Страшное проклятие Сасово

Сасово для заядлых интернетчиков — это некогда популярный мультфильм. Для уфологов — аэродром НЛО. А для местных властей — рассадник вольнодумства.

Второй год подряд жители Сасовского района Рязанской области пишут письма президентам страны — сначала Путину, потом Медведеву с требованием прекратить незаконное строительство химзавода. Учителя сельской школы, создавшие экологическую организацию, собирают на акции протеста столько людей, что им завидуют московские и питерские «несогласные». А для прямого общения с Владимиром Путиным сасовские экологи приготовили свой флеш-моб: несколько десятков человек в течение суток звонили в кул-центр и задавали один и тот же вопрос: «Почему в Рязанской области не соблюдается Конституция РФ?».

Мертвая хватка

Возглавляет протестное движение бывшая учительница, инвалид второй группы Вера Михайловна Дронник из села Сотницыно. До Москвы отсюда 400 верст, до райцентра Сасово — 15. Страшная болезнь — рак — мертвой хваткой вцепилась в село. Вера Михайловна листает тетрадь, с которой ходила по дворам, записывая заболевших односельчан. Результаты шокируют — 40 онкобольных.

— Только на улице Гагарина, из 58 человек за последние два года заболели семеро. Четверо уже умерли, — говорит Дронник.

Страшной статистикой пенсионерка занялась после смерти 12-летней Маши Татьяниной. Вначале 2007-го врачи поставили девочке страшный диагноз — рак крови. История в общем-то обычная для России: Маша нуждалась в срочной операции, а денег на лечение у ее родителей не было. Отец девочки Дмитрий на сахарном заводе в Сотницыно получал около 5 тысяч рублей. Его жена Марина, заведующая библиотекой, и того меньше. Бесплатным лечение в Рязанской ОКБ оказалось только на бумаге.

— Мы вынуждены были самостоятельно покупать всё, начиная от шприцев и заканчивая лекарствами, которые стоили десятки тысяч рублей, — рассказывает Дмитрий. — Чтобы хоть как-то выкрутиться, стали обзванивать родственников и знакомых. Одной из первых на призыв о помощи откликнулась соседка Вера Михайловна.

Вначале она отнесла Татьяниным свою пенсию. Затем, вышла с фотографией девочки к сасовской церкви и набрала еще 10 тысяч рублей. Следом жертвовать деньги на лечение стало все село. Но спасти девочку не удалось. После похорон сельчане всерьез задумались о причинах высокой смертности в поселке.

Отравленная жизнь

Под подозрение попали два предприятия.

Первый — дрожжевой цех. Очистки — никакой. Отходы просто сливаются в канавы. Испарения вместе с порами грибков разносятся ветром.

Второй — Мальцевский химзавод, в пяти километрах, сбрасывающий отходы в реку Алешню.

— Мы стали списываться с московскими экспертами, с биологическими и химическими институтами, с профессорами МГУ, — рассказывает жительница Сотницино Татьяна Индеева, — и выяснили, что подобная утилизация дрожжевых отходов, подобна взрыву бактериологической бомбы. Поры грибка внутри организма не погибают, а развиваются, вызывая злокачественные опухоли. И хотя местный госэпидемнадзор нас успокаивал, дескать, все нормально — ничего страшного, владельцы дрожжевого цеха после неоднократных жалоб согласились установить очистное оборудование.

Со вторым предприятием все оказалось сложнее. Сельские экологи выяснили, что владельцы химзавода, без согласований и экспертиз решили запустить цех фенолформальдегидных смол.

—  Фенол — сильнодействующий яд, — говорит Татьяна, — вызывающий отравление организма, в том числе через кожу. Поражение четверти поверхности тела смертельно. Но стройка шла без проекта, абы как. Вот смотрите…

Она достает документы, согласно которым строительство цеха по производству фенолформальдегидных смол началось в 2006 году, а рабочий проект на экспертизу был отправлен только в 2007-м. Он получил отрицательное заключение. Но этот факт проигнорировали.

Самое страшное, считают сельчане, что в непосредственной близи с химпроизводством работает крупнейший элеватор Рязанской области, а всего в зону отчуждения попали шесть сел с населением более 5000 человек. Естественно, их никто не собирается переселять.

Беда объединила

Вера Дронник поняла, что добиться чего-то в одиночку трудно и напечатала в районной газете призыв к землякам объединиться для борьбы с химиками. Заметка имела эффект разорвавшейся бомбы. В сельскую экологическую организацию стали вступать жители деревень и даже райцентра.

…У предпринимателя Татьяны Кузиной свой магазин, дом, джип. 32-летний рабочий Олег Ульянцев ездит по Сасову на старенькой Ладе. Социальные статусы разные, беда — одна. Год назад у Татьяны умерла от рака мать. У Олега болен отец.

