«Не надо плакать — организуйтесь!»

Председатель Межрегионального профсоюза работников автомобильной промышленности Алексей Этманов — пожалуй, наиболее известный и влиятельный российский профсоюзный лидер, ранее руководитель профсоюза ЗАО «Форд Мотор Компани». Добиваясь повышения зарплат и улучшения условий труда, рабочие завода Ford под руководством Этманова несколько раз останавливали конвейер, устроили несколько забастовок. В итоге профсоюз добился повышения средней зарплаты с 12 тыс. руб. в 2005 году до 35 тыс. — в 2011 году.

В адрес Алексея Этманова неоднократно поступали анонимные угрозы. Кроме того, на профлидера было совершено 3 нападения, но ему, к счастью, удавалось избежать серьезных последствий.

Алексей Этманов традиционно сотрудничает с левыми политическими силами. Он принимал участие в нескольких попытках консолидации сил левых и профсоюзов. В частности, в феврале 2010 года вошел в политсовет до сих пор «непризнанной» партии «Рот Фронт». 4 декабря 2011 года профлидер избран депутатом Законодательного собрания Ленинградской области.

«СП»: — Алексей, что вас сподвигло заняться профсоюзной деятельностью?

— В 2003 году, когда я пришел работать сварщиком на завод компании Ford во Всеволожске, отношения между рабочими и начальством были примерно такого характера: я начальник — ты дерьмо, будешь косо смотреть — уволят. Вступил в профсоюз, правда численность его тогда была не более 80 человек при 2000 рабочих. Первоначально я относился к профсоюзу как к некому распределителю материальных подачек, вроде бутылки водки на Новый год.

Через пару лет попал на профсоюзный съезд рабочих компании Ford в Бразилии. Там убедился, что профсоюзы помогают людям получать достойную зарплату и нормальное отношение со стороны руководства. Если наш рабочий получал 300$, то бразилец на такой же должности зарабатывал 1000$. Если бразильский мастер заставлял рабочего делать какую-то дополнительную работу, тот от нее спокойно отказывался, ссылаясь на трудовой договор и получал поддержку профкома. И все это благодаря тому, что 95% рабочих состоит в профсоюзе. Мне стало ясно, что профсоюз — это инструмент, с помощью которого трудящийся способен добиться человеческого отношения к себе. Можно продать свои знания и навыки, но нельзя продавать душу и чувство собственного достоинства.

Понемногу начал вникать в суть профсоюзной работы, набирался опыта. Вокруг образовалась группа единомышленников. Мы начали приглашать преподавателей, проводить семинары, втягивать в профсоюз рабочих. За полтора месяца количество членов организации подняли с 80 человек до 1200. Через пару месяцев провели первую забастовку. Конечно, всем было страшно. Но потихонечку втянулись. За 5 лет в МПРА нам удалось привлечь 300 тысяч человек.

«СП»: — Как вам удалось организовать людей и убедить их отстаивать свои права?

— За счет своего авторитета и благодаря авторитету товарищей, с которыми начинали. Сложно народ организовывать. Повсюду царят трусость и неграмотность. Не буду говорить за весь народ, но наш опыт позволяет сформулировать такую аксиому — чем ниже у человека уровень образованности, тем он трусливее и тем больше он боится отстаивать свои интересы.

«СП»: — То есть проблема в низком уровне образованности трудящихся?

— Конечно! Это главная проблема, с которой мы сталкиваемся. Наш успех на заводе Ford во многом обязан высоким критериям отбора рабочих. Туда брали лучших из лучших. У нас даже встречались сварщики с двумя высшими образованиями. Вполне естественно, что образованные рабочие, увидев всю несправедливость ситуации, начали активно организовываться в профсоюз. Сейчас, конечно, критерии отбора снижены, особенно на периферийных предприятиях. Сегодняшний работодатель предпочитает принимать на работу необразованных, беспрекословно подчиняющихся рабов. Неграмотный человек и продается, и запугивается очень легко. И все топ-менеджеры предприятий об этом прекрасно знают. Поэтому наша главная задача — повышать уровень образования трудящихся. На успешном опыте мы стремимся показать людям, что сильный, независимый и многочисленный профсоюз может отстаивать интересы своих членов.

«СП»: — Казалось бы, руководители российских филиалов мировых концернов должны быть покультурнее наших бизнесменов. А на самом деле?

— Во-первых, высшие должности на таких предприятиях занимают российские «топы». Любой бизнес, приходя в Россию, несмотря на большой опыт работы с профсоюзами у себя на Западе и декларируемыми заботой о трудящихся и высокой производственной культурой, очень быстро перенимает нашу «совковую методу» управления. Это очень удобно. Схема «я начальник — ты дерьмо» работает в российских условиях на «ура». Естественно, работодателям не хочется идти на уступки, потому что это дополнительные расходы.

«СП»: — Почему сегодня так мало активных профсоюзов?

— Неблагодарное это дело — профсоюзная деятельность. За последнее время появлялось много успешных профсоюзных лидеров, но многих из них либо запугали, либо купили. Возьмем, к примеру, нашу организацию. За последние 5 лет на наших активистов было совершено 8 покушений. На меня покушались трижды. Расследования заглохли. Наших активистов часто покупают. Год назад профсоюзный актив устроил забастовку на заводе «Форесия АДП» в Луге. Сначала предприятие повысило зарплату. Потом топ-менеджеры подсуетились — дали кому-то должность, кому-то зарплату, всем понемногу. И активисты ушли из профсоюза.

