Режиссер «Титаника» пошел на дно

США и Россия, как десятилетия назад, готовы вступить в новую научную гонку. Только вместо глубин космоса покорять и исследовать они планируют самую глубокое место Мирового океана — Марианскую впадину в западной части Тихого океана.

В начале марта кинорежиссер и страстный подводник Джеймс Кэмерон («Титаник», «Аватар») достиг невероятной глубины погружения человека в батискафе — 8200 метров под поверхностью воды. Погружение состоялось в районе острова Гуам (входит в состав Папуа-Новой Гвинеи).

После всплытия пилотируемого лично режиссером одноместного аппарата Deepsea Challenger Джеймс Кэмерон и его команда заявили, что состоявшийся рекорд — всего лишь промежуточная веха к главному погружению в район Бездны Challenger, наиболее глубоководной точки в Марианском желобе. Таким образом, новая цель — 10994 м под поверхностью воды.

Кэмерон намерен снять грядущее путешествие на 3D-камеры. Он уже прибыл к месту погружения и ожидает хорошей погоды, чтобы начать эпический спуск. Пока батискаф весом 11 тонн и длиной выше 7 метров находится на палубе надводного судна в большом кондиционируемом ангаре. Deepsea Challenger сконструирован таким образом, что при погружении в воду сам занимает вертикальное положение и начинает спуск. Пилотируемый отсек имеет внутренний диаметр 109 см, поэтому Кэмерону придется все девять часов, на которые рассчитано погружение, провести свернувшись калачиком безо всякой возможности вытянуть руки или ноги. На дне давление составит более 1100 атмосфер, австралийские инженеры, создавшие аппарат, уверяют, что он их выдержит.

Джеймс Кэмерон намерен в первую очередь выпустить документальный фильм о своем погружении, но надеется, что ему удастся совершить также научное открытие. Его батискаф снабжен роботизированными руками, которые могут доставить на поверхность океана куски отложений, камней и образцов донной флоры и фауны. Экспедицию профинансировали сам режиссер, National Geographic и Rolex.

Какую научную или, может быть, практическую ценность имеют подобные погружения? Можно ли ожидать, что путешествие Кэмерона станет научным открытием, как он сам говорит? С этими вопросами «СП» обратилась к заведующему лабораторией сейсмостратиграфии Института океанологии им. П.П. Ширшова Льву Мерклину.

«СП»: — Лев Романович, а готова ли Россия к подобным погружениям сегодня?

— Эксплуатируемые нашим Институтом глубоководные аппараты «Мир», участвовавшие в установке российского флага на океаническое дно на Северном полюсе, и в других известных экспедициях, имеют возможность безопасно опускать человека на глубину не более 6 километров. На вооружении ученых других аппаратов нет. Недавно Минобороны приняло в эксплуатацию новый аппарат, только что построенный по заказу военных, однако и для него 6 километров являются предельной глубиной погружения.

«СП»: — Имеет ли погружение на дно Марианской впадины научную ценность?

— Для моего научного направления — изучения сейсмической активности на дне океана, оно ничего не даст. Геологам могут дать некоторый материал образцы грунта, камней, но для этого надо хорошенько забуриться в дно. Кроме того, человек, занимающийся отбором образцов на дне, должен быть высококлассным специалистом в этой теме — иначе его сбор будет иметь ценность простых булыжников. Фактически ценность путешествия Кэмерона может представлять только качественное видео глубоководных форм жизни с различных глубин.

Взгляд профессионального морского биолога на это путешествие «СП» раскрыл заместитель директора Института океанологии им. П.П. Ширшова, руководитель направления «Экология морей и океанов» Михаил Флинт.

«СП»: — Михаил Владимирович, чем интересно погружение Кэмерона для биологической науки?

— Безусловно, на дне есть неизученные формы жизни, в том числе животных и крупных животных. Ведь до 1950-х годов любой ученой с пеной у рта был готов доказывать, что ниже 6 километров жизнь невозможна, поскольку там не могут в принципе проходить биохимические процессы в теле животного или растения. Однако не стоит забывать, что именно СССР впервые смог опустить якорь на дно Марианской впадины, мы первые доставили на поверхность фотографии дна в этом районе. Эти фотографии произвели огромный фурор на Лондонской выставке 1958 года.

Представьте себе, что тогда бытовала идея в международных политических кругах, что надо на глубоких океанических желобах, включая Марианский, сделать свалку ядерных отходов — мол, жизни там нет, течения тоже — никому это не повредит. Фотографии советских ученых доказали, что есть жизнь, и довольно богатая, на дне. Кроме того, по барханистой поверхности дна было понятно, что там имеются интенсивные течения. Именно наши фотоматериалы помогли доказать эти факты, в которые никто не хотел верить. И только поэтому проект по захоронению радиоактивных материалов не был реализован. Сегодня очевидно и понятно, что в противном случае весь мировой океан был бы заражен радиацией, как и косяки промысловых рыб, и воды, омывающие все материки. Но сегодня за рубежом этих заслуг вспоминать не хотят.

