В столичных вузах мёдом намажут только для Михайлов Ломоносовых и Валентин Матвиенко — и это правильно

Как круги по воде продолжает расходиться по стране реакция россиян на выступление Валентины Матвиенко. Многие буквально взвились, восприняли это как попытку ввести в стране территориальный ценз для желающих получить высшее образование.

Слова Матвиенко о нецелесообразности обучения в столичных вузах чрезмерного количества выходцев из регионов касались лишь эффективности действующей системы приёма в вузы, поспешил успокоить общественность сенатор Андрей Клишас.

«Давайте не будем создавать сенсаций там, где их нет», — призвал политик, отметив, что глава Совфеда вовсе не предлагала ограничить права абитуриентов из провинции поступать в столице. А что же она предлагала и почему? Хорошо бы разобраться…

«Поставим задачу в течение пяти лет… уменьшать наборы в высшие учебные заведения… набирать столько, сколько нужно по нужным специальностям — и не более того. Остальные пусть учатся у себя дома», — цитируют СМИ Матвиенко.

Она объяснила смену подхода тем, что излишний набор платников в вузы привёл к перепроизводству специалистов: «Вместо истории успеха, на которую рассчитывали родители, посылая из глубинки ребенка учиться в Москву, получалась история неудачников».

Однако при просмотре полного видео речи политика становится очевидно, что речь шла в первую очередь о желании «сделать акцент на региональные высшие учебные заведения», а значит и развитие самих регионов, территорий. И что в этом плохого?

Матвиенко умело подкрепила своё предложение позицией президента, который ранее поручил создать в стране целую сеть кампусов, «чтобы закреплять молодёжь в регионах». Возможно, это «закреплять» и породило инсинуации про новое крепостничество.

Новация так сильно взбудоражила массы, что на утреннем брифинге журналисты пытали Дмитрия Пескова о перспективах обучения провинциалов в столицах, отставив в сторону всегда горячую тему геополитики. Сами, поди, понаехали отовсюду в своё время, вот и волнуются, так?

Вопросы такого порядка обсуждаются в Минобрнауки, в Кремле этот вопрос пока не поднимали, — отреагировал пресс-секретарь президента. Последнее — странно. Ведь речь идёт не о технических деталях устройства системы образования, а о развитии страны.

Очевидно, что структура специальностей учебных заведений (не только высших, но и средних) должна примерно соответствовать потребностям экономики. Столько-то инженеров, физиков, химиков, технологов, юристов, экономистов, управленцев и т. п.

Причём пропорции эти должны ориентироваться на будущее — годы выпуска специалистов, и далее меняться во времени в соответствии с динамикой изменений структуры экономики. Обычная, пусть и громоздкая, прогностическая задача. Раньше этим занимался Госплан.

Кажется, это имел ввиду и президент, когда призывал «исключить чрезмерный набор по специальностям, на которые отсутствует спрос со стороны экономики и рынка труда». Обучение подобным профессиям в непрофильных вузах недопустимо, указал он.

Проще говоря, где-то в Минобразе должна быть таблица, в строках которой перечислены все текущие и перспективные специальности, а в столбцах — годы. Документ нужно постоянно корректировать, сохраняя актуальность, и использовать для планирования.

Вот только для планирования потребностей экономики в специалистах надо не просто представлять, а именно задавать параметры её развития. В ситуации, когда мы 20 лет качаем и продаём нефть и газ, а потом вдруг бросаемся развивать промышленность, много не напланируешь.

А ведь есть ещё гуманитарии. Немалое их число связано с прогрессом общественного сектора. Следовательно, для планирования потребности в историках, филологах, специалистах творческих профессий важен образ будущего страны, транслируемый властью.

Сейчас такой образ после десятилетий постсоветского безвременья, наконец, начинает складываться. Приоритет суверенитета, национальных интересов, разумная экономическая автаркия, развитие человеческого капитала… Как всегда, заскочили в последний вагон.

Оформится ясно образ будущего страны — станет более определённым экономический курс — выкристаллизуются основные параметры экономики — проявятся потребности в специалистах — планы будут согласованы с вузами — абитуриенты станут студентами.

Так рождается долгосрочный успех. А пока, в ожидании системных перемен, имеет смысл принять хотя бы меры тактического характера, обуздать явные диспропорции между платным и бюджетным секторами образования, о которых говорила Матвиенко.

Специалисты знают, что сейчас Минобрнауки контролирует приём только на бюджетные места в вузах. У ведомства нет полномочий регулировать платное обучение. А это значит, что платный сектор воспринимается как некая частная лавочка — творю, что хочу.

А потом глава Совфеда удивляется, что число студентов ВШЭ (имеющей репутацию гнезда либерализма) превысило количество студентов самого МГУ. Золотую жилу разрабатывают, буквально торгуя западничеством по сходной цене. Но это не про образование.

Прав министр Фальков, требуя наделить Минобрнауки «полномочиями по согласованию планов платного приема университетов независимо от ведомственной принадлежности». Это называется регулятор (как ЦБ при коммерческих банках). Так надо наделить поскорей!

В этом случае вузы, да, смогут зарабатывать на обучении, но установленная министерством верхняя планка ограничит их коммерческие аппетиты, сообразуя результат обучения с потребностями общества и страны. В конце концов это нужно и самим студентам.

Кстати, если наряду с ЕГЭ будет возвращена и прежняя «человеческая» форма сдачи экзамена, часть выпускников в регионах с облегчением выберут её и тем самым сами откажутся от штурма столичных вузов. ЕГЭ ведь был введён, чтобы уравнять шансы всех.

Поможет выравниванию ситуации и запланированное на 2027 год изменение оплаты труда бюджетников (42% от всех занятых). Сейчас разрыв в оплате труда, например, педагога в разных регионах может превышать 5,5 раз. Есть ради чего рваться в столичные вузы.

Введение аналога единой тарифной сетки сгладит различия в уровне жизни бюджетников в столицах и глубинке, а значит желающих ютиться в арендуемых квартирах в мегаполисах станет меньше. Исполнится мечта Матвиенко — учиться, трудиться и рожать будут дома.

Хотя по отдельным направлениям, связанным с высочайшей квалификацией, с развитием передовой науки, ограничивать абитуриентов-провинциалов, наверное, контрпродуктивно. Там нужны таланты, а их никакой разнарядкой не заменишь.

«Когда-то я из маленького украинского городка приехал и поступил в МИФИ, — комментирует слова Матвиенко политик Олег Царёв. — И большинство моих одногруппников были из разных республик Советского Союза. Лучшие приезжали в Москву».

«В США лучшие поступают в Лигу плюща, — продолжает он. — И никто на прописку не смотрит. Нигде в мире государство не диктует университетам, кого им принимать и кого не принимать на обучение. Университеты гордятся своей самостоятельностью и независимостью».

Голос Новороссии, между прочим…

Кстати, спикер Совфеда прошла похожий путь, вырвавшись из провинциальной Шепетовки в громадный имперский Ленинград-Петербург, где выучилась химии и фармацевтике, а теперь работает в сфере госуправления. Молодые россияне тоже так хотят.