На рейтинг надейся…

Как я выбираю очередное слово для своего словаря? Проще простого: беру то, которое на сегодняшний день занимает первое место в рейтинге модности.

А кто этот рейтинг составляет? Да сам же я и составляю. Прислушиваюсь к речи публичной и бытовой, прочесываю печатную и сетевую прессу. Что здесь появилось новенького, дразнящего, вызывающего? Мой рейтинг, конечно, мягкий, некатегоричный. Достоверно решить, какое слово моднее прочих, невозможно. Выбор зачастую случайный или, как уже начинают говорить и писать, рандомный (от английского random; может быть, и приживется). Сегодня волею судьбы на первое место выдвинулось само слово «рейтинг», вошедшее в моду сравнительно недавно. Обычное толкование — «показатель (или степень) популярности».

«Рейтинг» — слово-шпион. Другие чужеземные слова сперва приезжают как иностранцы, одетые в латинский шрифт: en face, salto mortale, week-end и т. п. Поживут в качестве туристов, а потом уже просятся: можно, я у вас навсегда останусь? И зовите меня просто, по-русски: анфас, сальто-мортале, уик-энд.

А этот сразу русским притворился, оделся в нашу кириллицу. В английском облачении «rating» на нашей территории его никто и не видывал. Внедрился потому основательно, прочно. И, как говорится, правит бал.

Но посмотрим в корень. «Rate» означает «считать». Глагол этот двусмысленный — что по-английски, что по-русски. С одной стороны — «исчислять», «определять точное количество», а с другой - «оценивать», «признавать», «полагать». Объективность любого рейтинга — иллюзорная. Он не термометр и не вольтметр. Он основан не на точном эмпирическом измерении, а на подсчете субъективных мнений и оценок.

Наглядный житейский пример. Вы провели несколько дней в зарубежной гостинице, забронировав ее по Интернету. Через какое-то время вам приходит письмо с просьбой: rate, please. Оцените по десятибалльной шкале комфорт, сервис, качество завтрака и прочее. У вас приятные воспоминания о поездке: и встречи были радостные, и деньки погожие. Почему бы не наставить если не «десяток», то «девяток»? Вот вы лично уже и подняли общий рейтинг отеля на его домашней странице.

Очень чувствителен рейтинг ко всяким сплетням и скандалам. Актрисы и певицы успешно повышают его, демонстрируя на телеэкране синяки, полученные от мужей и сожителей. Драчуны тоже не в накладе: рейтинг певца повышают не столько шлягеры (кстати, от немецкого «schlagen» - «бить»), сколько побитые им дамы. Получается, что рейтинг — эхо информационного шума. Который складывается из звуков совсем не музыкальных.

Есть рейтинги откровенно игровые. Скажем, рейтинг очаровательных блондинок. Здесь американская звезда первой величины может оказаться на двадцатом месте, а отечественная «блестящая» попасть в первую тройку. Но не такое же порой наблюдается и в «качественной» прессе?

Читаешь рейтинг ведущих политиков. Вроде бы строгие цифры — баллы с десятыми и даже сотыми долями. Вот какой-то министр спустился аж на десять ступенек: наверное, скоро снимут беднягу. Да нет, ничего это не значит, это всего лишь субъективное ощущение десятка кабинетных обозревателей. Не припомню случая, чтобы они что-то предугадали. Два года назад бывший наш градоначальник до своего внезапного падения во всех рейтингах крепко стоял в самом начале.

Власть у нас традиционно кичится своим рейтингом, поддержкой количественного большинства населения. Но составленные по рутинной методике рейтинги нечувствительны к глубинным сдвигам. Солидны рейтинги тоталитарных телеканалов: то РТР вырвется вперед, то НТВ. А для молодежи, для будущего большинства нашей страны этих аббревиатур просто не существует. Сроду они не смотрели сериалов и смотреть никогда не будут. Как и чинные правительственные новости, выдержанные в брежневской стилистике.

Персонажам самых важных рейтингов можно адресовать предостережение юного Пушкина (в слегка осовремененной — ровно на одно слово — редакции):

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды,

Ни рейтинги, ни алтари

Не верные для вас ограды.

А читателям всех и всяческих рейтингов стоит всегда держать в уме надежную формулу Рене Декарта: «Подвергай все сомнению».

Фото ИТАР-ТАСС/ EPA