Селебрити и лузеры

Нет, я не скажу, как В.И. Ленин: «Русский язык мы портим». Не стану по его призыву иностранное слово «дефекты» заменять исконно русскими «недочетами», «недостатками» и «пробелами». По своим речевым вкусам я скорее карамзинист, чем «шишковист» (как называли два века назад ревнителей чистоты русской речи и противников заимствований). Многие, надеюсь, помнят, что с консерватором Шишковым спорил в «Евгении Онегине» Пушкин, и все хотя бы раз слышали про пресловутые шишковские «мокроступы», в которые адмирал, а потом министр всех хотел обуть.

Считаю ненужным возведение «железного занавеса» между русским и иными языками, но неумеренный лексический импорт порой вызывает раздражение. Так и хочется возопить: родной мой русский язык, зачем тебе становиться таким английским?

Житья нет от всяких «девелоперов», и даже привычную «продукцию» (латинского происхождения) теперь на англосаксонский манер переделывают в «продакшн». Надеюсь, что со временем произойдет естественная депортация незаконных слов-мигрантов. И в первую очередь с пожеланием «скатертью дорожка» я обратился бы к двум господам — Селебрити и Лузеру.

Про «селебрити» даже не скажешь, какого он (она) рода. Бесполое слово-унисекс. И по числам изменяться не желает: один селебрити придет, а потом набежит целая толпа селебрити (не скажешь: «селебритей»!). Не хочет этот мистер (или миссис) жить по нашим законам и уставам — так зачем претендует на гражданство? Может быть, и прав был мой великий тезка и корифей словарного дела Владимир Иванович Даль, утверждавший: «Несклоняемые чужесловы надо бы стараться изгнать».

«Лузер» — тот не такой гордый: и склоняется, когда надо, и множественное число образует по нашим правилам. Женской парой, правда, пока не обзавелся: «лузерши» у нас не водятся. Но к нему другая претензия: зачем отбивает хлеб у коренного российского жителя — «неудачника»?

"Неудачник" - слово неоднозначное и гуманное. Не достиг человек своей цели — сам он в том виноват или обстоятельства? Бог знает, и только он имеет право неудачника осудить или простить. А с «лузером» можно обращаться как с мусором. «Loser» — по-английски «проигравший». Так, дескать, пусть проигравший плачет — даже если игра велась по воровским правилам. Как раскулачивание или приватизация.

Этот «лузер» вытесняет еще одно великодушное русское слово — «бедолага». Оно означает человека, может быть, и слабого, и грешного, но все равно достойного сочувствия. Только за то, что он человек. Помните, как пронзительно и трагикомически звучит это слово у поэтического чемпиона русского языка второй половины двадцатого века: «Эх, бедолага! Ну спи, Серега!» А теперешний «селебрити», в отличие от Высоцкого, к народу из мерседеса не выйдет и Серегу только презирает, считает тем самым «лузером».

Есть, правда, еще такое жаргонное употребление: «лузер» — это тот, кто слабо сечет в компьютерах, в отличие от продвинутого «юзера». Но, друзья мои, оставим школярский жаргон подросткам и юношеству. Взрослым людям, право же, не к лицу делать компы и гаджеты главным критерием оценки личности. Другие мерки нужны.

И вот тут мы подходим к главному. К реальному противоречию между «селебрити» и «лузерами». Особенно оно ощущается при строгом взгляде на тех, кто причисляет себя к оппозиции.

Есть оппозиция реальная: писатели и журналисты бунтарского склада или авторитетные профессионалы в своих областях, болеющие за будущее народа и страны. Таких мы скорее назовем знаменитостями, на худой конец «звездами», но не китчевым словом «селебрити» с его мишурным блеском.

А есть и псевдоопозиционеры, квазиоппозиционеры (видите, вполне хватает греко-латинских приставок, обхожусь без американизированного сочетания «фейк-оппозиция»). Пустышки из шоу-бизнеса, отставные функционеры — эти «селебрити» по группе крови ближе к властным сатрапам и их обслуге, чем к бедствующему народу и попираемой интеллигенции.

Мы не лузеры. Лузеры не мы. Такой новый букварь пишет время. И, чтобы обманутые и обездоленные обрели достоинство и силу, на помощь к ним должны прийти отнюдь не циничные «селебрити». Другие придут…

Автор — писатель, критик, профессор МГУ