Кроме того, есть и много врагов, вставляющих палки в колеса. Вообще, у нас три главных врага. Первый — это желтые продажные профсоюзы. Взять, к примеру, Федерацию независимых профсоюзов России. В марте этого года чиновник ФНПР посещал нашу забастовку на калужском заводе «Benteler», хотя там не было ни одного члена его организации. Так вот, этот «товарищ» пытался надавить на людей, чтобы они прекратили забастовку. Второй враг — работодатели, которым наплевать на трудовое законодательство и своих рабочих. Третий — коррумпированные чиновники, которые за бонусы от бизнесменов пытаются подавить рабочее движение.

«СП»: — Некоторые люди заявляют, что Алексея Этманова давно купили. Что вы можете ответить на эти заявления?

— Когда мы начинали бастовать на Ford, все говорили, что нас купил «АвтоВАЗ». Когда мы взялись за Volkswagen, стали кричать, что нам Ford забастовки оплачивает. В России считают так: если человека не грохнули, то, наверное, купили. То есть, когда грохнут, можно и на флаг рядом с Че Геварой поднять! Конечно, покупать меня пробовали — и много раз. Последнее предложение — $10 тысяч зарплата и должность директора отдела одной крупной компании. Я не согласился. Все пытаюсь опровергнуть расхожее мнение о том, что все русские продаются. Вообще предложений было столько, что даже жена начинает сомневаться!

«СП»: — Насколько реально появление сильных независимых профсоюзов медиков, учителей и прочих бюджетников сегодня?

— Независимые профсоюзы бюджетников есть, их точно так же плющат со всех сторон. Но чтобы был результат, такие движения должны стать массовыми. Эти профсоюзы должны объединять на просторах нашей необъятной родины не 100 тысяч человек, а 50 миллионов, которые выйдут с одними и теми же лозунгами.

«СП»: — Если бы было так, возможно, отпала бы потребность в политиках…

— А профсоюзы и есть реальная альтернатива политике. Мощный профсоюз в любой развитой стране — сам по себе субъект политической жизни. Например, немецкий «IG Metall», без решения которого Opel бы в Россию не продали. Профсоюз автомобильных рабочих США (UAW) — без них не принимается ни одно решение. Вполне естественно, что любой вопрос будет решаться в положительную сторону, если они выведут на улицы пару-тройку миллионов человек. Когда в стране решается какая-то политическая проблема, на ней сразу же начинают пиариться политики и в итоге ни черта не решают. Профсоюз в цивилизованном мире — наиболее легкий способ выражать свою политическую волю. Поэтому девиз нашего профсоюза — «Не надо плакать — организуйтесь!» — это слова Джо Хилла, расстрелянного за организацию рабочего движения в штатах в 1915 году.

«СП»: — Вы зарекомендовали себя как эффективный лидер рабочего движения. Такие качества могли бы пригодиться оппозиционному политику. Какие у вас политические амбиции сегодня?

— Политикой я занимаюсь уже давно. Правда, пятикратная попытка зарегистрировать партию «Рот Фронт» не увенчалась успехом. Последний раз нам сказали, что символ партии — «кулак внутри звезды» — экстремистский знак. В Думу попасть не получилось, сегодня занимаю депутатское кресло в заксобрании Ленинградской области.

Вообще, я считаю, что нужно сначала научить людей защищать свои экономические интересы, а потом переходить к политической борьбе. Если люди боятся защищать свое место под солнцем на заводе, что говорить о политике. Поэтому я не понимаю весь этот популизм вокруг положения российских рабочих. А настоящий рабочий сидит на кухне, пьет водку и материт все вокруг. И никакой политической сознательности.

Говорят, если ты не делаешь политику — политика сделает тебя. В Бразилии я наблюдал такую картину. Сидят вечером в кабаке рабочие с 3-мя классами образования и обсуждают, как они поедут на другой завод агитировать за рабочую партию, потому что на этом заводе усилилось влияние правых. В итоге собирается 300 человек и они едут общаться с братьями-рабочими. Их никто не заставляет. Им за это не платят. Это показатель очень высокого уровня политической сознательности.

«СП»: — Как вы относитесь к сегодняшней оппозиции?

— Оппозиция неоднородна. Мне не нравятся либералы. Они преследуют какие-то свои интересы, а о трудящихся не думают. Мне нравятся настоящие социал-демократы. Только их нет. Симпатичен Серега Удальцов — мой давний товарищ, за ряд моментов я его очень уважаю.

Пока не будет конкретной политической программы, в том числе и для нужд трудящихся — грош цена такой оппозиции. Я был на многих митингах в Москве и Питере. И везде кричат: «Долой Путина!», «Путин — вор!». А если завтра за руль встанет Немцов, например, мы что, опять пойдем кричать «Немцов — вор», «Долой Немцова»?

Нет пока и реального оппонента Путину. Только недалекие люди могут сомневаться в его победе на выборах. Покажите мне хоть одного реального тяжеловеса, соответствующего уровню Путина. Это не дифирамбы в его честь. Но надо быть адекватными. Он реально победил и прежде всего сам был заинтересован в максимальной прозрачности выборов.

«СП»: — Как, по-вашему, будут развиваться политическая ситуация в России?

— Дальше будет хуже. Если говорить о конкретных вещах, то мы наблюдаем принятие законов, направленных на то, чтобы затушить низовую активность общественных организаций, политических течений, протестующих против застоя в политической жизни. Безусловно, если я завтра буду выходить на митинг и меня будут штрафовать на 300 тысяч, это будет сильным ударом по бюджету моего профсоюза. Но мы будем изыскивать методы борьбы. Что делать… У нас законы и создаются для того, чтобы пытаться их нарушать.