Путин приказал защитить учителя. Чиновники не успели

Школьные учителя буквально окружены законодательными капканами и мышеловками из ведомственных инструкций, а сами при этом абсолютно не защищены и бесправны.

На эту проблему обратил внимание Владимир Путин.

Ученики могут организовать травлю учителя на уроках и в соцсетях, плюнуть в него жеваной бумагой (модное нынче течение у детей), а родители — завалить инстанции жалобами.

Недавний случай: учителя химии наказали за то, что новичок из Таджикистана (не знающий русского) отстал от программы. Учитель «даже не удосужился» объяснить простые вещи: что такое валентность и чем молекулярная масса отличается от молярной. Безобразие! Он обязан был это донести до сознания таджикского мальчика, хотя бы на фарси. Так сочли проверяющие из отдела образования.

Владимир Путин по итогам заседания президентского Совета по правам человека, которое проводил лично (в самом конце 2023 года), дал поручения, касающиеся школьного образования. Перед началом нового учебного года пришло время отчитаться — как они выполнены.

На эту тему выступили глава СПЧ, советник президента России Валерий Фадеев, директор проектного офиса «Росатома», которому поручена оптимизация бумагооборота в школах, Константин Грабельников, и другие спикеры.

Главное из «школьных поручений» Путина — защита учителя: как от перегрузки бюрократической работой, необходимости отвечать на многочисленные запросы, так и от враждебных действий со стороны учеников и родителей.

В защите также нуждается честь и репутация учителя. И нельзя требовать от него, чтобы он преодолевал языковой барьер с учениками и их родителями. Отсюда вытекает другое поручение: помочь школе разобраться с языковой и социальной адаптацией детей мигрантов.

Валерий Фадеев сразу признался, что исполнение поручений идет более-менее нормально лишь в части снижения бюрократической нагрузки. Глава СПЧ надеется, что в новом учебном году педагоги это почувствуют. В остальном — сплошные преграды, о которых Фадеев рассказал, отвечая на вопросы.

— Пока мы не успели выполнить поручения президента. Мы направили свои предложения в виде вполне продуманного документа в министерства и ведомства. Но получили ответы однотипного содержания: «Реализовать ваши предложения нельзя потому, что они не соответствуют действующему законодательству», — рассказал советник президента.

— Но слушайте! Наши предложения как раз о том, чтобы изменить эти законы! Ведомства не хотят этого понимать, — возмущается глава СПЧ.

— О каких изменениях речь?

— Молодые придурки оскорбляют учителей, плюются в них, бьют и выкладывают всё это видео в сети. Но выгнать из школы их нельзя. Сегодня вообще никакого наказания за это нет. Вот представьте себе, что вы при свидетелях подошли к начальнику учреждения, и плюнули ему в лицо жеваной бумагой. Не останется это без последствий.

Нужно предусмотреть наказание и для школьников, не дожидаясь, пока они совершат уголовное преступление против учителя.

— Что делать с детьми, не говорящими по-русски?

— Десятки тысяч детей мигрантов не знают русский язык, включая тех, кто по возрасту подходят для восьмых классов школы.

Согласно сегодняшнему закону, школа обязана их принять, хотя учиться они не могут. СПЧ предлагает изменить закон: ребёнка нельзя принимать в обычную школу, если он не знает русский язык.

Таких детей нельзя и бросать на произвол судьбы, их требуется направлять в специальные центры, которые будут обучать русскому языку как иностранному.

— А за чей счёт их учить?

— Вот этот вопрос и задают чиновники. Но послушайте: кто пригласил их родителей на работу в Россию — тот и должен оплачивать учёбу детей. Если государство пригласило — то оно. И если пригласило из Таджикистана и Узбекистана рабочих — пусть приглашает и учителей русского языка для их детей.

Я обращаюсь к министерствам и ведомствам: если вам не нравятся наши предложения — дайте свои! Но мы должны будем что-то ответить Путину о его поручениях на заседании СПЧ в этом году, — резюмировал Фадеев.

Теперь — о хорошем.

— «Росатом» подключился к работе по оптимизации бумагооборота в школе по инициативе Сергея Кравцова и Министерства просвещения, как заказчика, — рассказал Константин Грабельников.

— Как бы ни боролись с бюрократией — отчеты останутся, поэтому мы подошли к вопросу технологически. Взяли 26 «пилотных» школ из 10 регионов, оснастили их ПО, обучили администрацию и преподавателей.

Теперь не менее половины всех отчетов готовятся без участия человека, а работа по остальным бумагам сокращена в четыре раза по времени (а для продвинутых пользователей — ещё больше).

«Росатом» планирует постепенно распространить опыт на все школы.

Анализ показывает, что одна и та же информация используется в нескольких десятках (а иногда — сотнях) «школьных отчётов». Это и позволяет оптимизировать процесс при помощи ИИ.

Однако, и умная программа не имеет «защиты от дурака», и она бессильна перед «дурацкими запросами», которые получают школы. Педагоги вынуждены на них отвечать.

О наиболее экзотических запросах в школу рассказала член СПЧ, уполномоченный по правам ребенка в Ульяновской области Екатерина Сморода.

— Сколько велосипедов в семьях ваших учеников? Запросы такого рода приходят от местных, региональных и даже федеральных органов власти. И в школах боятся отвечать на них отписками — вдруг проверят? И учителя добросовестно тратят своё время на работу, которую должен делать Росстат.

Школа — не справочное бюро и не должна стесняться отвечать чиновникам вежливо: «Обратитесь, пожалуйста, с этим вопросом в Министерство просвещения». Потому что в министерстве уже есть полное понимание, что школы задергали, и перечень вопросов, на которые учителя и администрация не обязаны отвечать, уточняется.

— В одних регионах запрещают учителям общаться с родителями в мессенджерах, а в других — настаивают на таком общении, требуют отчетов и устанавливают норму. К примеру: 100 переписок в месяц с родителями одного класса. Что правильно?

— Правильно — отстать от учительства с глупыми нормативами, которые вводят наобум чиновники того или иного ведомства и звена.

Скоро для удобства школы и родителей будет создана единая информационная школьная система, независимая от частных мессенджеров. Тогда и появится смысл говорить о каком-то едином подходе.