-У нас недалеко от Сотницыно, в Саблино есть свой домик, может там отец эту заразу и подхватил, он ведь очень любил возиться в огороде, — гадает Олег, а с портрета на стене в его квартире строго хмурится батька Лукашенко.

После развала Союза отец Ульянцева остался служить в белорусской армии, а когда в 1997 году вышел в отставку, семья вернулась на Родину в Сасово. И вот - рак.

— Не могу одного понять, — продолжает Олег, — вроде Путин круче Лукашенко. Но там батька сказал, и все чиновники тут же бросились выполнять. А здесь все наоборот. По телевизору одно, а в жизни другое. А я не хочу, чтобы так было. У меня сын растет. Вот я и подумал, вдруг получится что-то изменить.

Татьяна после заметки Веры позвонила, и предложила помощь.

А вступившие в организацию учителя из Любовниковской средней школы предложили провести референдум.

Беженцы — крепкие орешки

Жителям Любовниково повезло — до химзавода километров двадцать, и болеют люди здесь гораздо реже. Кажется, какое им дело до чужих бед?

Но тут осели беженцы из бывших республик СССР, пережившие парад суверенитетов 90-х годов. По ним можно изучать географию межэтнических конфликтов на территории бывшего Советского Союза. Екатерина Арутюнян филолог бежала из Туркмении, ее муж, историк Артур, из Киргизии. Библиотекарь Наталья Баканова эвакуирована военно-транспортным самолетом — из Баку. Директор школы Салигжан Зарипов перебрался в Россию из Узбекистана. Все они начинали тут с нуля, им известно почем фунт лиха, и они не смогли остаться в стороне.

— Когда начинаешь понимать, что кошмар может повториться, становится страшно, - говорит Арутюнян, заместитель председателя движения. — Ведь неважно от чего ты бежишь от националистов, или от ядовитых выбросов. Поэтому мы и взялись за организацию референдума.

Закон им, увы, не помощник

Очень трудно было продраться сквозь законодательный частокол. Избирательная комиссия, рассмотрев заявку, переадресовала ее в районную думу, которая дважды запрещала референдум. Единственным из народных избранников, голосовавшим «за» был врач участковой больницы из села Демушкино Юрий Игнатов, бывший «афганец». Как и любовниковские учителя, он и сам вынужденный переселенец. Приехал 1992 году вместе с женой и девятерыми детьми (шестеро из которых были приемными) из Бендер. По словам Юрия, он не верил в положительный исход голосования, но когда депутаты, стали подсчитывать, а будет ли хоть какая-то польза от химиков, чаша весов качнулась в противоположную сторону.

— Может это и цинично, но в наше время деньги решают многое, — говорит он, — но выяснилось, что химзавод не платит налоги, поскольку зарегистрирован вообще в Нижегородской области. Страдают же от него земли сразу трех наших хозяйств. Председатели этих хозяйств тоже заволновались — «химики» принялись скупать земельные паи. В общем, депутаты подумали и проголосовали «за».

Референдум прошел 2 марта одновременно с президентскими выборами. 92 процента сасовцев на вопрос: «Считаете ли вы необходимым размещение производства фенолформальдегидных смол на территории района?» — ответили отрицательно.

Что Божья роса

Но… Но владельцы химзавода продолжили строительство. Тогда в Сасовском районе начались массовые митинги. Параллельно с уличными акциями шла борьба в суде. И в конце-концов экологи выиграли спор, было вынесено судебное постановление о запрете стройки. Цех был опечатан судебными приставами.

— Месяц назад судебные приставы нам сообщили, что печати их были сорваны, и в цеху начался монтаж оборудования. Пройти внутрь мы не имеем права, потому что завод — частная собственность, — жалуется Вера Дронник. — Поэтому акции протеста будут продолжены.

Глава района Алексей Анохин экологов поддерживает.

— Никакого цеха на территории моего района не будет, — говорит он.

Однако жители уверены, что решения принимаются на другом уровне.

— В наше время ни один предприниматель не рискнет строить новый завод не заручившись поддержкой губернских властей, — считает Вера Михайловна, — но именно губернские власти создали специальную межведомственную комиссию, которая и должна заняться урегулированием этого вопроса. Лукавят, конечно…

Сасовцы не могут уразуметь о каком «урегулировании» идет речь, когда есть постановление суда и результаты референдума. Впрочем, в России у власти и народа «правовые поля» сильно разнятся.

«Свободная пресса» будет следить за развитием событий.

Из нашего досье

Владелец цеха — некое ООО «Новое» Нижнемальцевского химзавода, зарегистрированное в Дзержинске Нижегородской области. Гендиректор завода Равиль Нафиков. Поначалу руководство выдавало возводимое сооружение, то за ангар для локомотивов, то за склад. После референдума пыталось оспорить его результаты в Арбитражном суде Рязанской области, доказывая неправомерность народного голосования, которое затрагивает экономические интересы предприятия. Суд подтвердил законность действий населения района. Проектировало производство санкт-петербургское предприятие «Безопасные технологии».