Протестующих надо держать в возбужденном состоянии

Специалисты Института глобализации и социальных движений (ИГСО) проанализировали опыт протестов в государствах мира за последние десять лет и — прежде всего — успешные и проваленные «оранжевые революции» на постсоветском пространстве, а также события «арабской весны». И обнаружили достаточно сильные различия между ситуациями в странах, где «оранжад» состоялся, и нынешним положением с протестами в России. Прежде всего, в численности — стотысячная демонстрация в Тбилиси в 2007 году (спровоцировавшей досрочные президентские выборы) соответствует миллионной акции протеста в Москве, а до таких показателей нынешним акциям далеко.

Напомним: скачок протестных выступлений в декабре этого года, начавшийся в день думских выборов 4 декабря, оказался неожиданно сильным. В Москве, если в сам день выборов акции протеста не выходили за рамки обычного, то уже на следующий день, 5 декабря, митинг на Чистых Прудах превратился в многолюдную, вопреки ожиданиям, акцию. Протестующие прорвали полицейское оцепление и прошли переулками от Мясницкой к Лубянской площади.

Жестким разгоном следующего крупного выступления на Триумфальной площади 6 декабря власти подлили масла в огонь, и субботний митинг на Болотной площади 10 декабря побил рекорды посещаемости с 1993 года — не менее 70 тысяч человек (по некоторым оценкам, до 150 тысяч). Готовится следующая крупная акция общегражданского протеста — она пройдет на проспекте академика Сахарова 24 декабря в 14.00. На нее, помимо политических активистов, придут многочисленные артисты, писатели и общественники. Заявленная численность митинга — 50 тысяч человек, однако все по-разному оценивают потенциал акции.

Не «сдуется» ли народный протест в предновогодние дни? На этот и другие вопросы отвечает директор ИГСО Борис Кагарлицкий:

«СП»: — Какова методика работы вашего коллектива при анализе протестных акций?

— Мы уже два года подряд ведем мониторинг социальных конфликтов. То есть московская и питерская секции нашего института изучали всё, что фиксируется в интернете, фиксируется в прессе, вплоть до местной. Собранную информацию мы объединяли и группировали по регионам. Систематизировали тип конфликтов, их драматизм, продолжительность, интенсивность и массовость. Смотрели — протестные выступления какого типа способны вызвать наиболее активную массовую поддержку, подвигнуть людей на долгосрочные действия.

Последнее — долгосрочность — весьма важное качество. Допустим, бывают конфликтные ситуации, которые провоцируют людей на очень быструю и очень резкую реакцию. Но потом этот народный гнев быстро гаснет. А бывает, когда конфликт порождает такую волну протеста, которая не гаснет до тех пор, пока власть не пойдет на уступки — иначе люди просто не уходят с улиц.

Так вот, именно мониторинг протестной деятельности в зависимости от типов конфликтов мы и ведем. На основании собранной и систематизированной информации мы можем делать некоторые выводы о протестном потенциале того или иного конфликта, не исключая и нынешние российские.

«СП»: — Возьмем, к примеру, Грузию…

— Пример Грузии очень показателен для понимания, что происходит у нас. Последние массовые выступления — они состоялись уже в этом году — были достаточно интенсивны, но не привели ни к какому успеху. Не то что не сменили власть, но даже не добились от нее существенных уступок. Ситуация в стране не изменилась. Нам было ясно — в том числе благодаря сотрудничеству с грузинскими специалистами — что провал данного протеста был связан не с тем, что Саакашвили так уж популярен, а его власть крепка. Нет, затухание протеста связано с тем, что оппозиция не решилась поднять на щит социальные лозунги  — поскольку, в общем-то, по серьезным социальным вопросам разногласий с властью у них нет.

Так вот, оппозиция не решилась поднять болезненные для нее же (как и для власти) социальные вопросы, не расширила этим социальную базу и сделала, таким образом, невозможным воспроизводство протеста. А без этого конкретный повод, по которому собирается протест, устаревает так или иначе. Либо проходит время, либо власть делает нужный жест и успокаивает протестующих.

