«Крестный отец» возвращается в Дагестан и начинает стрелять: Махачкала, Дербент и горы явили «линию разлома»

Многие эксперты проводят параллели между нападениями на церковь, синагогу и пост ДПС в Махачкале и Дербенте, захватом заложников в ростовском СИЗО и расстрелом людей в «Крокус-Сити Холле» в Подмосковье. И дружно ругают западные спецслужбы, ИГИЛ* и ГУР Украины, которые дурят мозги морально неустойчивым гражданам с проблемами по жизни. Но теракты в Махачкале и Дербенте выбиваются из общего ряда.

«На дело» в это раз пошли не ретивый молодняк и не затюканные люмпены, а выходцы из приличных, состоятельных семей. И дело даже не в том, что трое из них — родственники главы Сергокалинского района (уже бывшего). Они сами по себе много чего имели. Например, братья Омаровы были связаны со строительной бизнес-империей в Махачкале.

И тут возникает вопрос: то ли социальные границы так размылись, что в «группе риска» оказались представители местной элиты, то ли в республике — проблем выше крыши.

Президент Союза офицеров группы «Альфа» Алексей Филатов считает, что властям Дагестана нужно срочно реагировать на возрастающую радикализацию населения. Иначе подобные атаки будут повторяться.

— Помните, в СССР был теракт: в Тбилиси группа молодых людей захватила самолёт. Это были дети номенклатурных работников, «золотая молодёжь». Но им хотелось на Запад, потому что там, якобы, демократия. А в Дагестане теракты совершили далеко не молодые люди, там только одному меньше тридцати.

Это уже взрослые мужчины, которые достигли определённого статуса и разбираются в жизни. И действовали они осознанно, прежде всего из-за несогласия с тем, что происходит на их земле, как работают законы, да и вообще, с тем, какие законы существуют.

Причем в этой ситуации понятно, что террористы были отнюдь не дураками, прекрасно понимали, что идут на верную смерть. Да и действия их были хорошо спланированы. Поэтому мне кажется неверным считать их какими-то закодированными, оболваненными.

Когда у человека перестаёт срабатывать инстинкт самосохранения не от безысходности, а от идеологических соображений — это очень тревожный знак, потому что любые крайности, в том числе религиозные, неважно у кого — у мусульман, христиан, буддистов — всегда плохи. Так же как в еде и питье: все хорошо в меру.

«СП»: Помните историю с захватом аэропорта в Махачкале в начале военных действий в секторе Газа. Агрессивно настроенные молодые люди собирались перехватить рейс из Израиля, который, как они считали, должен был приземлиться. Но громких процессов после этого не было.

— Вот тут я с вами согласен. Громких дел не было, все спустили на тормозах. Видимо, в данной ситуации объяснили это какими-то политическими соображениями. И тем самым потворствовали людям, которые пересекли красную черту. Человек рассуждает так: раз не наказали, можно действовать ещё жёстче. И, думаю, отчасти, это спровоцировало нынешнюю ситуацию в Дербенте и Махачкале.

Я не знаю, на что надеялись террористы: поднять большое количество людей, захватить органы власти или какую территорию? С этим пусть разбирается следствие. Но безнаказанность всегда ведет к поощрению дальнейших преступлений.

В аэропорту гнев толпы был направлен не против иудеев как таковых, а против обладателей израильских паспортов. Ну, а то, что произошло сейчас — это, конечно, вопиющий случай. Нападение на церковь и синагогу выглядит как противопоставление своей религии другим. Это — мина замедленного действия, заложенная под стабильность общества.

И ещё: я уверен, что если бы была нормально поставлена агентурная работа, то нападения можно было бы предотвратить. О готовящемся теракте наверняка знало большое количество людей. Но по каким -то соображениям они не стали об этом сообщать. Может быть, не хотели «стучать», может быть, думали, что как — то само рассосется. Но — не рассосалось.

С тем, что нельзя во всём винить внешних врагов, согласен старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН Руслан Курбанов, являющийся специалистом по Северному Кавказу.

— Когда эксперты постоянно твердят о влиянии из-за рубежа, об игиловской пропаганде, о том, что молодёжь зомбируют, наркотиками пичкают и так далее, они на самом деле уходят от реального признания разломов, которые существуют в сознании дагестанцев: и молодых, и зрелых.

