Танковые тараны

5 ноября 2011 года «СП» опубликовала статью «А. Толстой: «Советские лётчики создали новую форму атаки» с подзаголовком «70 лет назад маршал Геринг запретил своим асам сближаться с нашими самолетами ближе, чем на 100 метров во избежание тарана». Такое решение было принято по указанию Гитлера после длительного «уламывания» командиров авиационных частей, считавших подобную «тактику» унизительной для прославленных асов рейха. Ведь совсем недавно сам фюрер говорил им: «Славяне никогда ничего не поймут в воздушной войне — это оружие могущественных людей, германская форма боя». «Никто и никогда не сможет добиться преимущества в воздухе над германскими асами!" — вторил командующий фашистскими ВВС Геринг. Но массовые воздушные тараны заставили забыть эти хвастливые речи. И это было первое посрамление хваленой «германской формы боя» и первая моральная победа советских летчиков.

Недавно в редакцию обратился ветеран Великой Отечественной войны, полковник танковых войск в отставке Бронеслав Кашуба. Он рассказал о том, что во время Московской битвы наши танкисты тоже успешно освоили тактику тарана, причем не только против бронированных машин противника, но и против бронепоездов и даже… самолетов.

Встречный бой капитана Босова

Первым применил такой приём в Подмосковье капитан Алексей Босов. Рота КВ под его командованием получила задачу выбить гитлеровцев из населенного пункта Деньково. Гитлеровцы открыли по нашим танкам минометный и артиллерийский огонь. Через некоторое время противник бросил против наших пяти КВ 12 тяжелых и средних танков. Завязался встречный бой. Экипаж КВ Алексея Босова по очереди протаранил четыре вражеских танка. Затем он огнём и гусеницами истребил до 100 фашистских солдат и офицеров.

В том же бою Босов совершил первый танковый таран самолёта. Пройдя Деньково, откуда его рота выбила гитлеровцев, капитан заметил выруливающий на взлёт вражеский самолёт-разведчик и раздавил его. К сожалению, наш танк был подожжён термитным снарядом и сгорел вместе со своим героическим экипажем. Герой Советского Союза капитан А. П. Босов и его экипаж с воинскими почестями был похоронен в городе Истра Московской области.

В дальнейшем, по примеру Алексея Босова, наши танкисты, врываясь на вражеские аэродромы, таранили самолеты. Механики-водители 24-го танкового корпуса в наступательной операции, преодолев с боями за 5 суток свыше 240 километров, прорвались к станции Тацинская. Здесь находились тыловая база снабжения и два аэродрома противника, где размещались более 300 самолетов. Боеприпасов оставалось мало, поэтому самолеты уничтожали в основном таранными ударами. Танкисты 1-го танкового батальона 54-й танковой бригады капитана С. Стрелкова и 2-го танкового батальона 130-й ТБ капитана М. Нечаева уничтожили около 300 самолетов на аэродромах и 50 — на железнодорожных станциях в эшелонах.

Известны даже случаи таранов танками бронепоездов. На станции Черные Броды такой таран совершил экипаж танка гвардии лейтенанта Дмитрия Комарова 15-й гвардейской танковой бригады, а на Сандомирском плацдарме экипаж капитана Леонида Малеева — командира роты 47-го гвардейского тяжелого танкового полка

Боевой счет 1:52

18 декабря 1941 года в боях за Волоколамск гвардии старший лейтенант Дмитрий Лавриненко довел счет уничтоженных им танков до небывалого в истории войн результата — в тот день он таранным ударом подбил 52-ю боевую машину противника.

Дело было так. Его танковый отряд прорвался в район Гряды-Чисмены и застиг немцев врасплох. Не ожидая подхода главных сил, Лавриненко решил атаковать село Покровское.

Но противник опомнился, пропустил группу Лавриненко вперед и, подтянув 10 танков и ПТО, стал продвигаться к деревне Горюны, чтобы отрезать наш передовой отряд от основных сил бригады. Обнаружив у себя в тылу движение немецких танков, Лавриненко развернул свою роту и повел ее в атаку на Горюны. Как раз в этот момент туда подошли и главные силы подвижной группы Катукова. В итоге немцы сами попали в клещи.

