Под полярной «крышей»: «СП-4» дрейфовала больше года и выявила все секреты американской «Линии Дью»

Когда разведчики работают под прикрытием, под «крышевой» должностью, в ход идут самые разные профессии — от пронырливого корреспондента газеты до солидного дипломата. При этом разведчику крайне важно хорошо владеть этой самой «второй» профессией. Иначе его быстро раскроет контрразведка. Именно поэтому разведчики стараются профессионально освоить «крышу». Как написал неизвестный поэт из числа разведчиков: «Надо „крышу“, Боже правый, как свои пять пальцев знать».

И ведь знают, упорно осваивают. Помогает в этом офицерам Главного разведуправления Генерального штаба образование и служба в армии или во флоте, до прихода в разведку и обучения в Военно-дипломатической академии. Трудно себе представить, чтобы, к примеру, в аппарат военно-морского атташе был назначен в прошлом офицер сухопутных войск.

Это давно стало неписанным правилом в разведке. Но из каждого правила есть исключения. И действовать исключительно нередко заставляет сама жизнь. Где, например, найти среди военных разведчиков… полярников? Офицеры, которые прежде служили на Крайнем Севере, есть, а вот тех, кто бы в прошлом имел опыт работы на дрейфующих станциях «Северный полюс» не сыщешь.

Однако возникает закономерный вопрос: при чем тут полярники, дрейфующие ледовые станции, и какое отношение ко всему этому имеет разведка.

Сейчас можно рассказать об уникальной спецоперации ГРУ по разведке мощной системы раннего радиолокационного обнаружения, созданной США и Канадой в 50-е годы прошлого века. Кстати, в веке нынешнем, а точнее зимой 2021 года, президент США Джо Байден и премьер-министр Канады Джастин Трюдо приняли решение выделить ассигнования на модернизацию Командования воздушно-космической обороны Северной Америки. Это современное название носит сегодня та самая система раннего обнаружения.

…После окончания Второй мировой войны в кабинетах Пентагона бродила идея о развертывании системы радиолокационных станций в Североамериканской Арктике для предупреждения об ударе советских бомбардировщиков дальнего действия. Однако идея эта не получила поддержки. Шел 1946 год. У Советского Союза не было ядерного оружия. И в Белом Доме решили, что не стоит бросать огромные деньги на бесперспективный проект.

Все изменилось в 1949 году, когда на Семипалатинском полигоне была взорвана первая советская атомная бомба. Теперь Советский Союз с помощью своих дальних бомбардировщиков был способен нанести удар по США через Северный полюс. Таким образом, пентагоновская идея оказалась весьма актуальной и обрела реальное воплощение.

К созданию системы раннего радиолокационного обнаружения подошли фундаментально. Денег не жалели. Было создано три линии радиолокационной обороны.

Первая — «Пайнтри лайн», вторая — «Макгиллфенс», третья носила название «Линия Дью». Каждая из них дополняла предыдущую. Так, если первая линия состояла из 33 станций, размещенных вдоль южной границы Канады, но имела малую глубину эшелонирования и слабо определяла низколетящие цели.

Этот недостаток устраняла вторая цепь РЛС, эти станции перехватывали низколетящие самолеты. Третий рубеж дальнего радиолокационного обнаружения включал в свой состав уже 63 станции.

Стоимость каждой из этих линий обходилась бюджету США в весьма большие суммы. Так, первая из них была построена за 50 миллионов долларов. Она протянулась от Ньюфаундленда до Ванкувера, и была введена в строй в 1954 году.

Вторая была завершена в 1957 году и обошлась в три с половиной раза дороже. За третью пришлось уплатить огромную по тем временам сумму — 350 миллионов долларов. Она располагалась на крайнем севере Арктического региона Канады, а также вдоль северного побережья Аляски, на Алеутских и Фарерских островах, в Гренландии и Исландии.

Линия Дью — самый северный рубеж из трех запущенных в эксплуатацию. Надо признать, что она закрыла все дыры в противовоздушной обороне США и Канады. Теперь Вашингтон и Оттава получали предупреждение о целях противника за два-три часа.

Для руководства рубежами, насыщенными сложной техникой и специалистами, было сформировано специальное командование NORAD. Его штаб расположился в Колорадо-Спрингс.

Нестандартные подходы

О введении в строй такой мощной системы ПВО, разумеется, было известно высшему командованию Вооруженных Сил Советского Союза. Однако известно в общих чертах. Поступали некоторые оперативные данные, но их было явно недостаточно.

Это сегодня мы знаем до последнего винтика всю радиолокационную систему — основные поисковые РЛС, антенны связи, рабочие характеристики станций. А тогда все эти данные были от нас плотно закрыты. Американцы засекретили все, что было связано с рубежами дальнего радиолокационного обнаружения.

Начальник радиоэлектронной разведки ГРУ Генерального штаба генерал Петр Шмырев так оценивал возможности подчиненной ему службы в тот период: «Электромагнитная доступность американских объектов с наших берегов во всех диапазонах частот оказалась слабой или вообще отсутствовала. А знать эти объекты мы были обязаны. Предстояло подобраться к ним поближе и попытаться разведать силами радиотехнической разведки».