Во-первых, в Дагестане стремительно идет разрушение традиционного общества. Все, что до сих пор существовало, большие семьи, рода, тухумы, авторитет родителей, все, что воспето Лермонтовым, Пушкиным и Толстым, стремительно разрушается.

«СП»: Почему?

— Под влиянием модернизации, под влиянием современного
общества. Это неизбежно. Это сегодня происходит в Дагестане, в Ингушетии, в Чечне. Поэтому мы периодически видим, как в Чечне молодые ребята хватаются за ножи, нападают на полицейских, зная, что они будут убиты.

Мы видим сегодня ингушей, которые, отрастив длинные бороды, в ростовском СИЗО берут заложников, понимая, что они будут убиты штурмовой группой. А многие зрелые, состоявшиеся представители дагестанской элиты, живут с осознанием трагедии, что разрушается традиционное дагестанское общество, основанное на духовных ценностях и кавказских традициях, может быть, даже немного романтизированных.

Дальше возьмем уровень коррупции, о котором я говорил.
Он не касается конкретно сыновей главы Сергокалинского района, но он касается дагестанской молодежи в целом. Чтобы понять, что происходит в Дагестане, нужно посмотреть «Крёстного отца».

У огромного количества ребят долгие годы были закрыты перспективы для роста, пока не появились онлайн способы заработка, айтишные и другие «профессии будущего». Дагестанская молодежь была в страшном тупике.

«СП»: По какой причине?

— Потому что до Меликова, до Васильева любой уровень власти был приватизирован двумя сотнями семей, облепивших дагестанское правительство и федеральный бюджет. Они конкурентов, которые могли стать альтернативной элитой, отстреливали как сейчас российские нувориши — оленей.

У нас во многих селах Дагестана кладбище с могилами молодых людей — размером с футбольное поле.

В том же Сергокалинском районе, и во многих других районах не осталось ни одной фамилии, где не погибли бы молодые ребята в жесточайших разборках 90-х и 2000-х годов. И силовики тоже жёстко ломали молодёжь.

В начале 2000-х я работал в «Вестях Дагестана» и буквально каждую неделю удалял из списка телефонных контактов имена молодых ребят, которых убили силовики, и силовиков, которых убили такие же ребята из чувства мести.

Это вторая линия разлома. И любой молодой человек, которого это хотя бы чуть-чуть коснулось, может спустя годы сорваться. И отомстить.

«СП»: А третья линия разлома?

— Это Палестина. Фактически в прямом эфире идёт геноцид одного из самых незащищенных народов на современной карте мира. Убивают женщин, детей. Умирая, они кричат такие слова, которые буквально разрывают сердца молодых мусульман. К тому же в Дагестане очень высокий уровень религиозности. В республике 8 тысяч мечетей, это больше, чем во всем Духовном управлении мусульман РФ под руководством Равиля Гайнутдина.

Организуют хадж — 90% мест, выделяемых КСА для России выбирают дагестанцы. Причём многие отправляются в хадж по 5−6 раз.

Молодые ребята очень хотят помочь палестинцам, но не имеют такой возможности.

Вот эти все детали, нюансы не попадают в поле зрения властей, чиновников. Они предпочитают их игнорировать, потому что это не описывается с правовой точки зрения.

Как описать религиозный фактор, уровень духовности, уровень религиозной готовности к самопожертвованию в правовых терминах современного государства? Это невозможно. Можно только назвать радикализмом, склонностью к экстремизму. И сказать: мы провели столько-то круглых столов по профилактике экстремизма. Но не решить ни одной, даже на поверхности лежащей проблемы, которая терзает умы и сердца дагестанской молодежи.

Руслан Курбанов уверен, что захват толпой махачкалинского аэропорта должен был стать тревожным сигналом для властей республики.

— Это был беспрецедентный случай, которого не было в истории современной России. Но как отреагировала власть, кроме того, что она не стала стрелять по этой беснующейся толпе? Я, кстати, высказал благодарность руководству дагестанского МВД за то, что они не стали стрелять на поражение.

Так вот, власть не отреагировала на то, что нужно в корне перестраивать молодежную политику и систему духовного патриотического воспитания.

---

* Движение «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.