Вуз-экстремист и школа-экстремистка

На встрече с сотрудниками подмосковной полиции президент Дмитрий Медведев предложил отнимать аккредитации у вузов, в которых пропагандируют «экстремизм».

— Чего скрывать? Иногда преподаватели либо не готовы к тому, чтобы нести правильные ценности, либо делают какие-то вещи сознательно. И здесь, мне кажется, вполне естественным было бы, чтобы Министерство образования, региональные власти применяли средства реагирования, в некоторых случаях это может быть и лишение аккредитации того или иного учебного заведения за пропаганду экстремистских ценностей, здесь нечего стесняться, — цитирует Медведева ИТАР-ТАСС.

До сих пор действующий президент только ужесточал ответственность в отношении обвиняемых по этой статье. В частности, Медведев инициировал закон, запрещающий преподавать в школах тем, кто подозревался в «экстремизме». В апреле этого года Медведев внес законопроект, позволяющий отправлять осужденных за экстремизм в другие регионы. (Сейчас они должны отбывать наказания в тех исправительных учреждениях, которые находятся ближе к месту их проживания.) Перед новогодними праздниками президент встречался с полицейскими и тогда также обсуждал эту тему, предложив подумать об ужесточении наказания за «экстремизм». И вот — новая президентская инициатива, о которой в беседе с корреспондентом «Свободной прессы» размышляет политолог, социолог, преподаватель Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимир Гельман.

«СП»: — Получается, что любое образовательное учреждение можно закрыть под формальным предлогом?

— Понятно, что у власти есть возможности закрыть в принципе любое учреждение, любой бизнес, любую некоммерческую организацию — просто, как сам Медведев любит говорить, — «закошмарив» всевозможными проверками, требованиями, придирками. В свое время Европейский университет, где я работаю, столкнулся с этим. Пожарная инспекция обнаружила массу нарушений правил пожарной безопасности, и наша деятельность была приостановлена, университету пришлось приложить немало усилий, чтобы её возобновить. Если какой-то высокопоставленный чиновник, а уж тем более президент страны захочет, он в состоянии закрыть любое учреждение. За то, что нарушены правила, допустим, санитарной безопасности. Налоговая отчетность может быть не в порядке, что-то еще… Но чтобы закрывали за экстремизм, такого в России просто не было. Причем, в данном случае предлагается ведь лишать аккредитации во внесудебном порядке. Не суд будет решать, кто экстремист, а кто нет, а учреждение, которое дает аккредитацию. Конечно, это полный произвол.

«СП»: — Неделю назад в Госдуме по инициативе Медведева был принят закон о запрете на работу с детьми для лиц, которые подозреваются в экстремизме или подвергались уголовному преследованию за преступления экстремисткой направленности. Заметьте, даже не только осужденных за это преступление, а и тех, против кого заводились подобные дела. А среди несистемной оппозиции Петербурга немало преподавателей вузов, возможно, и школ. Фактически это запрет на профессию.

— Причем, запрет, не имеющий никаких правовых оснований. Не существует в Уголовном кодексе нормы, которая запрещала бы занимать какие-то должности по причине того, что тот или иной человек проповедует те или иные взгляды. С моей точки зрения, само по себе обвинение в экстремизме полностью противоречит гражданским и политическим правам, потому что если человек исповедовал те или иные взгляды, которые кто-то счел экстремистскими, то это просто преследование за политические убеждения. Не за действия, а за убеждения. А то, что предлагается закрывать целые учреждения, это уже коллективная ответственность. Ну, представьте себе: кто-то из преподавателей вуза заявил что-то, что было судом признано экстремистским. И что, на этом основании можно лишить аккредитации целый вуз?

«СП»: — А ведь конкретной формулировки экстремистской деятельности нет, она очень расплывчата, под нее может попасть любой, кто скажет что-то против власти…

— Есть статьи в УК, которые предусматривают ответственность за экстремизм, но сами эти нормы чрезвычайно размыты и, действительно, под них можно подвести все, что угодно. Немало было уже случаев, когда возбуждались уголовные дела за какие-нибудь комментарии в блогах или на форумах, и такого рода обвинения могут приобрести очень широкий масштаб.

