Голикова сделает нашу жизнь долгой и счастливой

Российским гражданам поставили задачу на перспективу — стать долгожителями. Средняя продолжительность жизни в стране к 2025 году должна вырасти до 75−80 лет. Об этом замглавы ведомства Татьяны Голиковой Максим Топилин заявил на прошедшем 7 февраля заседании рабочей группы АТЭС по развитию человеческих ресурсов.

«Мы стремимся довести показатель средней продолжительности жизни населения до уровня развитых стран — 75−80 лет», — сказал замминистра, добавив, что за этот период планируется «создать условия для того, чтобы в каждой семье было не меньше двух детей».

Стоит отметить, что ранее и сама Голикова говорила, что продолжительность жизни за последние пять лет у нас выросла на 3,7 года. По данным министра, в 2011 году она составила 70,3 года: 64,3 у мужчин и 76,1 — у женщин. Число родившихся, за тот же период, выросло на 21,2%, а смертность уменьшилась на 16,4%.

Но долголетие — это не единственная цель, к которой, судя по всему, нам придется стремиться.

По словам Топилина, ключевая задача российской демографической политики к 2016 году — «стабилизировать численность населения на уровне 143 млн. (сейчас, согласно последней переписи, — 142,9 ред.) человек, а к 2025 году увеличить ее до 145 млн человек».

Для этого, считает он, есть конкретные предпосылки: последние несколько лет, напомнил замминистра, в стране проводятся серьезные мероприятия по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, новообразований, ДТП, младенческой и материнской смертности. Одновременно ведется профилактика профессиональных заболеваний, а также работа по сохранению здоровья граждан на производстве. Топилин также напомнил, что по всей территории России действует профильная региональная программа: в ближайшие два года на эти цели будет направлено 460 млрд рублей.

Однако не все эксперты разделяют оптимизм представителя министерства. Более того, некоторые из них вообще не согласны с нынешней демографической политикой ведомства.

— Цели, о которых было заявлено, теоретически достижимы. Но практически это маловероятно, — уверен директор Института демографических исследований Игорь Белобородов. — При тех вложениях в здравоохранение, при той недоразвитости антиалкогольной политики, борьбы с курением и воздействия на самосохранительное поведение, добиться таких показателей совершенно нереально ни к 2025, ни к 2080 году. И вообще, на мой взгляд, борьба со смертностью, на самом деле, — это борьба с ветряными мельницами.

«СП»: — Поясните, пожалуйста.

— Если наш Минздравсоцразвития не осознает основной свой промах и основную свою недоработку, то все эти усилия будут бесполезны. А недоработка состоит в том, что значительные финансовые ресурсы и внимание профильного ведомства тратятся не на то, что в конечном итоге определяет демографический результат. Поскольку в самой динамике вымирания населения 99% принадлежит снижению рождаемости, и только на один процент эта ситуация определяется смертностью.

«СП»: — По-вашему, неверно расставлены приоритеты?

— Именно. Я понимаю, что рождаемость поднять намного сложнее, все это требует воздействия на ментальность, требует вообще полного изменения всего нашего здравоохранения. Что это требует защиты каждой человеческой жизни с момента зачатия, и недопустимости тех массовых абортов, которые присутствуют у нас сегодня. Что это требует полного переформатирования системы образования и четкой переориентации на семью всей экономики, во главу которой должна быть поставлена многодетная семья. И отцы нескольких детей, равно как и матери, должны иметь наибольшие преференции. Естественно, я понимаю, что, быть может, не всем хочется сейчас приструнить наши информационные каналы, в первую очередь государственные, откуда льется много негатива, и облагородить их контент опять-таки в пользу семьи и семейного благополучия. Но именно это и определяет будущее. А не снижение смертности.

«СП»: — Но речь-то идет об увеличении продолжительности жизни.

— А нужно понимать, что при низкой рождаемости увеличение продолжительности жизни только усугубляет демографическую проблему, и без того острую. Это ведет к тому, что через несколько лет получится так, что население России будет сокращаться, но в его возрастной структуре при этом будет становиться все меньше детей, и все больше пожилых. То есть это дополнительная нагрузка и на Пенсионный бюджет, и на все абсолютно подсистемы общества, включая и здравоохранение, кстати, тоже. Очень странно, что Минздравсоцразвития этого не понимает. Потому что, не достигая главной цели демографической политики — повышения рождаемости, ведомство напрасно расходует наши деньги.

«СП»: — Рождаемость, по словам Татьяны Голиковой, повысилась почти на 20%. Этого мало?