Задача оказалась крайне сложной. Радиоразведчики перебрали все возможные и невозможные варианты. Вскоре стало ясно, что требуются нестандартные, если хотите, творческие подходы. «Мозговые штурмы» дали свой результат. Возникла идея отправить группу радиоразведчиков в дрейф на ледовой станции.

Ничего подобного в истории разведки никогда не было. Разработку и осуществление этой необычной спецоперации поручили опытнейшему офицеру радиоразведки, тогда еще полковнику Петру Шмыреву.

Выбор не случайно пал на этого офицера. Он окончил военную электротехническую академию накануне войны, сражался с фашистами под Ленинградом в составе отдельного радиодивизиона особого назначения, на 2-ом Украинском фронте, в первой отдельной радиобригаде. Войну закончил под Братиславой.

После войны служил заместителем командира полка, бригады. Потом пришел в центральный аппарат Главного разведывательного управления, в отдел радиоразведки. И вот теперь ему поручалось возглавить работу по подготовке группы разведчиков к деятельности в особых условиях.

«Это поручение, — признавался Шмырев в одной из бесед, — возвращало меня в привычный круг забот, связанных с набором и обучением людей, подготовкой технических средств, согласованием многочисленных вопросов в Главсевморпути и других ведомствах».

Было принято решение создать команду из пяти военнослужащих — трех офицеров и двух солдат-радиоразведчиков, мастеров слухового приема, и включить в состав дрейфующей станции «Северный полюс-4».

Отбор был строгий. Прошли только лучшие. Впрочем, в высоком профессионализме отобранных кандидатов никто не сомневался. Проблема была в другом. Деятельность научно — исследовательских станций «Северный полюс» на дрейфующих льдах в глубоководной части Северного Ледовитого океана проходит в очень суровых условиях. Длительная, до пяти месяцев полярная ночь, при лютых морозах, порывистых ветрах, метелях.

Опасность представляли и ледяные поля. В постоянном дрейфе, поворотах в ледяном покрове возникают большие, мощные напряжения, вызывающие расколы. Сотни раз льдины станций «СП» подвергались таким расколам.

Нередко после сильных сжатий выходили из строя посадочные площадки, и каждый раз их приходилось создавать заново.

«Экспедиция была своевременная и полезная»

Состав сотрудников станций небольшой, — человек 25−30. Чужих тут не было. Разве что некоторое время на льдине находился художник И. Рубан. Он написал несколько картин, отображающих быт станции и природу Арктики, да специальные исследования физических свойств морского льда проводил профессор МГУ Б. Савельев.

А так в «СП-4» были только специалисты: аэрологи, океанологи, гляциологи, метеорологи, астрономы, геофизики, механики, радисты.

Теперь к полярникам присоединилась и разведчики. У них были свои специфические задачи. Впервые в истории военной разведки пятерым сотрудникам ГРУ предстояло на год стать полярниками. По согласованию с Главсевморпути было принято решение включить группу разведчиков в состав коллектива станции «Северный полюс-4».

В этой ситуации важно было обеспечить секретность миссии. Об истинных задачах группы и их принадлежности к спецслужбе должен был знать только один человек — начальник экспедиции.

Вторую смену дрейфующий станции «СП-4» возглавил известный советский полярник, океанолог, профессор, крупнейший в нашей стране специалист по ледовому плаванию Павел Гордиенко.

Начальник Главного разведывательного управления генерал-полковник Михаил Шалин лично встретился с Павлом Афанасьевичем. Обсудили все вопросы, связанные с пребыванием группы на льдине. Было решено связь осуществлять через начальника «СП» по линии Главсевморпути, но шифрами военной разведки.

Подготовкой будущих «полярников» вместе со Шмыревым занимался один из лучших спецов ГРУ по американской стратегической авиации Михаил Лашов. Он старался обучить разведчиков всему тому, что необходимо им будет в ходе работы.

Потом Лашов непосредственно руководил деятельностью группы, командовать которой был назначен майор Александр Лебедев.

В апреле 1955 года Гордиенко принял смену дрейфующей станции «СП-4».

Три года работала станция. Три коллектива полярников, посменно трудились на одной и той же льдине. Она пересекла весь Северный Ледовитый океан, пройдя около 7 тысяч километров. В апреле 1956 года, когда заканчивалась вторая смена, в состав которой и входили радиоразведчики, «СП-4» находились всего в 12-ти километрах от географической точки Северного полюса.

Группа радиоразведки, несмотря на все трудности зимовки, работала активно и высокопрофессионально. Полковник Шмырев, руководящий этой спецоперацией, дал высокую оценку деятельности команды:

«Мы определили все, что нам было необходимо: где находятся американские станции, сколько их, на каких частотах работают. Важно, что группа Лебедева добыла ряд ценных сведений по строящимся объектам „Линии Дью“. В ходе этого дрейфа радиоразведчики постоянно отслеживали полеты американской стратегической авиации в Арктике. В общем, экспедиция была своевременная и полезная».

Вторая смена «СП-4» завершилась 20 апреля 1956 года. Дрейф продолжался 378 суток.