Конечно, сохраняется большая познавательная ценность от этих путешествий и сегодня. Но Кэмерон не обладает той глубокой научной специализацией, которая бы позволила вообще понять, что он видит, что это значит, и какие выводы надо сделать из того, что он видит.

«СП»: — А что мог бы увидеть профессиональный биолог?

— Погружаясь на глубину нескольких километров, геохимик мог бы наблюдать малоизученные слои и скопления взвесей различных веществ, происхождение которых неизвестно, но оно очень интересно и может оказаться весьма важным. Для геохимика интересно было бы наблюдать симбиоз бактерий, скорее даже на склонах Марианского желоба, чем на дне, которые производят огромные количества геологических минералов.

Я уверен, что биолог обнаружил бы довольно много новых форм жизни, в том числе, и растений, и крупных животных. Потому что они используют совершенно неизвестный науке еще 30 лет назад вид энергии — выбросы метана и сероводорода из недр Земли. Поэтому на этой глубине оказалась возможна жизнь. Ведь ранее просчитывали только биохимию, основанную на реакциях фотосинтеза. Другое дело, что поднять эти растения и животные невозможно — они имеют студенистую форму. Например, металлические тралы с 7-километровой глубины часто достают какие-то медузообразные ошметки. Но при подъеме их так разрывает давлением, что от них остается непонятное месиво. Поэтому эти формы жизни надо наблюдать только на месте — поднимать их сюда бесполезно. В этом видеосъемка Кэмерона помочь может.

Но вообще не зря никто не спускает туда аппаратов с людьми. Кроме большого и неоправданного риска для жизни человека, это приносит дополнительные ограничения на мобильность и другие возможности аппарата. Роботизированная техника сегодня позволяет видеть все на видео отличного качества, работать с надводного судна как своими руками щупальцами робота, ставить на дне эксперименты, снимать животных.

«СП»: — То есть, первооткрывательской романтики уже нет?

— Первооткрыватели там уже были. А те, что вторые — больше реклама. В космосе сохраняется еще этот задор — определить место человека во Вселенной, кто мы люди и откуда пришли?

«СП»: — Получается, что океаническое дно — это просто место рутинного ползанья роботов?

— Посылать человека туда не нужно. Но очень многого о таких глубинах мы не знаем. Мы построили знание об экономике или о социуме, основываясь на понятии балансов. Об Океане мы не имеем представления, какие в нем балансы. Человечество надо лучше кормить — а сколько и чего мы можем извлечь из него? Сегодня считается, что биомасса, растущая на ювенильном сероводороде, вырывающемся из-под морского дна — менее 1% биомассы океана, образующейся с помощью биосинтеза, а это может быть совсем не так. С ресурсной точки зрения, Мировой океан нами не изучен. Я считаю, в будущем вся поверхность океана будет поделена на сферы приоритетного использования, в том числе экономического, между странами. Но пока мы не знаем, какова на самом деле ценность различных участков океанической поверхности, и в чем эта ценность состоит.

---

Пока команда голливудского режиссёра готовится к новому достижению, в Москве вице-президент Русского географического общества (РГО) Артур Чилингаров заявил о том, что в Объединенной судостроительной корпорации прошла презентация проектов российских аппаратов для погружения в Марианскую впадину. Эти проекты разработали конструкторские бюро — ОАО «ЦКБ «Лазурит», ОАО «Санкт-Петербургское морское бюро машиностроения «Малахит» и Центральное конструкторское бюро морской техники «Рубин». Однако в отличие от американского проекта, россияне не заявляют в погружениях участие человека. Хотя сам Чилингаров опускался в августе 2008 года в аппарате «Мир» на дно Северного Ледовитого океана.

Из досье «СП»

Впервые человек покорил глубочайшую точку океана 23 января 1960 года. В этот день батискаф Trieste, пилотируемый лейтенантом ВМС США Доном Уолшем и французским исследователем Жаком Пикаром около 20 минут висели над дном Бездны Challenger. Англоязычные историки науки приписывают им открытие на такой глубине плоских рыб, похожих на камбалу, длиной не более 30 сантиметров. В 1998 и 2009 году на дно впадины опускались автоматические аппараты: японский зонд Kaiko и американский подводный катамаран Nereus, который впервые произвел фото и видеосъемку, взял геологические и биологические пробы, а также доставил на поверхность несколько обитателей рекордных глубин. Впрочем, российские ученые считают, что советские достижения в этой области незаслуженно предаются забвению.