«Либерал не враг и не предатель, но либерализм приводит к разрушению страны»

Противостояние либеральных и консервативных течений в постсоветской России было, есть и будет. Травма, полученная после распада Советского союза и «лихих 90-х», на которую с удовольствием ссылается нынешняя российская власть, по-прежнему болезненна как для левых консерваторов — левопатриотических политических сил, так и для правых — сторонников имперского национализма. Сегодня российская власть позиционирует себя как приверженец консервативных ценностей, но действует чаще как прагматик и дистиллированный либерал.

Как отмечает доктор политических наук Николай Работяжев, либерализм — это не философская концепция, обосновывающая необходимость ограничения власти государства и общества над индивидом, а проповедь экономического индивидуализма и нерегулируемых свободно-рыночных отношений и компрадорской буржуазии.

Большая часть страны разочаровалась в либеральной идеологии, однако на сегодняшний день нельзя не отметить роста популярности либеральных течений среди молодежи. Так, советский политик Виктор Алкснис считает, что новые российские либералы озвучивают справедливые требования соблюдения гражданских прав и свобод и тем самым привлекают сторонников, которые не помнят трагедии 90-х годов, напрямую связанной с «либеральными» реформами Егора Гайдара и последующим «диким капитализмом».

Писатель и публицист, главный редактор левоконсервативной газеты «Завтра» Александр Проханов на вопрос, что плохого в либерализме, отвечает:

«Опыт общения России с либералами кончается для страны совершенно трагично — Россия распадается. Либералы могут быть яркими и прекрасными, но их присутствие во власти приводит к тому, что они разрушают государство, не предлагая никаких других основ. Россия рушится и для ее восстановления приходится возвращать имперскую форму правления огромной ценой — ценой потери исторического времени и потерей людей».

Левые и правые отечественные консерваторы являются «державниками», для которых сильное государство является одной из ключевых ценностей. На этой почве происходят конфликты в контексте патриотов-государственников с либералами. Так, консервативный «Левый фронт», находящийся в оппозиции к действующей власти, готов на тактический союз с либеральной оппозицией, а затем клеймит ту же оппозицию позором за «раскачивание ситуации», связанной с отравлением Алексея Навального и возможными санкциями против энергетических проектов, которые очень нужны государству.

Для консерваторов либерализм ассоциируется с Западом, а Запад — с идеологическим врагом России. Таким образом, для патриотов-государственников либерализм представляется как угроза высшим ценностям российской цивилизации, который лишает ее национальных корней в угоду материального достатка и эгоистических устремлений.

Однако сравнивать либерализм и государственничество не правильно, отмечает ведущий научный сотрудник Института Российской истории РАН, специалист в области истории либерализма Кирилл Соловьев, правильнее говорить об оппозиции либерализма и консерватизма.

«СП»: — Существует ли противостояние либеральной идеологии и государственнического подхода?

— С точки зрения либерализма государственнический подход ничем не плох. Напротив, либерализм предполагает государство, это не анархистское течение ни в коем случае. Более того, либерализм предполагает сильное государство в обязательном порядке. Имеется в виду функциональный подход к государству, которое несомненно должно обладать инструментарием для решения задач, стоящих перед либерализмом.

Эта проблематика ложная — нет никакого противостояния либерализма и государственнического подхода. Это искажение происходит зачастую потому, что неадекватно понимается, что такое либерализм.

«СП»: — С либерального фланга часто слышны упреки в излишнем участии государства, например, в экономике.

— Утверждение, что либерализм не предполагает вмешательства в экономику это из области конца XVIII века, тогда действительно был такой подход, но уже в начале XIX века либералы так говорить не будут. Напротив, они будут обосновывать вмешательство государства в экономику.

«СП»: — Что касается традиционных ценностей и так называемых скреп?

— Отношение к традициям и культуре не входит в ядро либерализма как политической идеологии. Тут многое зависит от индивидуальных вкусовых предпочтений. Есть такой важный важный элемент, как права человека, которые являются базовыми и неотъемлемыми, а отношения к традициям — будут зависеть уже от определенной культуры для данной местности и времени.

«СП»: — И все-таки конфликт между теми, кого называют государственниками-патриотами, и условными либералами существует?

