает от них. В частности, от проблемы с дефицитом специалистов, порожденной варварской реформой, затеянной чиновниками в 2010-х годах. К началу текущего года только среднего медперсонала не недоставало в стране по самым скромным подсчетам 120 тысяч человек. Врачей — не менее 25 тысяч человек.

И не только в регионах, но и в обеих столицах. С началом эпидемии коронавируса «закрывать» кадровые дыры пришлось в экстренном порядке за счет студентов профильных вузов и колледжей под предлогом «плановой практики». Неопытных, недостаточно подготовленных к условиям работы с вирусными пациентами, их кинули в самый очаг заразы. Не все с таким решением согласились, подавая заявления об отказе от практики, а за ним и на отчисление.

Тогда же, весной, в правительстве заговорили о необходимости «значительного увеличения» бюджетных мест в медицинских учебных заведениях, а также размера стипендий обучающимся. В надежде, что это привлечет абитуриентов. Привлекло ли? Какие направления оказались наиболее востребованными? А те, кто поступал — действительно ли мечтают посвятить себя лечению людей?

Знаю как минимум три семьи, в которых окончившие нынче школу дети сдавали документы «на медика». В одном случае выбор был предопределен традицией рода, в котором одни врачи. В двух других практичностью: бюджетных мест больше, конкурс меньше, поступим, а там посмотрим.

Бороться с нехваткой медиков в правительстве РФ решили также с помощью целевого набора в вузы. То есть, обязывающего после получения диплома вернуться работать туда, где получал направление на учебу.

Что из этого может в итоге получиться, корреспонденту «СП» рассказала Елена Пармон, директор Института медицинского образования Национального медицинского исследовательского центра имени В. А. Алмазова Минздрава России.

 — Набор студентов на так называемый специалитет дело для нас, в сущности, новое по сравнению с набором в ординатуру. В первом случае поступают, как правило, вчерашние школьники, во втором — люди, уже имеющие и профильное образование, и опыт работы, — рассказывает Елена Валерьевна. — На специалитет сначала было довольно много заявлений. Но по мере того, как сдавались экзамены, численность абитуриентов стала резко снижаться.

У нас ведь был высокий проходной балл — 280 из 300 возможных. Мест — 175, поступающих — без малого полторы тысячи человек.

«СП»: — Какова география абитуриентов целевого набора?

 — Преимущественно Северо-Запад страны. Думаю, это из-за пандемии. Ведь в случае успешной сдачи экзаменов на учебу требовалось ехать в Петербург. Не все оказались к этому готовы. Экзамены и общение с абитуриентами по понятным причинам проходили нынче дистанционно. Возможности понять, почему человек выбрал медицинскую профессию, готов ли он к ней, у нас не было.

«СП»: — Предполагается, что при целевой форме подготовки это делают ваши коллеги на местах…

 — Не во всех регионах страны ответственно отнеслись к подбору абитуриентов для обучения в нашем институте. На местах фактически отсутствует профессиональная ориентация молодежи. Идут «куда получится». Были такие поступающие, которые явно «не тянули» при сдаче экзаменов. При этом, если они набрали минимальный бал, мы обязаны их зачислять…

Развивает тему Петр Яблонский, хирург высшей квалификации, доктор наук, профессор, декан медицинского факультета Санкт-Петербургского государственного университета, заслуженный врач РФ, главный хирург-эксперт горздрава СПб.

— Для меня совершенно очевидно, что интерес к нашей профессии растет. И пандемия здесь, в общем, не причем. Такая тенденция наблюдается мной с 2016 года. В этом непростом году рост числа абитуриентов во все наши университетские медицинские учебные заведения — колледж, факультет СПбГУ, аспирантуру — вырос втрое. Есть рост и качественный: средний балл абитуриента-2020 составил 94,5. По качеству набора мы делим сейчас пальму первенства с МГУ. Самые востребованные направления у поступающих — лечебное дело и стоматология.

«СП»: — Приемные экзамены в большинстве вузов, в том числе, и в вашем, проходили в этом году дистанционно. Где-то также собираются и обучать новоявленных студентов…

 — Дистанционка в медицине недопустима! Невозможно преподавать по компьютеру анатомию, физиологию. Только отдельные курсы лекций. А ординаторские обходы, дежурства? Их никакие современные технологии не заменят. Мы подготовились к очным занятиям. И ждем сейчас решение Роспотребнадзора Петербурга о допуске студентов на наши клинические базы.

«СП»: — Ваши коллеги из других медицинских вузов страны частенько сетуют на устаревшую систему обучения, говорят, давно пора её менять. Кивают при этом в сторону Минздрава РФ — дело, мол, за данным ведомством, а оно «не шевелится». У вас лично есть предложения, что именно нужно изменить при подготовке будущих врачей?

 — Да. Первое: обучение должно быть практико-ориентированным. С первых месяцев пребывания студента в медицинском вузе ему необходимо начинать учиться работать с пациентами. Его объем компетенции к выпуску должен быть таким, чтобы был максимально полезен на любом врачебном фронте.

Второе: необходимо совершенствовать обучение в той части, что касается лабораторных инструментальных исследований. Третье: нельзя не понимать особой важности нравственной составляющей личности врача. Подтвердил это печальный опыт «красных зон» в стационарах с коронавирусными пациентами. Когда специалисты в белых халатах, которых ждали больные люди, категорически отказывались заходить к ним под предлогом опасности заражения вирусом. Были случаи рыночного подхода к оценке риска. И спекулятивного — к государственным выплатам… Нравственная составляющая должна стать выше. Тут многое зависит от организации учебного процесса в средних специальных и высших медицинских учебных заведениях.

«СП»: — Как вообще понять, кто из студентов-медиков неслучайный человек в профессии, не уйдет из неё, получив диплом, не станет костоломом?

 — Сложный вопрос… Мы сейчас серьезно задумались о необходимости тестирования абитуриентов психологами. Надо создавать условия для профессионального отбора. Совершенно очевидно, что считать баллы при зачислении недостаточно. Нужен и контроль после выдачи диплома. Хотя бы первые три-пять лет, как это было во времена СССР. Не можем и не должны мы учить дальше и так называемых медицинских нигилистов, ориентированных исключительно на красоты современных медицинских технологий будь то микрохирургия или какое-то другое направление. Как и потребленцев от медицины, которые, ещё не поступив, ориентированы на указ президента РФ о высоких выплатах врачам. Тот пласт проблем, над решением которых и нам, и Минздраву РФ нужно работать гораздо активнее, чем раньше.

«СП»: — В Петербурге большой процент отчислений студентов медвузов?

- От 25% до 40%. Причина, как правило, академическая неуспеваемость. На нашем факультете СПбГУ мы в этом году выдали всего 62 диплома из 108 поступивших. Годом раньше и того меньше: 47 (из 106 поступивших). Это тяжелая для нас статистика.