Остров несвободы

В течение 50 лет на окраине Российской империи проходил эксперимент по перевоспитанию особо опасных преступников. Еще в начале 1850-х годов царские чиновники задумали создать «обособленную зону», где рецидивисты сначала подневольным, а потом и вольным трудом могли бы вернуться к «нормальной человеческой жизни». Для эксперимента был выбран остров Сахалин — идеальное место с точки зрения охраны каторжников: кругом море, а за морем — безлюдные места. Еще одним новшеством было то, что после окончания срока каторги людей оставляли на острове на «карантине», пытаясь сделать из них сельскохозяйственных колонистов. Как позднее признавался один из высокопоставленных чиновников МВД Панов, сахалинский эксперимент был списан с эксперимента австралийского — в то время англичане практически теми же способами колонизировали «зелёный континент».

Первые ссыльные появились на Сахалине в 1858 году — туда пешком по этапу было отправлено 20 человек. 4 человека умерли в пути, спустя 2 года на самом острове скончались еще 4 каторжника. Но в Петербург пошли депеши — «остров место хоть и гиблое, но к жизни приспособить его можно».

В 1869 году остров был официально объявлен местом каторги и ссылки. Всего за время существования сахалинской каторги (до 1905 года) сюда было сослано около 37 тысяч человек. То есть в среднем примерно по 1 тысяче человек в год. При этом первые 10 лет ссыльных направляли на Сахалин пешком через Сибирь — и их путь сюда иногда занимал до 14 месяцев. С 1879 года каторжников стали перевозить морем на пароходах Добровольного флота. Суда шли из Одессы вокруг Азии со стоянками в Константинополе, Порт-Саиде, Адене, Коломбо, Сингапуре, Нагасаки и Владивостоке. Путь занимал в среднем 65−75 дней. Все это время уголовники сидели в душных трюмах в кандалах. В некоторых партиях около 10% осужденных погибали в пути (как в 1893 году).

Ещё одной новацией было то, что на Сахалин высылали очень мало политических — за 36 лет всего 58 человек. В Сибири политические вели среди каторжан миссионерскую деятельность — учили осужденных читать и писать, лечили их. А на Сахалине уголовники были лишены такого внимания.

Содержание каторжников на острове было очень суровым. Первые 3−5 лет они были закованы в ручные и ножные кандалы, а иногда прикованы сверх того к тачке. 80% осужденных работали на угольных шахтах (в основном около Александровска), остальные — на лесозаготовках и строительных работах. Жили в бараках на 30−50 человек, с земляным полом. Около 20% каторжников, отбывая срок, совершали новые нарушения, за особо тяжкие (в основном убийства) их приговаривали к смертной казни. Приговор приводили в исполнение в Воеводской тюрьме, причем палач выбирался из среды самих осуждённых. Так, палач Комлев, приговорённый к 55 годам каторги за убийства и побеги из-под стражи, лично казнил 13 человек.

Не оправдались надежды царских чиновников и на строгую изоляцию каторжников. Только с 1898-го по 1901 гг. сбежало около 1100 человек, из них примерно 320 человек оказались на японских островах. Дошло до того, что японский МИД отправил официальное письмо российским коллегам с требованием усилить охрану заключенных.

Женщины стали ссылаться на Сахалин с 1884 г., они находились в тюрьме только пока длилось следствие, а затем отбывали особую каторгу — чуть более легкую по содержанию, чем у мужчин. Так, в кандалах они находились только в тюрьме, особо опасных преступниц в них могли держать до года.

За какие преступления сюда ссылались женщины — можно, к примеру, увидеть из статистики за 1894-й и 1895 гг. В первом случае из 120 женщин 75 были осуждены за убийство, во втором — из 84 убийцами были 52 женщины. В 80−90% случаев они лишали жизней мужей.

Остаток своих дней провела на сахалинской каторге и печально знаменитая аферистка Сонька «Золотая ручка» (Блювштейн). Причем местная администрация делала на ней неплохие деньги. Журналист Панкратьев писал тогда о ней:

«Каторга, от администрации до арестантов, гордилась Сонькой Золотой Ручкой. Сонька стала главной Сахалинской достопримечательностью. Даже в одиночной камере, с кандалами на ногах, Соньке не давали покоя. Она сама вспоминала следующее — только, бывает, успокоишься, снова требуют Соньку Золотую Ручку. Думаешь, что опять? Нет, фотографию снимать. Мучили меня этими фотографиями…

Это делалось по настоянию местного фотографа, сколотившего целое состояние на продажах фотокарточек Золотой Ручки.

