«Дистанционку» отменили, но угрозы для детей остались

Российские школы во всех регионах с 18 января возвращаются к очной форме обучения, на карантине останутся только 10 школ в семи регионах. Во многом такое решение власть была вынуждена принять после массового недовольства «дистанционкой» со стороны родителей. Однако специалисты предупреждают, что кажущаяся «победа» может быть лишь прикрытием для более губительных процессов реформирования образования, запущенных несколько лет назад.

Вначале об отказе от дистанционного обучения с 18 января заявил мэр Москвы Сергей Собянин. Первое полугодие учебного года учащиеся 6−11 классов проходили онлайн, им был заблокирован льготный проезд по социальным картам. Эстафету столицы решили подхватить на уровне всей страны. Министр просвещения Сергей Кравцов мотивировал решение тем, что «дистанционные технологии никогда не заменят традиционный формат обучения, а будут дополнять и развивать классическое школьное образование».

О том, что онлайн-обучение нельзя считать полноценным образованием, говорили многие эксперты. И не только с той точки зрения, что далеко не все дети способны к самодисциплине. Школа, как известно, не только учит, но и воспитывает, и важная часть воспитания и нормального формирования личности ребенка — общение со сверстниками.

Но можно ли надеяться на то, что школьное образование вернется в прежнее русло?

Дело в том, что с 2010 года, когда никто и не думал о пандемии коронавируса, в России реализуется программа по так называемой цифровизации школы. Традиционные методы обучения должны быть вытеснены новыми методиками. Карантинные мероприятия лишь ускорили этот процесс и морально подготовили к нему родителей.

Политолог, кандидат исторических наук Ольга Четверикова уверена, что новые образовательные технологии будут способствовать закреплению разделения людей на так называемую «элиту» и всех остальных:

— Проект «Школа 2030» практически стал частью национального проекта «Образование». Предполагается во все школы России внедрить цифровые технологии. Появятся не только электронные доски, но и электронные библиотеки, и обучение через компьютерные игры, и новая система оценки, и внедрение цифрового профиля ученика вместо экзаменов. Все эти подходы разработаны и сейчас вводятся под видом создания цифровой образовательной среды в нескольких регионах.

Сейчас родители выступали против дистанционного обучения. Хотя некоторые под этим видом как раз способствовали «дистанционке», говоря о необходимости закрепить ее в законе под видом добровольного выбора. Хотя такое обучение недопустимо в принципе. Но пока шли дискуссии вокруг этого, шла подготовка к внедрению цифровых платформ. Так что главная борьба еще впереди.

«СП»: — Чем опасна цифровая среда? Можно вспомнить, как раньше у учеников были меловые доски, но потом их заменили тетрадки, а от чернильниц отказались в пользу шариковых ручек, сейчас просто многое делается при помощи гаджетов.

— Это не передовые технологии, они ведут к дебилизации. Об этом говорят все профессионалы, психологи, психоневрологи, педагоги. Обучение через компьютер это в принципе не обучение, об этом на Западе написано много книг. Образование через компьютер ведет к слабоумию, оно атрофирует целые участки мозга, а потому не развивает.

Компьютерное обучение способствует формированию клипового мышления, отучает размышлять. Не говоря об электромагнитном излучении от всех гаджетов. Есть заключения научных институтов.

На Западе исследовали итоги компьютерного обучения с 2012 года. Выяснилось, что такое образование ведет к резкому падению способности понимать прочитанное, считать.

За мифом о пользе цифровизации лежит невежество и интересы IT-компаний, которые получают громадные прибыли.

Тем более, цифровизацию школы нельзя рассматривать в отрыве от общего процесса внедрения технологий вроде «умного города». Сергей Собянин намекал, что цифровые технологии в школе фактически нужны для сбора больших данных на детей.

У нас был принят закон о цифровом реестре, который предполагает формирование цифрового профиля гражданина. И у учащихся тоже будет свой цифровой профиль. То есть речь идет о глубоком переформатировании всей системы управления.

Сегодня мы переживаем третий этап реформирования школы — фактическую передачу образовательных учреждений из государственных рук в руки различных компаний. С 2022 по 2030-й будет четвертый этап, который предполагает ликвидацию традиционного образования.

И что бы ни говорили про какие-то гибридные формы, но цифровая школа должна полностью вытеснить традиционную.

«СП»: — А чем плохо создание цифрового профиля ученика?

— Мы должны понимать, что введение цифрового профиля ученика это фактически евгеническая система, кастовый подход к обучающимся. Детей будут натаскивать на получение узких практических знаний, но нормального образования они не получат.

Сейчас идет мода на полных невежд. Крупным IT-компаниям, международным корпорациям не нужны умные и образованные. Какая сейчас самая распространенная профессия? Это курьеры. Все переходят на интернет-торговлю, нужны доставщики, и это факт.

Нам говорят про новые профессии вроде дизайнеров виртуальной реальности. Это звучит красиво, но в реальности мы видим совсем другое. Мы видим резкое падение уровня образования, полное отсутствие кадров для промышленности, научно-технического творчества. Оставляют только людей, которые нажимают на кнопки.

Есть так называемые «про-активные», это примерно 10% людей. Их способности будут доводить до некоего «товарного» вида и продавать специалистов как товар. А в отношении других это просто обучение простейшим навыкам.

И важно, что вся эта цифровизация школы идет на пользу зарубежных IT-компаний. Если каких-то специалистов и будут готовить, то для западных компаний. Это один из результатов нынешней власти — большинство молодежи хочет уехать из страны.

Заметьте, но дети элиты учатся в классических гимназиях. И наблюдается большой контраст в умении думать и анализировать у детей элиты и общей массой учеников, которые пользуются новыми технологиями. То есть образование для избранных.