Россия так привыкла жить в эпоху кризисов, что они больше не пугают

Россияне больше не боятся кризиса и привыкли к нестабильности. Это следует из данных Росстата по индексу потребительской уверенности. В III квартале 2020 года показатель продемонстрировал рекордный рост — на 8% (по сравнению со II кварталом). «Такой стремительный рост наблюдался только в 2014-м и в начале 2015 года», — отмечают в Росстате.

Наибольший оптимизм демонстрируют представители средней возрастной группы — от 30 до 49 лет. Здесь рост индекса потребительской уверенности подпрыгнул сразу на 10%. Молодежь от 15 до 29 лет также уверена в завтрашнем дне — рост 7%.

Правда, рост индекса потребительской уверенности связан не с увеличением числа оптимистично настроенных граждан. Так, с 18% до 15% уменьшилась доля респондентов, положительно оценивающих изменения в экономике России в течение следующих 12 месяцев.

Индекс в целом вырос, поскольку уменьшилось число пессимистов, и выросло количество тех, кто оценивает будущее нейтрально. С 45% до 36% снизилась доля негативных оценок, с 34% до 45% увеличилась число граждан, считающих, что экономическая ситуация в России не изменится.

Аналогичную картину дают индексы личного материального положения. Индекс ожидаемых изменений вырос на 6%, индекс произошедших изменений — на 5%. В этом блоке число оптимистов также не растет (10%). Однако и здесь снижается количество тех, кто говорит об ухудшении своего материального положения в прошлом или в будущем (с 31 до 23%). При этом доля нейтральных оценок увеличилась с 56 до 64%, отмечается в исследовании Росстата.

О снижении пессимизма говорит и готовность граждан совершать крупные покупки: соответствующий индекс вырос на 13%.

Все это оказалось полной неожиданностью для аналитиков, поскольку в августе-сентябре тренды в настроениях были прямо противоположные. ЦБ, в своем информационно-аналитическом комментарии отмечал восстановление потребительской активности в августе существенно замедлилось, а в сентябре она вошла в стагнацию на фоне исчерпания эффектов отложенного спроса.

Регулятору вторил Центр развития ВШЭ в «Комментарии о государстве и бизнесе»: в августе Россия начала готовиться ко второй волне кризиса — потребление россиян перестало расти, а безработица достигла 6,4%. «Ухудшение эпидемиологической обстановки в сентябре и снижение цен на нефть омрачают дальнейшую перспективу оживления спроса», — писали аналитики ВШЭ.

И вот — прогнозы полностью опрокинуты. Видимо, граждане устали от кризисной ситуации, и перестали обращать внимание на пессимистические прогнозы. В конце концов, жизнь в России, начиная с 1991-го, представляет собой цепь кризисов. Можно сказать, россиян приучили быстро адаптироваться к негативному развитию событий, и жить по формуле «не война — и слава Богу».

Можно, наверное, гордиться такой несгибаемостью: вряд ли американцы и европейцы, погрязшие в комфорте, выдержали бы подобные испытания. Но есть одно «но». Жизнь в состоянии периодического стресса, бедности, отсутствия уверенности в завтрашнем дне сказывается на обществе не лучшим образом.

Это наглядно видно на примере Кубы. По данным британского журнала The Economist, Остров Свободы является единственной страной Латинской Америки, чье население уменьшается вследствие резкого снижения рождаемости, и это происходит из-за падения жизненного уровня и снижения «интереса к жизни».

Что стоит за исследованиями Росстат, хорошо это или плохо — привычка к кризису?

— Конечно, жизнь заставляет нас адаптироваться к кризисам, но это отнимает жизненную энергию, — отмечает заведующий отделом социологии Фонда ИНДЕМ Владимир Римский. — Понятно, почему произошел рост индекса потребительской уверенности в III квартале. Эпидемия отодвинулась, карантинные ограничения сняли, и потребительские планы граждан, которые были отложены, начали реализовываться. Это нормальное поведение людей: пока можно, давайте обеспечим свою жизнь.

Но возникает вопрос: мы настолько хорошо адаптировались к проблемам в своей жизни, что теперь эти проблемы не замечаем, или же проблемы на нас влияют? Мой ответ — и эпидемия коронавируса, и негативные процессы в экономике — на нас, безусловно, влияют, и отнимают силы и энергию.

Да, мы справляемся с трудностями — и это замечательно. Но это означает, что свои жизненные стратегии мы направляем на выживание, и в этом огромная проблема. Мы ориентированы не на развитие, на стремление стать лидерами в мире по каким-то направлениям — в повестке элементарное выживание.

Лишь у немногих в такой обстановке остается желание что-то сделать. В большинстве случаев происходит снижение притязаний людей на нормальную, благополучную, обеспеченную жизнь.

«СП»: — То есть, привычка к кризису — это плохо?

— На мой взгляд, ничего хорошего в ней нет. Я бы очень не хотел, чтобы в России получалось, как на Кубе. Но факт остается фактом: россияне не уверены ни в будущем, ни в настоящем, и нормальная жизнь в нашей стране никак не налаживается.

Поэтому я бы призвал не радоваться, что мы так успешно выживаем в сложных ситуациях. Повторюсь, надо не выживать — надо развиваться, нормально жить, обеспечивать свое благосостояние.

Современная экономика глобальная, хотим мы этого или нет. И чтобы в России было достаточно высокое благосостояние, мы должны уверенно конкурировать на мировых рынках. По-другому просто не получается.

Если же мы тратим свои деньги, время, ресурсы на выживание, мы начинаем проигрывать в конкуренции с другими экономиками мира. Мало того, если мы просто выживаем, мы загоняем себя в угол. Чем больше мы занимаемся выживанием — тем хуже живем, и тем больше нам придется в перспективе заниматься именно выживанием.

Это замкнутый круг, и это очень негативный социальный сценарий. Именно поэтому меня не радуют показатели Росстата.

— Исследования потребительской уверенности носят манипулятивный характер, — считает председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. — По сути, это чистая психология: никто вам точно не скажет, что подобные субъективные индексы означают.

В исследовании Росстата речь идет про III квартал, и не случайно — как раз к началу июля были сняты ограничения из-за COVID-19. Коронавирусные ограничения воспринимались населением как кошмар, и после их отмены жизнь показалась — независимо ни от чего — практически раем. В конце концов, люди смогли в парикмахерские добраться, и просто гулять без ограничений.

Сейчас эпидемиологическая обстановка снова обостряется, и вводятся новые ограничения. По мере ужесточения карантинных мер, полагаю, замечательная потребительская уверенность россиян снова грохнется вниз.

«СП»: — Можно ли сказать, что россияне привыкли к кризисам?

— Система нестабильности и скачков, действительно, приучила наших граждан ко всему. Во многом, это вопрос закаленности и национального характера. Другое дело, что русский человек терпелив и адаптивен, но если ситуация его достанет — бьет по-настоящему и наотмашь.

Мы видим сегодня — и по опросам, и по субъективным ощущениям, — что народ в России уже достаточно зол. Он не понимает стратегии экономики и социального развития в позитивном направлении.

Де-факто, ситуация на постсоветском пространстве крайне нестабильная. И это никак не связано с психологически настроением россиян в III квартале. Люди сегодня могут охотно давать позитивные ответы на вопросы Росстата, и все потребительские индексы могут показывать рост. Но в какой-то момент ситуация может прорваться. И прежде всего — из-за абсолютного неприятия властью очевидного факта: никто не понимает, куда идет страна, и почему так низка эффективность работы государства.

Никакие растущие индексы этого положения не изменят, и риск прорыва не снизят.