«СП»: — А как у вас в Европейском университете с экстремизмом?

— В нашем языке нет слова экстремизм. Мы предполагаем, что наши преподаватели и, тем более, наши студенты могут исповедовать любые политические, религиозные и какие угодно взгляды. То, что они делают в своей гражданской жизни, это их индивидуальный выбор в проявлении личной позиции. Понятно, что эти взгляды не должны проповедоваться с кафедр во время занятий. Преподавателям, научным сотрудникам платят зарплату не за их взгляды, за их научную и преподавательскую деятельность. У нас действует механизм самоорганизации, работу преподавателей оценивают их коллеги, внешние специалисты из попечительского совета, который является высшим органом управления в университете, консультативный совет, который есть на каждом факультете. Именно в этом гарантия того, что у нас занимаются наукой и преподаванием, а не пропагандой каких-либо взглядов. Это решается не на уровне чиновников, которые сказали бы: ага, вот этот профессор сказал что-то нехорошее о Путине, давайте мы закроем этот вуз как экстремистский. Если такая практика, не дай Бог, будет распространена в нашей стране, это обернется катастрофой для науки и образования. Я очень надеюсь, что это заявление Медведева, как и многие другие его заявления, останется невыполненным.

«СП»: — Но вообще-то в Конституции РФ говорится, что у нас идеологическое многообразие.

— Российская Конституция — это такое произведение фантастической литературы. Если вы откроете какую-либо статью Конституции на выбор, вы прочтете очень много интересного. О том, что у нас высшим выражением власти народа являются референдумы и свободные выборы, что у нас гарантируется свобода собраний, ассоциаций и тому подобное. На самом деле в Конституции РФ, как когда-то в Конституции Советского Союза, есть одна важная статья. Помните, говорилось, что КПСС — это руководящая и направляющая сила советского общества? Сегодняшняя российская Конституция устроена примерно так же. В статье 80 говорится, что президент РФ определяет основные направления внутренней и внешней политики. А все остальное — туфта. Апеллировать к Конституции, конечно, можно, но при этом надо понимать, что она для сегодняшней реальной жизни значит не намного больше, чем советская Конституция в СССР.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Глеб Лаврентьев, адвокат, которому удавалось отбить своих подзащитных от обвинений в экстремизме:

— Есть закон о противодействии экстремистской деятельности, где должен быть закрытый перечень того, что входит в понятие экстремизма, но он широкий, этот закон. Он трактует всё: начиная от призывов к терроризму и заканчивая пропагандой произведений деятелей третьего рейха. Но и этот широкий перечень на практике постоянно расширяют, стараются притянуть оппозиционеров к экстремизму всеми законными и незаконными способами.

А реально практика тех органов, которые должны противодействовать экстремизму, в частности, центра «Э» сводится к тому, чтобы устроить как можно больше проблем тем, кто оппозиционен действующей власти. Они считают, что вправе следить, осуществлять оперативную разработку в отношении любых людей, кто высказывает оппозиционные взгляды.

«СП»: — Медведев внес законопроект, позволяющий отправлять осужденных за экстремизм отбывать наказание в другие регионы. Что это означает на практике?

— Это очередное нарушение равенства прав граждан. Такие вещи как перевод заключенного из одного региона в другой должны решаться на уровне федеральной службы исполнения наказаний. Если человек что-то украл, то он срок будет отбывать по месту жительства. А если человек что-то написал на стене, это посчитали политическим лозунгом, и ему состряпали дело, — у меня было несколько таких дел, это сейчас очень широкая практика, — его непонятно куда могут отправить. Что, специализированные колонии будут создавать, что ли, для экстремистов? Это делается для того, чтобы усилить, ужесточить наказание.