То есть сколько времени, например, можно протестовать против фальсифицированных выборов? Ну неделю, ну три, ну месяц. А там — Дума уже заседает, издает законы, ситуация никак не развивается. А вот на тему, скажем, изменений в здравоохранении можно протестовать столько, сколько нужно, чтобы власти изменили свою позицию по данному вопросу. Столько, сколько существует раздражающее явление…

«СП»: — У нас подобные выступления были в 2005 году, когда говорили о монетизации льгот…

— Да, и тогда в течение недели власти пошли на уступки, пересмотрев 122-й закон. Это был единственный пример во всей новейшей истории России, когда власть пошла на уступки по отношению к населению! Одной недели социального протеста хватило, чтобы добиться исторического, беспрецедентного для страны успеха.

Все протесты, все митинги 10 декабря этого года вывели на улицы порядка 250 000 человек. Это — самая, повторю, оптимистичная оценка, хотя достаточно верная (власти склонны занижать). Но — это всего 250 тысяч человек в масштабах огромной страны. А в протестах против монетизации льгот участвовали, по минимальным подсчетам, 2,5 млн человек, в десять раз больше. При этом говорить, что протесты против монетизации вообще не имели политического подтекста, будет тоже неправильно: во время тех волнений 2005 года было много и общедемократических лозунгов, они пользовались поддержкой в толпе…

Можно резюмировать так: демократия, связанная с социальными потребностями людей, обретает плоть и кровь, становится осмысленным гражданским действием. А от того, кто именно заседает в Думе, людям — в том числе и мне — в общем-то, не холодно и не горячо. Всё равно, этот орган не является представителем народа и не может решать те вопросы, для которых существует как представительный орган, от имени народа.

«СП»: — Какие социальные проблемы вы считаете наиболее острыми для протеста?

— Список главных проблем, в общем, очевиден. Во-первых, нужно отменять или изменять ФЗ-83, закон о бюджетных учреждениях, который фактически снимает с государства всю социальную нагрузку. Во-вторых, прекратить реформу образования в том виде, в каком она ведется сейчас. В-третьих, это отставка Фурсенко. В-четвертых, это пересмотр политики в области здравоохранения и отставка Голиковой.

Ну, и дальше есть целый ряд более частных социальных вопросов, которые касаются не всех россиян, но многих и достаточно остро. Например, свобода формирования профсоюзов. Полномасштабное право на забастовку. Пересмотр правил регистрации политических партий.

И вот только как следствие этого — если и когда заявленные социальные требования не будут использованы — логично требовать новой Думы, избранной по новым правилам. Потому что тогда будет уже ясно, кого и зачем избирать.

Пока же у нас крайне смешная ситуация, которая поражает иностранных наблюдателей. Как правило, на парламентских выборах партии соревнуются в методах парирования «вызовов», стоящих перед государством. Повысить или понизить налоги? Больше денег на социальные пособия или на поддержку малого бизнеса? И так далее. У нас же ни о каких мерах такого масштаба просто не идет речи — партии ограничиваются общими словами. А это значит, что партийной системы у нас фактически нет.

«СП»: — А если попытаются подменить социальные лозунги, скажем, национальными?

— Подмену такую пытаются проводить — но она не решает вопросов. Люди не настолько наивны. Всем же понятно, что даже если трансферы, «кормящие Кавказ», перетекут в другое место, это не улучшит автоматически положение врачей и учителей. Как демагогический лозунг — национализм и ксенофобия может и работать, но работают такие вещи только одномоментно. Подобную аргументацию невозможно развивать.

А социальные лозунги как раз интересны именно тем, что не просто выводят людей на улицу и позволяют им говорить, размышлять, в дискуссиях искать выход из положения. Люди сами выдвинут требования, включатся в процесс формирования повестки дня.

Подытожу: чтобы люди были достаточно упорны в протесте, их надо поддерживать в возбужденном состоянии. А это возможно только если лозунги, под которыми они вышли на улицы, волновали постоянно и всех.

Вот только одна проблема — нынешние лидеры протестного движения избегают этого верного средства. Потому что понимают — на фоне настоящих проблем и настоящего энергичного движения снизу они сами и их лозунги будут мало кому нужны.

Фото: Ридус