Элитные кланы России застряли в социальном лифте

Элиты в России вырождаются, а социальные лифты застопорились. Власть все чаще наследуется, обрастает собственностью и формирует династии. Значительную долю региональной элиты составляют члены семейных кланов. Об этом говорится в исследовании Института социологии РАН, пишут «Ведомости».

По мнению аналитиков, элита в регионах все больше приобретает черты брежневской номенклатуры. Ее представители — как правило, люди старшего и среднего возраста. Молодежи в этой прослойке не более 10%, причем людей моложе 30 лет — вообще 1%.

Напротив, ключевые позиции занимает поколение 70−80-летних «крепких хозяйственников». Они, отмечается в исследовании, блокируют любые «рискованные» и просто «нетрадиционные» решения.

Из-за этого в региональных элитах практически не осталось политических активистов, а доли представителей науки, культуры снизились до 3,5% и 11% соответственно. «Наверх» попадают почти исключительно бизнесмены, аппаратчики и силовики, указывают в РАН.

По сути, формируется «параллельная Россия», считают в РАН.

Это напоминает ситуацию 1980-х, когда официальные институты теряли легитимность, и одновременно рождались параллельные миры с собственной иерархией, от региональных патриотов до криминальных группировок. В момент кризиса в 1991-м все они выступили против прежней системы.

— В регионах действительно блокированы возможности людей развиваться и делать карьеру, — считает политолог Сергей Марков. — Региональная элита у нас, как правильно указывает РАН, завязана либо на управленческую государственную бюрократию, либо на бизнес, либо на силовиков. Плюс, эти кланы тесно спаяны друг с другом семейными связами. В результате сложились целые структуры, которые зачастую имеют мафиозный характер, и не чураются криминальных методов для достижения целей.

Члены региональных структур, в основном, люди «боевого» возраста 50−60 лет — так называемые младшие бэби-бумеры.

Замечу, в наши дни средняя продолжительность активной жизни сильно увеличилась. Как мы видим, к власти в США приходят старшие бэби-бумеры: Джожефу Байдену 77 лет, Дональду Трампу — 74 года, Нэнси Пелоси — 80 лет, Берни Сандерсу — 79 лет.

В России, слава Богу, заправляют не старшие бэби-бумеры, а младшие. Но в какой-то мере это даже усугубляет ситуацию. С большой вероятностью, представители российской элиты, которым сейчас по 50−60 лет, планируют сохранять власть еще лет пятнадцать.

«СП»: — Можно ли построить социальные лифты внутри отдельного региона?

— Для этого во главе региона должен стоять губернатор-революционер. Таких революционеров особо не видно. Молодые прогрессивные менеджеры, которых иногда назначают на губернаторские посты, как правило, слабы. Кроме менеджмента, им нужна определенная политическая поддержка — ее они могут получить только от спаянных друг с другом элитных кланов.

Можно полностью согласиться с выводом РАН, что активные люди, которых не устраивает региональная элита, вынуждены либо мигрировать, либо создавать альтернативные тусовки. Пока, я считаю, эти тусовки нельзя назвать серьезными структурами.

Есть и третья социальная стратегия, не упомянутая в исследовании: активные люди в регионах пытаются выстроить отношения с федеральным центром — пытаются включиться в различные федеральные программы.

Проблема в том, что федеральный центр предоставляет мало таких программ — он не идет навстречу активным людям. В этом одна из ошибок центра, и одновременно одна из возможностей для изменения ситуации.

Я считаю, нужно больше честности в распределении федеральных ресурсов в рамках подобных программ. Возможно, следует тотально сменить команду в центре, которая занимается распределением грантов. Ее члены засиделись на своих местах и, возможно, обросли коррупционными связями.

Де-факто, федеральные гранты сегодня дают не столько тем, кто хорошо работает, сколько тем, кто хорошо отчитывается. Причем, если ты честно работаешь, то отчитаться по гранту, скорее всего, не сможешь.

«СП»: — Почему власть в России не пытается развернуться к активным людям?

— У нас произошел сбой критериев: от людей требуется бюрократическая гиперлояльность вместо содержательной активности. В результате, происходит вымывание ярких, активных людей — и прежде всего, из федеральных структур. Возьмите руководство «Единой России» или Общероссийского народного фронта. Там кто-то знает яркие фигуры?!

По сути, в официальных структурах выстроена система лживой бюрократической лояльности. И здесь действительно возникает аналогия с брежневским временем.

Во времена позднего СССР руководители, которые потом участвовали в разрушении системы, громче всех славили Леонида Брежнева и Коммунистическую партию. Я считаю, сегодня именно по людям лживой лояльности должен быть нанесен удар.

Плюс, есть еще возможность изменить ситуацию с социальными лифтами: нужно создать новые сферы, в которых люди могут пробиться. Одна из таких сфер — цифровая экономика, которая должна прийти в регионы, и которая как раз связана с активными и талантливыми людьми. Другая очевидная сфера — это наука. Вложения в науку — зарплаты, гранты, социальные статусы, — также позволят выйти на авансцену новым людям.

Должен заметить, у Владимира Путина есть опыт подобных решений. В свое время, по итогам гражданского форума 2001 года, в России была открыта совершенно новая сфера — общественного активизма, стимулируемого властями. На этой волне возникли общественные палаты в центре и регионах, новые общественные организации. Активность общественников отчасти сбалансировала путинских силовиков, и придала политическому проекту Путина большую цивильность и эффективность. Сегодня, я считаю, этот опыт должен быть активно использован.

«СП»: — Федеральная элита России похожа на региональную?

— Безусловно — в федеральной элите так же «все схвачено». Отличие только в том, что региональная элита в принципе не ставит перед собой задачи обновления и ухода от клановости. Федеральная элита, с одной стороны, участвует в клановости, с другой — понимает тупиковость этого пути.

Надо понимать: клановость на высшем уровне возникла, поскольку Путин и его команда сделала ставку на сильных — на тех, кто сам способен удержать власть. Этих сильных привели к лояльности — в итоге остановилось расползание России, ее криминализация.

Но сейчас ситуация изменилась. Возникает новая задача — именно развития новых сфер для активных граждан, и выстраивания эффективных социальных лифтов. Для этого должны кардинально измениться существующие институты — той же «Единой России» требуется кардинальная кадровая чистка. Из партии, я считаю, необходимо убрать людей с замашками комсомольских активистов 1970-х, и вернуть туда ярких людей.