Выборы ближе, число бедных — ниже

Уровень бедности в России снизился до рекордной с 2014 года отметки, следует из предварительной оценки Росстата. Оптимистичные цифры появились как нельзя кстати.

По итогам 2020 года, доля российских граждан с доходами ниже прожиточного минимума (официальный уровень бедности) составила 12,1% или 17,8 млн человек. При этом в 2019 году бедных было 18,1 млн, в 2018-м — 18,4 млн, в 2017-м — 18,9 млн, в 2016-м — 19,4 млн, в 2015-м — 19,6 млн человек. В переломном 2014 году бедных было 16,3 млн человек.

Таким образом, власти могут похвастаться тем, что за минувший год 300 тысяч россиян вырвались из нищеты. Правда, прожиточный минимум (ПМ) по-прежнему едва превышает 11 тысяч рублей. Но если учитывать, что доход в 17 тысяч рублей Владимир Путин считает признаком среднего класса в России (а таких людей 70%), то на больший ПМ рассчитывать трудно.

Тактика власти по борьбе с бедностью похожа на манипуляцию. Так, в 2019 году план правительства предусматривал сокращение числа бедных вдвое (до 6,9%) к 2024 году. Однако, позже дату сдвинули на 2030 год. Потом, наверное, опять сдвинут — на 2036 год… В Росстате на запрос «СП» об их прогнозе снижения уровня бедности вдвое оперативно не ответили.

По мнению главы Счетной палаты Алексея Кудрина, снижения бедности в два раза можно добиться раньше, чем к 2030 году. «Есть меры вполне разумные по ресурсам, которые могут позволить добиться этой цели», — заявил чиновник, не сообщив, что конкретно имеет ввиду. Или это просто часть аппаратной борьбы с правительством?

Между тем, по словам министра труда, для снижения уровня бедности вдвое необходимо тратить всего 750−800 млрд рублей ежегодно. Откуда их взять? Источники есть. Например, ФНБ или прекращение вывоза капитала из России. В 2020 году он вырос вдвое (!) — до 47,8 млрд долларов. Четверти этой суммы достаточно, чтобы минимизировать бедность. Было бы желание власти.

— Данные Росстата о снижении бедности вызывают нервный смешок. Похоже, там подстраиваются под конъюнктуру партии власти — «Единой России». Выдают желаемое за действительное, — возмущается член ЦК КПРФ Сергей Нациевский. — На самом деле, уже 6−7 лет мы фиксируем уменьшение реальных доходов граждан, увеличение инфляции, рост цен на все основные продукты.

Кроме того, фиксируем падение курса рубля к основным иностранным валютам. А у нас масса жизненно необходимых товаров покупается за границей. Те же лекарства. В этих реалиях говорить о том, что снижается число бедных, — просто несерьезно. Думаю, это делается в преддверии выборов. Данные статистического ведомства становятся инструментом власть имущих.

О разных способах оценки уровня бедности «СП» рассказал заведующий лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, директор Научного центра экономики труда РЭУ им. Плеханова Вячеслав Бобков.

— В России официально используется монетарный метод определения бедности — по деньгам. Он основан на трех подходах. Первый — абсолютный — по потребительской корзине. Начиная с 2021 года мы от него отказались. Считаю, что это очень неверное решение.

Второй подход — относительный — процент от медианного дохода. Мы приняли его, отказавшись от абсолютного подхода, позволявшего сравнивать свою корзину с нормативной. Считая деньги от медианного дохода, сложно определить, что можно на эти деньги купить.

Когда была корзина — подход был от потребностей, а теперь он усредненный, плохо корреспондирует с динамикой цен на первоочередные товары и услуги, которые именно бедные потребляют. Не думаю, что тут виноваты ученые. Мы все считаем, что относительный способ нужен, но не вместо абсолютного, а наряду с ним.

Третий подход монетарного метода — когда людей спрашивают, сколько им денег надо для нормальной жизни. Это позволяет измерить субъективную бедность. Она всегда выше и абсолютной, и относительной, потому что люди понимают, чего им действительно не хватает.

В нашей политике сейчас используется только один — относительный монетарный подход измерения бедности по деньгам.

«СП»: — А немонетарные методы?

— Определяется некий набор товаров и услуг, жизненно важных для любой семьи. И если несколько товаров и услуг отсутствуют, то это свидетельствует о неблагополучии семьи. Денег семья может получать много, но эти деньги могут, например, пропиваться или выплачиваться за долги, сделанные детьми и т. п.

Немонетарный метод можно смотреть по минимальной потребительской корзине, можно относительно других слоев населения — чего не хватает, можно спрашивать самих людей. Это экспертный подход. Некоторые наши исследователи этот метод применяют в рамках конкретных проектов.

Есть разработанные методики. Есть методики Евросоюза, Всемирного банка, Организации экономического сотрудничества и развития, где тоже приведен перечень этих товаров, отсутствие которых свидетельствует о неблагополучии. И наша российская, методика тоже существует.

Чтобы глубоко изучать бедность, нужно использовать все три монетарных и все три немонетарных подхода одновременно. Тогда можно получить максимально верную картину. Иначе у нас выпадают формально не бедные пенсионеры, получающие больше ПМ, семьи с детьми и другие категории.

«СП»: — Нет предела совершенству…

— Настораживает предложение Минфина, который теперь намерен оценивать имеющееся у бедных имущество, с тем чтобы улучшить адресность поддержки. Потому что у кого-то денег может не хватать, но зато имеются крупные имущественные комплексы: недвижимость, ценные бумаги, помощь родственников. Похоже, это делается для того, чтобы таких людей лишить поддержки государства.

С другой стороны некоторое снижение числа бедных, на которое указал Росстат, было достигнуто как раз за счет разовых выплат во время пандемии. И это был как раз не адресный подход — платили уязвимым категориям. Оказалось, это работает. Усиление адресности на деле может снизить эффект, так как требует расходов на сложное администрирование.

Это значит, что на практике должна быть гибкая система, совмещающая адресную и неадресную поддержку. Мы с коллегами как раз работаем над формами такого по сути базового дохода. Конечно, для всех денег не хватит, но отдельные его элементы использовать можно.

По мнению первого заместителя председателя комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Николая Коломейцева, в бедности живет почти половина россиян.

— Используемая в международной практике для подсчета уровня бедности «методика лишений» говорит о том, что у нас за чертой бедности живут до 40 процентов россиян. А не столько, сколько дает Росстат. И еще 30 процентов людей живут возле черты бедности. Благоденствуют всего лишь 25 процентов населения.

«СП»: — Но если верить Росстату…

— С моей точки зрения, это цифры, приукрашенные Росстатом к посланию президента. Все хотят выдать желаемое за действительное. От этого мы и страдаем. У нас телевизор посмотришь — там все очень хорошо, а в реальную жизнь опустишься — там, к сожалению, по большей части все очень плохо.

Народ не вымирает рекордными темпами там, где все хорошо. А у нас в 2020 году смертность превысила рождаемость почти на 700 тысяч человек. А в этом году в первом квартале она еще выше. Зато число миллиардеров выросло со 104 до 123 человека. Дополнительно на 25 млрд долларов разбогатели в этом году. А людей труда гнобят.

«СП»: — Канун выборов — самое время вносить социальные законы. Есть такие планы?

— Независимо от выборов наша фракция коммунистов старается большинству российского народа сделать лучше. Например, вчера в Госдуме рассматривали вопрос, как устроить деофшоризацию и тех, кто занимается, будучи нерезидентом, продажей российской собственности, заставить платить налоги. Так единороссы уперлись и категорически возражают.