— Я понимаю, конечно, что в свете приближающихся выборов надо говорить об успехах. Но народ, как избиратель, и, между прочим, основной источник власти в стране, наверное, заслуживает того, чтобы получать правдивую информацию, в том числе и обо всех промахах. А рождаемость у нас до сих пор такая же низкая, как в 1992 году, когда только-только пришла депопуляция. С 1992 года началось сокращение численности населения, а сегодня нам рапортуют об успехах, хотя коэффициент рождаемости (отношение числа рождений за год к средней численности населения за тот же период, сейчас он составляет 12,5, что в два с лишним раза меньше показателя сталинской эпохи, когда он был равен 26,9) не удалось даже приподнять выше тех величин. Это полная профанация. Это имитация демографической политики. Во многом такое положение вещей объясняется тем, что ни в правительстве, ни в Совете Федерации, ни в Госдуме у нас нет ни одного профессионального демографа.

Не верит в то, что планы Минздравсоцразвития будут успешно реализованы и Юрий Крупнов, председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития:

— При существующей социально-экономической модели мы просто не сможем довести показатели продолжительности жизни до уровня развитых стран. Сегодня эта модель построена на эксплуатации известной сырьевой экономики, которая дает преимущества максимум для 60% населения (реально меньше), c большой дифференциацией социального расслоения населения и с очень серьезной деградацией и здравоохранения, и в целом качества жизни. Поэтому откуда будут чудесным образом браться такие мировые показатели, просто непонятно. Подобные показатели основываются, как правило, на конкретных вещах: либо на высоком уровне качества жизни и здравоохранения, т.е. на сверх организованном, сверх социальном государстве. Либо на каких-то природных особенностях (таких, например, как жизнь в горах) или невысоких претензиях населения, что мы можем видеть в ряде азиатских стран, где при низком уровне жизни могут быть очень высокие показатели продолжительности жизни.

«СП»: — А 145 млн россиян к 2025 году, реально?

— Нет, конечно. Потому что период, когда в так называемый фертильный (детородный) возраст вступили мальчики и девочки, рожденные на пике перестройки, он заканчивается. Сейчас родителями должны становиться те, кто был рожден в начале 90-х. А у этого поколения большой демографический провал. Так что уже в этом году рождаемость начнет падать, и никаких объективных предпосылок для оптимизма я здесь не вижу. С другой стороны, меньше месяца осталось до выборов… У меня даже недоумение вызвало: почему Максим Анатольевич ограничился цифрой в 145 млн? Вполне мог бы заявить и 170 млн и 190 млн. Это было бы особенно ярко.

«СП»: — Юрий Васильевич, тем не менее, социологи выяснили, что тема значительного увеличения продолжительности жизни приобретает все большую актуальность для россиян. Некоторые эксперты даже высказали мысль, что идея долголетия может быть взята на вооружение политиками и партиями. Ваше мнение?

— Повторюсь: идея долголетия может основываться либо на каком-то фундаменте традиционных ценностей, либо на фундаменте высокой социальной развитости. У нас все структурные характеристики общества деградируют непрерывно. По официальным данным, коэффициент социального расслоения 10% наиболее богатого населения к 10% наиболее бедного составляет сейчас 15−16 единиц. А фактически, наверное, достигает и 30, и 40 единиц. Это дикое неравенство. Если взять реальное качество жизни человека в маленьком городке или в деревне и в центре Москвы, оно тоже очень сильно различается, в сотни, тысячи раз. Поэтому откуда могут браться такие сложные идеи в нашей социально-деградированной структуре, не очень понятно. Наоборот. В ситуации социальной разрухи у значительной части людей все чаще появляется мысль о том, что вообще неважно, когда умирать. Если ты не реализуешься, и у тебя нет возможности самореализоваться, по большому счету, без разницы, ну, умрешь ты в 40 или 50 лет или в 60. Идея долголетия должна базироваться на серьезных ценностных вещах, которые у нас пока отсутствуют.

Из досье «СП»

По данным Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) средняя продолжительность жизни в других странах мира составляет:

Страны Европейского Союза — 78.51 лет (мужчины — 75.39 лет, женщины — 81.82 лет)

Китай — 73.18 лет (мужчины — 71.37 лет, женщины — 75.18 лет)

Индия — 69.25 лет (мужчины — 66.87 лет, женщины — 71.9 лет)

Япония — 82.07 лет (мужчины — 78.73 лет, женщины — 85.59 лет)

США — 78.14 лет (мужчины — 75.29 лет, женщины — 81.13 лет)

Украина — 68.06 лет (мужчины — 62.24 лет, женщины — 74.24 лет)

Одно из последних исследований специалистов «Левада-Центра» касается как раз вопроса «Как долго хотят жить россияне». Большинство опрошенных социологами (64%) ответили, что хотят жить столько, сколько отпущено природой. Однако нельзя сказать, что проблема долголетия людей вообще не волнует: треть респондентов оказались недовольны продолжительностью собственной жизни, еще 44% россиян хотели бы продлить жизнь своих близких.

Интересно, что 45% участников соцопроса положительно воспринимают идею создания общественного объединения, которое выступало бы за радикальное продление жизни.

Фото: ИТАР-ТАСС