— Это вопрос о том, кто кого называет либералами и государственниками-патриотами — в самоназвании, а не в сути конфликта. Если говорить не о людях, которые себя как-то называют, а о политических течениях — такого конфликта нет.

Либерализм можно сравнить с консерватизмом — тут будет некий конфликт. С государственничеством — нельзя, эти понятия находятся в разных плоскостях. Если брать либертарианство, то у них есть свой взгляд на государство, но к либерализму это прямого отношения не имеет. Конфликт консерватизма и либерализма существует на уровне идеологии, а на уровне людей такого конфликта может не быть. Есть такие понятия, как либеральный консерватизм или консервативный либерализм — это смежные зоны, где эти идеологии могут пересекаться. Если брать чистые либерализм и консерватизм, то во многом они конфликтны к друг другу и не согласуются, но с государственничеством это никак не связано. Есть консерваторы-анархисты, которые ставят под сомнение ценности современного государства, одновременно большая часть либералов является государственниками.

Противоречие консерватизма и либерализма заключается в приоритетах. Для либералов, это права отдельно взятой личности, для консерватора — права больших общностей. Это принципиальное отличие, но дальше могут быть детали, которые эти противоречия смазывают.

---

Публицист и литературный критик Андрей Рудалев в свою очередь говорит о том, что либерализм, который удачно ложится на отечественную почву, это о человеколюбии, но критикует радикальных российских либералов за нигилизм.

— Надо сразу сказать, что либерал — не враг и не предатель. Другое дело, что либерализм часто обретает крайние формы, становится карикатурным, а то и уродливым.

Дело в том, что он должен развиваться, чувствовать страну, любить, а не догматизироваться и становиться формой светской религии. С патриотизмом ведь дела зачастую обстоят схожим образом. Особенно, если это патриотизм — директива от начальника, какая-либо компанейщина.

Либерализм на отечественной почве должен быть вариантом человеколюбия и человекозащитничества, отражением одного из основных свойств отечественной цивилизации — ее распахнутости во вне.

Нынешняя форма отечественного либерализма имеет давние исторические корни. Поэтому нынешний условный либерал не просто конъюнктурен, но он воспроизводит определенную традицию. О ней, к примеру, писал в эмиграции мыслитель Георгий Федотов, вспоминая про 18 молодых людей, которые во времена царя Бориса Годунова были отправлены за границу. Федотов называет их первыми русскими интеллигентами и отмечает, что никто из них не вернулся обратно на родину. Мыслитель говорит о «легкости национального обезличения». С этой легкостью национально обезличенный либерал идет и по сей день, мечтая обезличить, переделать, переформатировать страну и народ или дождаться, когда, например, вымрет последний советский человек.

По большому счету, либерал — это жертва цивилизационной конкуренции. Он не понимает уникальности тысячелетней отечественной цивилизации, ее особенностей, он не чувствует ее, полагая, что здесь все лежит во зле, и зло лишь в еще более ужасающих формах воспроизводит само себя. Посему грезит о граде Китеже, Беловодье, Гиперборее, только помещает их в западную систему координат. Этому «свету» и поклоняется. То есть мы имеем определенный формат раскольника, который бежит в европейские «леса» и там «сжигает» себя для Отечества.

Нынешний извод либерализма карикатурен, а то и вредит, как раз из-за того, что он силится перенести европейский «град Китеж» на отечественную почву и все здесь подверстать под его лекала. А подверстывать необходимо очень и очень многое: от народа до территории. Поэтому и либерал выступает нигилистом по отношению к отечественной цивилизации, которую он видит левиафанной и никакой больше. С другой стороны, он становится фанатичным утопистом.

В нынешней ситуации либерализм является проблемой, так как выступает препятствием по осмыслению образа будущего нашей цивилизации. Он стреножит ее комплексами неполноценности, аутсайдерства и вторичности, как в экономике, так и в политике. И это при том, что мир сейчас гиперконкурентный, когда без чувства национального самосознания, без своей уникальной повестки, без четкого понимания собственного будущего, мы можем попросту раствориться в чужих «водах», как те первые отечественные «интеллигенты» царя Бориса, — размышляет Андрей Рудалев.