«СП»: — Теперь медведевские инициативы касаются уже целых коллективов — школ, вузов. Каким вы видите применение закона, запрещающего преподавать в школах тем, кто подозревается в «экстремизме»?

— Это полное попрание презумпции невиновности, которая поддерживается и международным правом. Этот один из краеугольных принципов права тех стран, которые претендуют быть демократическими. Человек невиновен, пока его вина не установлена вступившим в силу приговором суда. Подозреваться может кто угодно и в чем угодно. Вот сейчас под следствием по делу о нацболах человек, который преподает в государственном вузе. Что, его должны уволить? Или дело моего подзащитного Владимира Леонова, которого обвиняли в пособничестве терроризму. Ему заблокировали банковский счет еще до того, как дело дошло до суда, он пенсию не мог получать. В итоге Леонова оправдали, он невиновен. Он уже от государства получает денежную компенсацию и за моральный ущерб, и за ущерб, причиненный незаконным уголовным преследованием.

«СП»: — Но ведь такие предложения вносит не просто президент, а юрист Медведев, выпускник и преподаватель юрфака ЛГУ. Что вам там преподавали?

— Нам преподавали, что Конституция РФ — закон прямого действия. Закон, который противоречит Конституции, не должен применяться. Я не думаю, что Медведев сам придумывает все эти законы, там наверняка этим занимается целое правовое управление. Но презумпция невиновности — это действительно альфа и омега правовой науки, одна из основных государственных конституционных основ. Если бы у нас был сильный Конституционный суд или просто независимая судебная система, то при первом судебном споре этот закон должны были бы признать неконституционным и больше не применять.

«СП»: — Кстати, во время обсуждения законодательной инициативы президента, запрещающей преподавать подозреваемым в экстремизме, депутаты предлагали присовокупить и тех, кто осужден за коррупцию. Чтобы уж коррупционеры в школах и вузах не преподавали. Но эта поправка не прошла.

— Видимо, те, кто осужден за коррупцию, социально близки действующей власти, опора общества, поэтому им можно. А экстремистами они называют тех, кто в их коррупции участвовать не хочет.

Из досье «СП»

По данным полномочного представителя Президента Российской Федерации в Государственной Думе Гарри Минха, за преступления, перечисленные в главе «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» — именно так называется 29-я глава Уголовного кодекса, — в 2007 году были осуждены 112 человек, в 2008-м — 159, в 2009-м — 127, в 2010-м — 257 человек, за полгода 2011 года (более поздней статистики пока не получили) — 103 человека.

Коротко о сути законопроекта, внесённого президентом. В законодательстве Российской Федерации вносится запрет на работу с детьми для лиц, осуждённых или подвергавшихся уголовному преследованию за преступления экстремистской направленности. Изменения, в частности, вносятся в Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» и Трудовой кодекс Российской Федерации. Предлагается внести изменения в статьи 331 и 351 1 Трудового кодекса Российской Федерации, устанавливающие запрет на работу с детьми для лиц, осуждённых или подвергавшихся уголовному преследованию за преступления экстремистской направленности против основ конституционного строя и безопасности государства. В Федеральном законе «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» предлагается установить запрет на государственную регистрацию физического лица в качестве индивидуального предпринимателя, намеренного осуществлять определённые виды предпринимательской деятельности в сфере образования, воспитания, развития несовершеннолетних, организации их отдыха и оздоровления, медицинского обеспечения, социальной защиты и социального обслуживания, в сфере детско-юношеского спорта, культуры и искусства с участием несовершеннолетних, в случае, если данное физическое лицо имеет или имело судимость, подвергается или подвергалось уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против основ конституционного строя и безопасности государства. Таким образом, расширен перечень оснований, исключающих возможность заниматься педагогической деятельностью, разумеется, в целях защиты прав и интересов несовершеннолетних.

Законопроект поддержан правительством Российской Федерации. Комитет Государственной Думы по безопасности и противодействию коррупции тоже его поддержал. По заключению правового управления аппарата Госдумы, замечаний концептуального характера нет. Принят Госдумой в первом чтении.