Фактор страха

В последнее время с юмором на российском телевидении, похоже, перебор. Он лезет, выпирает, как живот над ремнём. Сколько пультом не щёлкай — не скрыться.

Если раньше продюсеры и редакторы заморачивались, чем бы этаким удивить зрителя, то сейчас, судя по рейтингам, рецептура универсальна: больше юмора, попроще и похамовитее. Чтобы зритель расслабился.

У каждого канала — свой цех юмористов. Под стать аудитории. Кто молодёжь смешит, а кто пенсионеров от скуки спасает. Цехов, на самом деле, немного. Зато каждый из них до наглядности анатомического пособия иллюстративен.

Первый и самый успешный — постКВНновские проекты, главный из которых «Камеди Клаб» с филиалами. Большая часть комедиантов пришла из «Клуба весёлых и находчивых» в надежде подзаработать.

С находчивостью у них и, правда, полный порядок. За восемь лет «Камеди Клаб» из любительского проекта превратился в мощный бренд стоимостью несколько сотен миллионов долларов, а его участники сменили общественный транспорт на «Бентли».

И тогда же, собственно, веселье закончилось. Запас шуток, оставшихся со времён КВН, подошёл к концу, а новыми достойными в таком темпе не разродиться.

Потому и напоминают последние выпуски «Камеди Клаб», скорее, мучения человека, страдающего запорами. Вот и тужатся всё сильнее.

Впечатление лишь усиливается от того, что сами комедианты нещадно — из выпуска в выпуск — педалируют так называемый «сортирный юмор». Заветное «ж…» звучит как заклятие, мантра. А чтоб было смешнее — можно и показать.

Резиденты «Камеди Клаб» сначала ведь выезжали именно на отсутствии каких-либо запретов. И выяснилось, что матерная похабщина, ценимая ранее лишь в узких кругах, оказалась востребованной миллионами. Особенно среди молодёжи. Гопники вместо «Короля и Шута», «Сектор Газа» и «Красной Плесени» переключились на Вадима Галыгина, Гарика Харламова и Пашу Волю.

Успех «Камеди Клаб», пожалуй, стал лучшим диагнозом тому дурошлёпству, которое, словно вирус, инфицировало российское общество. Ведь пошлость живёт только в пошлом сознании.

А дальше произошло, как в песне «Машины Времени»: «Но если все открыть пути, куда идти и с кем идти?». Перепробовав всю палитру тем для шуток и номеров — от анального секса и инвалидов до половых органов и матерных частушек, — резиденты оказались в тупике. Гопники, конечно, хохотать продолжали, но уже не так бодро и надрывно, как раньше.

И подались комедианты кто куда — в ведущие, актёры, режиссёры. Перепробовали десяток проектов, которые, в общем-то, окупились, лишний раз доказав, что схавают всё, чем накормят. Но особого успеха как отдельные творческие единицы комедианты не снискали и вернулись обратно — в общую банду, чтобы и дальше лепить бесчисленные проекты, высмеивающие российскую действительность по принципу «это мы глупость глупостью вышибаем».

Пусть и сходящий на «нет» успех первого юмористического цеха «Камеди Клаб» на фоне деятельности цеха второго («Кривое зеркало», «Аншлаг» и т. п. проекты) доказал: сегодня в юморе надо быть смелее, наглее, напористее. И одной пошлой глупости в таком случае недостаточно.

Потому и поползли вниз рейтинги Петросяна, Галкина, Дроботенко. Пришлось перестраиваться; на одном кривлянии зрителя не удержишь. Пошлость, собственно, должна перерасти в вульгарность, и градус должен быть взят максимальный.

Перестройка идёт: всё больше «сортирного юмора» у Галкина, Петросяна и «Кривого зеркала». А вместе с перестройкой самих юмористов видоизменяются и их зрители, которые всё отчаянней молодятся.

Фокус же в том, что и «Кривое зеркало» с петросяниадой, и «Камеди Клаб» при всей декларируемой разнице юмора имеют одну объединяющую особенность — вторичность. Правда, вторичность разного образца.

Юмор Петросяна и компании, что тот сыр, с налётом плесени из советского прошлого. «Камеди Клаб» же, наоборот, один в один слизан с американского формата stand-up show. Видимо, на большее таланта у ребят не хватило. Тем более, что можно копировать не только Запад, но и сам КВН (фестивали, проекты).

Для чего изгаляться, если и так схавает общество, которое само полно вторичности. От тоскливой хандры по великому советскому прошлому до бездумного подражания Западу. Третьего не дано.

Потому и телевидение, и кино либо напоминают канал «Ностальгия», либо «гонят» бесконечный франчайзинг под то, что было популярно за границей лет десять-пятнадцать назад.

На фоне всего этого вторсырья ещё одно юмористическое направление, КВН, смотрится даже не цехом, а фабрикой.

Во-первых, потому, что, кажется, все остальные юмористы либо отпочковались, либо вышли из академии Маслякова (от Михаила Галустяна и Сергея Светлакова до Леонида Якубовича и Александра Пушного). Собственно, в сценарной или актёрской группах передач или фильмов, в руководстве каналов, похоже, обязательно найдётся человек, причастный к КВН. А некоторые каналы — как, например, ТНТ — откровенно паразитируют на выпускниках Маслякова. Страшно подумать, сколько их было за те 52 года, что существует КВН.

Во-вторых, это, несомненно, больше, чем просто игра или телепередача. Это стиль жизни. И 15 миллионов причастных — тому подтверждение. Ведь только в России могла родиться подобная игра. В стране, где каждый день надо быть находчивым, чтобы выживать, и весёлым, дабы не сойти с ума от окружающей действительности. Потому как шутим, так и живём.

И, в-третьих, КВН — по сути, единственный отечественный продукт, чей феномен заключено в его недостатке. Ведь с каждым годом слышится, что «КВН уже не тот». Но, ежечасно меняясь, эта игра как ничто другое отражает те перемены, которые происходят в обществе.

В советское время КВН был площадкой для того, чтобы публично говорить то, что говорить запрещалось, а ныне это лучший старт для тех, кто умеет делать едва ли не главное в современной России — смешить.

Ведь смешить сегодня жизни подобно. Потому что, с одной стороны, только смехом можно победить глупость, коей стало до невозможности много; любое другое апеллирование к глупцу априори обречено на неудачу. С другой, смех — лучшее оружие против страха. А жить в России сегодня, действительно, страшно. Потому и рождает давление снаружи юмор внутри.

И его — всё больше. Ведь логическому анализу происходящее вокруг, похоже, не поддается. Остается только одно — юморить и смеяться, шутка за шуткой выдавливая из себя напряжение и страх.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Елизавета Клементьева