«Придется Путину писать»: Солдат воюет, а жена не может получить его зарплату — документы «где-то потерялись»

В делах участников СВО поражает порой откровенная безответственность должностных лиц, в том числе при работе с документами. Отправляют людей в зону спецоперации быстро. Но если возникают проблемы, например, с документами на положенные денежные выплаты, то ждать решения приходится очень долго. Хотя эти проблемы возникают как правило по вине не граждан, а чиновников военного ведомства.

Очередной пример — ситуация семьи Шнакенберг, глава которой ушел добровольцем на фронт сразу после того, как, не поверите, был освобожден из Центра временного содержания иностранных граждан (ЦВСИГ).

Андрей Шнакенберг — этнический немец. Но его предки с Урала. Они воевали в составе Красной Армии еще в Великую Отечественную войну. Видимо, поэтому Андрей сам, едва освободившись из ЦВСИГа, принял радикальное решение, даже не посоветовавшись с женой. Просто прислал ей смс, что уходит добровольцем в зону СВО: «Мои прадеды воевали, и я пойду».

Жена Андрея — гражданка России. Его дети, кстати, тоже. Как рассказала «Свободной Прессе» Людмила Лукашева, руководитель Уральской ассоциации беженцев, Андрей Шнакенберг родом из Казахстана. Много лет назад переехал в Россию. Сначала жил в Тюмени, с 2005 года — в Челябинске.

Шнакенберга задержали за нарушение миграционного режима пребывания на фоне действия указа президента России, запрещающего за такие нарушения выдворять из страны. Тем не менее МВД хотело все-таки Андрея выдворить.

Его брак в России много лет не регистрировали на том основании, что он не предоставил справку из Казахстана об отсутствии там семьи. При этом в Казахстане его считали россиянином, а в России… казахстанцем.

Сколько еще наших соотечественников оказались в двусмысленном положении просто потому, что уполномоченные российские госведомства палец о палец не хотят ударить?

Корреспондент «Свободной Прессы» поговорил с Ириной Казанцевой, супругой Андрея. И выяснил, что после ухода добровольца в зону СВО его семья столкнулась с финансовыми проблемами.

«СП»: Где сейчас находится Андрей?

— В зоне СВО, на боевом задании. Воюет. Точнее не могу сказать.

«СП»: Правильно понимаю, что решение об уходе на фронт он принял добровольно, на него не оказывали давление?

— Да. Он решил, что так будет правильно.

«СП»: Ваше мнение по этому поводу он спросил?

— Нет. Просто поставил перед фактом. Я не ожидала, что он так поступит.

«СП»: Как себя чувствуете сейчас?

— Каждый день, как на вулкане. Неизвестно же, что с ним будет.

«СП»: Кажется, были какие-то проблемы с выплатами за его участие в СВО?

— Были и есть. Решился только один вопрос — с разовой выплатой. А зарплаты за июнь не было — ни зарплаты, ни боевых.

«СП»: Он когда ушел на фронт?

— 10 июня. Кстати, все ребята, кто с ним уходил, давно получили зарплату.

«СП»: Почему же по Андрею такая задержка?

— Говорят, потеряли его документы.

«СП»: Какие именно?

— Все его документы потеряли.

«СП»: Кто потерял? Как такое вообще могло случиться?

— Точно не знаю. Но в военкомате говорят, его имени даже не было в единой базе данных участников СВО.

«СП»: И что теперь делать?

— Я связывалась с военкоматом, там будут восстанавливать утерянные документы.

«СП»: А пока на этом основании задерживают положенные Андрею выплаты?

— Я уже задавала вопросы военкомату, отправляла обращение в Министерство обороны. Ответы были, что принято к рассмотрению. Когда будет решен вопрос, сроков не назвали. Но 30 июля военная прокуратура вышла на меня, будут разбираться.

«СП»: Как вам вообще вся эта ситуация?

— Полный беспорядок, конечно. Не должно быть такого в работе с документами, тем более военнослужащих.

«СП»: Ваши дальнейшие действия?

— Дождусь 10 августа. Если зарплаты за июль не будет, пожалуюсь в Минобороны снова.

«СП»: А если не поможет?

— Придется тогда президенту Путину писать. Андрей у нас один кормилец в семье.

«СП»: Вы с ним на связи сейчас?

— Да, списываемся каждый день.

«СП»: Не жалуется на условия фронтовой жизни?

— А что жаловаться? Стреляют…

Остается добавить, что возвращения Андрея Шнакенберга из зоны СВО ждут в этой семье три человека — жена Ирина и две дочери. Одной семь лет, другой всего полтора года.

По поводу потерянных документов Андрея хочется задать вопрос. Все-таки бойцов СВО публично с высоких трибун называют защитниками Родины. Почему же тогда к работе с некоторыми из них в военном ведомстве относятся так халатно? Но кому, интересно, задавать этот вопрос? Военному комиссариату, Министерству обороны? Или сразу идти к президенту страны?

---

Последние новости и все самое важное о спецоперации на Украине, — в теме «Свободной Прессы».