В этом бою Лавриненко уничтожил два противотанковых орудия, до полусотни немецких солдат и свой 52-й немецкий танк. Поразительно то, что он достиг такого результата всего за два месяца боёв под Москвой. Дважды Герой Советского Союза генерал армии Лелюшенко впоследствии вспоминал: «Запомнилось мне, как лейтенант Дмитрий Лавриненко, тщательно замаскировав свои танки, установил на позиции брёвна, внешне походившие на стволы танковых орудий. И небезуспешно: фашисты открыли по ложным целям огонь. Подпустив гитлеровцев на выгодную дистанцию, Лавриненко обрушил на них губительный огонь из засад и уничтожил 9 танков, 2 орудия и множество гитлеровцев».

18 декабря герой-танкист погиб: он вышел из танка для получения задачи от вышестоящего начальника и был сражен маленьким осколком мины.

Старший лейтенант Дмитрий Федорович Лавриненко был похоронен около шоссе, между Покровским и Горюнами. Сейчас его могила находится между деревней Деньково и станцией Долгоруково в Подмосковье.

Чисто русский прием

Корреспондент «СП» попросил прокомментировать эти примеры героизма наших танкистов полковника в отставке Бронислава Кашубу.

«СП»: — Танковые тараны — массовое явление второй мировой войны?

— Нет. Это чисто русский прием. Вернее — советский. Поскольку его применяли и казахи, и грузины, и украинцы, и белорусы… Фашисты никогда не были инициаторами танкового тарана. Они оказывались в роли пассивной стороны. А наши шли на это, когда обстановка заставляла: кончились боеприпасы, загорелся танк, разбито орудие…

«СП»: — Такому тактическому приему танкистов специально обучали?

— Это не назовешь тактическим приемом в полном смысле. Скорее, — реакция храброй и отчаянной души на сложившуюся ситуацию, когда драться нечем, а победу нужно добыть во что бы то ни стало.

«СП»: — Наши всегда побеждали?

— До августа 1942 года, когда у фашистов появился «Тигр», практически всегда. Ведь по сравнению с фашистским средним танком Pz IV, имевшим массу 21 тонну, лобовую броню 30 мм и мощность двигателя 300 лошадиных сил, наш Т-34 был сильнее — боевая масса 26 тонн, лобовая броня 45 мм, мощность движка 500 «лошадок». Я уж не говорю о КВ-2 весом в 52 тонны, с броней 75 мм и и мощью 600 лошадиных сил. Эти махины, фигурально выражаясь, раскалывали Pz IV, как орех.

«СП»: — А с появлением «Тигра» тараны прекратились?

— Ничуть. Конечно, этот тяжелый танк был помощней наших в некоторых параметрах: вес около 57 тонн, лобовая броня в средней части 52 мм, а верхней до 100 мм, мощность двигателя 650 лошадиных сил. Но наши «КВ» его нередко побивали. Дерзость и отвага иной раз бывает крепче брони. Не могу здесь не вспомнить великолепный боевой рекорд моего друга — Героя России Александра Фадина. Правда, это не таран, но единственный в истории успешный артиллерийский бой танка против самолета.

«СП»: — Но ведь известен не один случай, когда танки сбивали самолеты, а вы говорите о рекорде?

— Сбивали, но с помощью пулеметов, а вот пушкой Фадин завалил самолет впервые. Это произошло во время Корсунь-Шевченковской операции. Фадин рассказывал мне об этом так:

— Окруженные немцы выбили наш заслон и захватили Дашуковку на Правобережной Украине. За ней в 600 метрах была дорога, выводившая их из окружения. Я получил задание закрыть брешь и держать до подхода основных сил. Слова начальника политотдела полковника Молоканова: «Надо, Саша! Ты сможешь!» — стояли у меня в ушах. Он впервые назвал меня по имени! Маневрируя по северной окраине деревни, я мог расстреливать противника, пытающегося выйти из окружения, и тех, кто шел ему на помощь. С 11 вечера до 11 утра уничтожил три немецких танка, рекогносцировочную группу во главе с генералом, колонну автомашин с бронетранспортером, больше десятка пулеметных точек… А самолет… Это был итальянский бомбардировщик «Капрони». Он шел метрах в 800 от меня. Я все рассчитал, поднял пушку на 12 градусов и закричал: «Мужики, сейчас я его сшибу!» И сшиб. Как выяснилось после — это был единственный такой случай за войну.