Соньку выводили на тюремный двор, устанавливали декорацию — наковальни, кузнецы с молотами, надзиратели, — и снимали якобы сцену заковывания Золотой Ручки в кандалы. Эти фотографии продавались сотнями на всех пароходах, приходившие на Сахалин. Особенной популярностью эти фотографии пользовалась в Европе.

В конце 1894 г. Сонька вышла на поселение и была определена в сожительство к Степану Богданову, самому свирепому из каторжан, сосланному за убийство. Его боялся весь остров, но Сонька нашла к нему подход и он исполнял при ней функции защитника и телохранителя".

Как можно видеть из этого отрывка, тюремные власти волевым решением распределяли женщин среди каторжан. «Стерпится — слюбится». Соотношение мужчин и женщин на каторге было 8−10:1, и заполучить девицу было большим счастьем. А потому администрация — в рамках эксперимента — таким образом награждала образцовых арестантов (или нужных в деле — к примеру, палачей или сексотов). При этом администрация не предоставляла женщинам права выбора себе сожителя.

Следующий этап эксперимента на Сахалине: постепенная адаптация бывшего каторжника в обычную жизнь через сельскохозяйственные работы.

После отбытия срока каторги арестант получал звание ссыльного поселенца, ему выдавали за счет казны топор, лопату, мотыгу, 2 фунта веревок и на 1 месяц провизии — 30 фунтов рыбы, 15 фунтов солонины и 1,5 фунта сухарей. С этими запасами на собственной спине поселенец отправлялся в глухую тайгу, километров за 30−40 от своего прежнего места обитания, и там он должен был построить дом и разработать участок земли.

Если в дальнейшем поселенец был замечен «в трудолюбии и добропорядочности», то он, по распоряжению администрации, получал в виде ссуды корову, лошадь, земледельческий инвентарь, семена для посева. Кроме того, ссыльнопоселенцы в течение двух лет оставались на казенном пищевом довольствии. Так, в год на одного человека полагалось около 25 кг муки, 50 кг мяса, 3 кг крупы. На 2 года также бесплатно выдавались 2 пары сапог и 20 кв. м сукна. При вступлении в брак на мужа и жену была положена премия — по 15 рублей на каждого.

По подсчетам сахалинского статистика Карпова, в 1895 году ссыльнопоселенцами числились 2251 мужчина и 222 женщины. Примерно у 30% из них «было образцовое хозяйство». «В основном прилежанием отличались старообрядцы, поляки и штундисты», — писал Карпов. Около 10% скрывались от властей — «сбивались в преступные шайки, варили самогон, бродяжничали». Остальные 60% ссыльнопоселенцев «отбывали номер», дожидаясь в «кое-каком труде — лишь бы ноги не протянуть» окончания срока ссылки и возможности убыть на материк.

К началу русско-японской войны в 1904 году на острове проживало около 46 тысяч человек заключенных, ссыльнопоселенцев, вольных жителей и коренного народа айнов (около 2 тысяч). Проигрыш в войне с Японией, как известно, привёл к отторжению от России Южного Сахалина, граница между двумя частями острова прошла по 50-й параллели. 10 апреля 1906 г. был объявлен Закон об упразднении сахалинской каторги. Хотя каторжная система была упразднена, восстановление полных прав бывших ссыльных и каторжан осуществлялось постепенно. Так, в 1910 г. им разрешили свободное предпринимательство и передвижение по острову. Но эти права утрачивали силу, если человек покидал остров. Только в феврале 1913 г. их права восстановили полностью. К этому времени на российской части Сахалина оставалось жить всего около 6 тысяч человек (в том числе заключённые в единственной оставшейся на острове тюрьме — в Александровске).

С японской части острова почти все русские были эвакуированы. Вольным людям японцы оплатили стоимость утраченного имущества. Около 400 беглых каторжников и ссыльнопоселенцев, сбившихся в шайки и живших грабежами и убийствами, японцы в течение полугода отловили и расстреляли (царская власть искала их годами). Остались жить при японцах лишь около 220 человек — теперь уже бывших граждан Российской империи. В основном это были уже упоминавшиеся поляки, старообрядцы и немцы-штундисты.

Между 1908-м и 1917-м царское правительство пыталось вторично заселить северную часть Сахалина — теперь уже вольными людьми. Переселенцам были обещаны значительные льготы: денежное пособие — 400 рублей на семью, освобождение от воинской повинности на 3 года и от налогов — на 5 лет. Но даже такие прекрасные по тем временам экономические условия не смогли привлечь на остров за 9 лет больше 600 человек. Сахалин продолжал восприниматься людьми как место гиблое, неприветливое, «почти ад».